Этрусское зеркало - Солнцева Наталья (книги хорошего качества .txt) 📗
– Хорошо, – сказал он. – Ждите. Через полчаса я буду.
– Вы возвращаете меня к жизни... – облегченно выдохнул Чернов.
Ева вопросительно смотрела на сыщика.
– Мы не будем завтракать, – сказал он, кладя трубку. – Собирайся побыстрее. Рогожинские шедевры похищены неизвестными злоумышленниками. Так что сначала поедем на выставку, а потом перекусим где-нибудь.
– Я знала, знала! – захлопала в ладоши Ева. – «Этрусские тайны»! Такое название несет в себе нечто необыкновенное. А что украли?
– Там увидим. Если бы не ты... этот Чернов ни за какие деньги не уговорил бы меня ввязаться в поиск картин.
– Ты ворчишь, Смирнов, – довольно хихикнула она, поспешно натягивая платье. – Значит, стареешь!
– Ладно, выходи, – Всеслав открыл дверь и ждал Еву на лестничной площадке. – У нас двадцать минут на дорогу.
В такси они молчали, размышляя каждый о своем: Ева предвкушала интересное приключение, а Смирнов злился. Теперь ему придется заниматься тоскливыми расспросами, бестолковой ездой по городу и прочей чепухой. Вот черт! Кому могли понадобиться рогожинские полотна? Тоже мне, Сальвадор Дали!
– Не хмурься, тебе не идет, – шепнула Ева, прижимаясь к его плечу.
У входа в выставочный зал сыщика ожидал господин Шумский.
– Катастрофа! – закатывал он глаза и хватался за голову. – Кошмар! Кто бы мог подумать?! Идемте... Анисим Витальевич в ужасе. Одна надежда на вас!
Экспозиция представляла собой жалкое зрелище – все перевернуто, картины и эскизы валяются на полу, среди осколков стекла и керамических горшков.
– Какая жалость! – всплеснула руками Ева. – Варвары... Так все разгромить!
Она сразу увлеклась оставшимися на стенах работами, обо всем забыла, любуясь чудесными жанровыми сценками из жизни далеких этрусков.
– Что пропало? – сразу приступил к делу Всеслав.
Он понимал, что времени в обрез. Максимум через полтора часа здесь будут журналисты и толпа посетителей.
Чернов, бледный, но решительно настроенный не допустить срыва вернисажа, принялся объяснять:
– Вы все осмотрите, а потом я запущу сюда уборщиц и дизайнеров. Нужно восстановить прежний вид, насколько это будет возможно. Гипс и керамику, стилизованную под буккеро, я уже заказал... скоро привезут.
Он сокрушенно вздохнул.
– Что пропало? – стараясь не наступать на осколки и черепки, повторил вопрос Смирнов.
– Пара этюдов и «Нимфа». Я предчувствовал!
– Нимфа? – обернулся к нему сыщик.
– Это картина... Чудная вещь! Вспышка молнии, шедевр! Она одна стоила того, чтобы прийти на выставку. Вот... здесь она висела, – Анисим Витальевич показал на пустое место на стене. – А теперь ее нет!
Сыщик подошел поближе.
– Когда вы обнаружили пропажу? – спросил он.
– Сегодня, рано утром. Я пришел, увидел, что дверь не заперта, и... сердце сразу екнуло. Ночью в зале дежурил наш охранник, Семен Ляпин... я нашел его на полу без сознания.
– Где?
– Примерно здесь, где мы стоим. Его сильно ударили по голове... наверное, сотрясение мозга. Хотите с ним поговорить?
– Потом.
Смирнов осторожно ходил по залу, что-то рассматривал, наклонялся, качал головой.
– Сигнализация была включена? – уточнил он.
– Да, конечно. Но она почему-то не сработала.
– На входной двери нет следов взлома, вы обратили внимание?
Господин Чернов кивнул.
– Может быть, охранник сам отключил сигнализацию и открыл дверь грабителям?
– Зачем ему это понадобилось? – засомневался Анисим Витальевич.
– Мало ли... всякое бывает.
Хозяин «Галереи» задумался.
– Картину Рогожина продать за приличную цену не так-то просто, – после некоторого молчания сказал он. – Зачем было ее красть? Художник неизвестный... да и «Нимфу» до самого последнего дня никто не видел. Я держал ее отдельно и повесил только вчера. Мне помогал Федя. Скорее всего, Ляпин даже не знал о ней.
– Федя – это Шумский? А он не мог...
– Не мог! – вдруг рассвирепел Чернов. – Вам не кажется, что грабить самих себя глупо? Мы собирались продать картину и заработать на ней. А Ляпин вообще не разбирается в живописи, он Шишкина от Глазунова не отличит! Вы понимаете?
– Кто знал о «Нимфе»? – невозмутимо продолжал расспрашивать Всеслав.
– Я, Федор и... Геннадий. Да! Я ему вчера показал картину. Это представитель спонсора. Ему тем более кража ни к чему.
– Что еще пропало?
Чернов развел руками.
– Много всего побили... а так – ничего не взяли, кроме «Нимфы», нескольких этюдов и набросков. Боже мой! – Он сжал пальцами виски. – Голова раскалывается...
– Охранник здесь? Я хочу поговорить с ним, – сказал сыщик.
– Он в фойе, лежит на диване. Еле в себя пришел. Надо бы отвезти его в больницу, но это потом...
Глава 6
Ева пришла в восторг от увиденного на разгромленной выставке.
– Рогожин – гений! – восклицала она по дороге домой. – Не удивляюсь, что самую лучшую картину похитили. Наверное, охотились именно за ней, а этюды прихватили для отвода глаз.
– И беспорядок устроили по той же причине, – кивнул Смирнов. – Злоумышленник хотел создать видимость хулиганской выходки. А «Нимфу» вроде бы случайно забрали – понравилась, мол. Но на самом деле взлома не было, и сигнализацию кто-то умело вывел из строя. Я проверил. Значит, к ограблению готовились.
– Кстати, ты будешь продолжать поиски Рогожина?
– Придется, – вздохнул Смирнов. – У нас с Анисимом Витальевичем теперь новая договоренность. Я буду искать и художника, и его работы. Хозяин «Галереи» хочет скрыть от своего клиента истинный факт кражи и открыть выставку как ни в чем не бывало.
– Но ведь «Нимфа» пропала!
– Чернов и Шумский собираются использовать это обстоятельство как рекламный трюк. За «Этрусскими тайнами» стоят большие деньги.
– И кто сей любитель древностей?
– Меценат пожелал остаться неизвестным.
– Странно... – пробормотала Ева.
– Почему? – удивился сыщик. – Чудаков хватает. Деньги девать некуда, вот у них «крышу» и срывает. Не привык наш человек к изобилию и роскоши. Да и капиталы в нынешней России наживаются не поколениями, из столетия в столетие, а одним махом, в результате пары головокружительных афер. Шальные доходы так же ошалело и растрачиваются. Нечего жалеть, не о чем печалиться! Завтрашний день принесет новые реалии, и кто знает, какими они будут? С другой стороны – анонимное меценатство выглядит благородно.
Ева молча смотрела, как проносятся за окном такси каменные громады домов. Улицы Москвы напоминали ей вены, по которым течет движение – энергия-кровь, питающая огромный ненасытный город.
– Значит, господин Чернов объявит своему клиенту, будто кража инсценирована с рекламной целью? Дескать, скандал привлечет интерес публики? – спросила она.
– Ну, вроде того.
– А украденные работы?
– Закажет копии, – ответил Смирнов. – Он знает художников, которые этим зарабатывают и умеют держать язык за зубами. Все работы, представленные на выставке, были сфотографированы и внесены в каталог. Кроме «Нимфы». Эту картину Чернов берег в качестве сюрприза. Он хотел сделать из нее сенсацию.
– И ему это вполне удалось! – усмехнулась Ева. – Может, он сам и организовал кражу? Воспользоваться ключами от входной двери или их дубликатами для него – пара пустяков. Как устроена сигнализация, он знал, и про охранника тоже.
– Не думаю... Видишь ли, дорогая, на счет «Галереи» неизвестным спонсором была перечислена солидная сумма денег; кроме того, Анисим Витальевич получил еще личное вознаграждение – вернее аванс. И должен после закрытия выставки получить столько же. Зачем ему рисковать? Причем риск двойной – потеря не только репутации, но и финансов. Ради чего? Ну, продаст он картину на несколько тысяч «зеленых» дороже... а лишится гораздо большего. Не вяжется.
Ева промолчала. Славка был прав. Однако вся эта история с ограблением выставки казалась ей какой-то... нарочитой, неестественной.
