Цапля ловит рыбу - Словин Леонид Семенович (книги хорошего качества txt) 📗
Казалось, она снова повторит в конце: «И все же — прошлое, если оно было прекрасным, как мое, нельзя зачеркнуть. Видимо, и нельзя повторить…»
Денисов больше не касался этой темы. Жанзакова время от времени сама возвращалась к ней.
— Сабир принимал меня как есть. С моими проблемами. Но и сколько я с ним повозилась! Вы бы видели, каким он был! Как себя вел, одевался, разговаривал… Что читал! А какие анекдоты рассказывал…
— Когда вы виделись в последний раз?
— В феврале я была в Москве, а через неделю он прилетел в Мурманск.
— Съемки в самом Мурманске?
— Там недалеко. Он прилетел выступать по линии пропаганды киноискусства. Режиссер дал машину, я его встречала.
— Долго пробыл?
— Три дня. У него было несколько выступлений. «Жанзаков, выходит, совершил в феврале довольно большое турне, — подумал Денисов. — Москва — Ухта — Мурманск. Снова Москва!»
— Кроме того, мы почти через день разговаривали по телефону. Дьявол!..
Встречная машина пронеслась у самого крыла.
— Как люди ездят!
Они выехали на Юбилейный проспект, после Ленинградского шоссе он казался безлюдным унылым проселком.
— Как он звонил вам? Заказывал или набирал по автомату?
— По автомату. Из центра…
«Пока я ни в чем особенно не ошибся. Вот и междугородная-автомат засветилась».
— Сабир избаловал меня звонками. Говорили по полчаса… Вообще в чем-то мне повезло в жизни… Наши отношения с Сабиром чисты, как слеза. Он принес мне счастье, когда уже ни на что не надеялась.
— Когда Жанзаков в последний раз звонил?
— Позавчера, в четверг. После восьми вечера. Быстрые звонки междугородной. Думаю, это он. Я была в ванной. Выбежала — уже поздно.
— И больше звонков не было?
— Он все равно бы не дозвонился. Я уже сдала номер в гостинице. Вчера и сегодня мы снимались в районе, ночевали в финских домиках. Там не было телефона. А разговаривали мы с ним накануне. В среду. Ничего такого, что могло бы насторожить.
— Он не говорил, что собирается оставить съемки?
— Ни разу.
— Может, предложили участие в каком-то фильме?
— Сабир бы сказал.
— У вас есть какое-нибудь объяснение случившемуся? Ссора, ревность…
— Нет. О ревности вообще не может быть речи… Мне все кажется, что он вот-вот даст знать о себе и все объяснит. И все окажется простым — только нам почему-то это не приходит в голову. Я привыкла: за ним как за каменной стеной.
— Не думаете, что с ним могло что-то произойти…
— Страшное? Нет. Физически Сабир очень сильный. Феноменально. В свое время занимался каратэ, кун-фу. Потом тхеквондо — корейской борьбой. Бывший председатель федерации считал, что он наиболее способный из учеников… За это я не боюсь.
— Нам прямо в Крылатское? — Водитель оторвал взгляд от дороги.
— До Рублевского шоссе. Там на улицу академика Павлова.
— Вам уже приходилось жить здесь?
— Куда мы сейчас едем? Конечно! По нескольку недель. Хозяйка — моя лучшая подруга. Сейчас она с мужем за границей. Ее и мужа я тоже знаю по Мали.
— Жанзаков тут жил?
— У него даже есть ключи. Он мог пользоваться квартирой: все равно стоит пустая. Правда, далеко ездить на съемки.
— В ваш приезд в Москву, в феврале, вы приезжали сюда?
— Я жила здесь вместе с Сабиром.
— А может, сейчас вы увидите его? — спросил вдруг шофер, которому по правилам водительской этики следовало делать вид, что он нем и глух.
— Все может быть, отступать некуда! — тон у нее внезапно стал неприязненным, жестким. Денисов понял: мысль о том, что актер по какой-то причине мог эти дни, пока его искали, находиться в Крылатском, приходила и к Жанзаковой, но актриса спешила от нее избавиться.
— Поворот, — она показала рукой.
Шофер понял свою ошибку — ничего не сказал.
— Этот длинный дом. Второй подъезд от угла. Спасибо.
Еще не выйдя из машины, актриса вскинула голову — было поздно, ни в одном из окон не горел свет.
— Ждать? — спросил водитель у Денисова.
— Пока да.
Они прошли в подъезд.
— Код? — поинтересовался Денисов.
— Кода нет. Лифтерша. Наверное, спит. Девятый этаж… — Жанзакова уже волновалась.
— Он знал, что вы прилетаете сегодня?
— Сабир ждет через неделю.
Останавливаясь на девятом, лифт громко щелкнул — мог разбудить весь дом. Тереза подошла к двери напротив, быстро вставила ключ, повернула.
Дверь не открылась.
— Внутренняя задвижка… — актриса побледнела.
Изнутри не доносился ни один звук.
— Лучше вы, — она уступила место Денисову. — Вдруг что-то случилось. Не могу. Выключатель справа — дерните шнур.
Дверь поддалась неожиданно легко. Еще входя, Денисов на весу поймал шнур выключателя, мягко потянул — в прихожей вспыхнул неяркий свет. Впереди была незакрытая дверь кухни, задернутое шторой окно.
Актриса уже взяла себя в руки, шумно ступая, прошла вперед, зажгла везде свет.
— Никого нет.
Квартира была двухкомнатная, улучшенной планировки, как и в большинстве здешних зданий. Мебель, показалось Денисову, куплена недавно, расставлена впопыхах, как попало. Повсюду на стенах висели африканские маски, довольно живописные, искусно вырезанные.
— Смотрите, — позвала Жанзакова из дальней комнаты, — Сабир приезжал сюда!
Денисов прошел в большую комнату. Прямо против двери стояла тахта, которую, уходя, забыли прибрать, подушки в изголовье были смяты, в ногах лежало ватное одеяло. Свежий пододеяльник был тоже измят.
— Я приберу, не против? — актриса, не снимая жакета, взялась за подушки. — И что-нибудь сготовим. В Мурманске мне подарили югославскую ветчину в банках. Вы голодны?
— Нет. Спасибо.
— Сейчас ребята подъедут. Аркадий, тот в любой момент хочет лопать, Милка готовить не любит… — Не переставая объяснять, она сбросила постель в тумбочку. — Кофе должен быть — я оставила две банки. Подкрепимся и начнем искать беглеца. Но сначала переоденусь.
— Я могу позвонить?
— Сколько угодно. Параллельный аппарат в той комнате.
Во второй комнате стояла еще оттоманка, секция с книгами, среди которых, похоже, не было ни одной читаной, все новые — только из издательства. Ни один клочок бумаги не валялся на глазах, нигде не было ни одной старой вещи, из тех, с которыми переезжают в новую квартиру без надежды расстаться.
Хозяева, безусловно, были людьми, лишенными сентиментальных предрассудков, — тем более удивил Денисова предмет, валявшийся рядом с оттоманкой. Денисов поднял его, осмотрел, сунул назад за тахту.
«Огрызок старого деревянного гребня!..»
Гребень был ручной работы, частый, расколовшийся от долгого употребления. Как он здесь оказался?
Телефон в дежурной части был свободен. Трубку взял оперуполномоченный Кравцов. Он подстраховывал Денисова.
— Проверь, заказывали ли отсюда переговоры по межгороду. — Денисов назвал номер, с которого звонил. — С кем? Когда? Кто?
— Вас понял, шеф. — Кравцов был моложе, работал недавно и сохранил манеры и жаргон выпускника Спортивной школы Олимпийского резерва, кем, в сущности, и оставался все это время. — Ждать вас к завтраку?
— Непременно.
Денисов осмотрелся.
Пыли — свидетельство того, что в квартире долгое время никого не было, — Денисов не увидел. В хлебнице на кухне лежал кусочек батона, не успевший до конца зачерстветь. На пустом пакете из-под молока стояла дата: «24».
— Вот и я! — Жанзакова была в вельветовых брюках, в безрукавке, надетой поверх кофточки. Лицо ее выглядело усталым. Денисов подумал, что она никак не моложе сорока. — Сейчас все сделаем…
Из кухонного серванта появилось блюдо, актриса принялась быстро заполнять его крохотными квадратными бутербродами с ветчиной, не забывая проткнуть каждый маленькой, словно игрушечной, шпажкой.
— Подкрепимся и будем звонить. Если бы кто-нибудь знал, как мне противопоказана нервотрепка и как часто именно со мной она происходит!
— У вашего мужа есть деньги?
— Конечно!
