Дневник грабителя - Кинг Дэнни (книги бесплатно .txt) 📗
Электрик так не поступает. Конечно, он — старик прижимистый и нередко платит нашему брату гораздо меньше, чем следует, но принимает товар всегда. А мы постоянно нуждаемся в наличных.
— Когда приедете в следующий раз? — спрашивает Электрик.
— Гм... Планируем пойти надело на ближайших выходных, — сообщаю я. — Уже наметили парочку мест и надеемся, что соберем урожай поприличнее. Значит, к тебе приедем в понедельник... В понедельник во время ленча, идет?
— А утром не сможете? — говорит Электрик.
— Если бы мы были в состоянии подниматься рано по утрам, то преспокойно работали бы на нормальной работе, — отвечаю я. — Подъедем во время ленча.
Разве можно считать, что ты сам себе хозяин, если по утрам не имеешь возможности поваляться в постели? Магазин Электрика удален от моего дома на сорок с лишним миль, представляю, в какую рань мне пришлось бы подниматься, чтобы быть у него утром. Кстати, именно потому, что мы живем в разных концах города, до сих пор занимаемся этим бизнесом. Электрик придерживается одного железного правила: не принимает товар, украденный в его районе. Под своим районом он подразумевает территорию в радиусе тридцати миль.
— Нет, тогда приезжайте после двух. В обед я уйду, хочу купить у одного человека собаку.
— Жаль, что мы не встретились пару недель назад, — говорю я ради шутки. — Я подогнал бы тебе отличный экземпляр.
— Правда? — спрашивает Электрик, не врубаясь, что я шучу.
Как только я начинаю рассказывать ему о той собаке, раздается стук в заднюю дверь, и он идет открывать. Олли смотрит на меня, выражая всем своим видом: «Пора сваливать, айда в кабак», я киваю, и мы тоже направляемся к задней двери. В тот момент, когда мы к ней приближаемся, Электрик отступает в сторону, впуская какого-то парня. Тот входит в небольшой коридор, смотрит на нас и останавливается. Электрик успокаивающе похлопывает его по плечу.
— Все в порядке. Не пугайся их. Проходи.
Парень серьезно оглядывает нас и проходит вовнутрь.
— А вы, ребята? — спрашивает Электрик, шире открывая для нас дверь.
— Мы пойдем. Увидимся в понедельник, — говорю я, переступая через порог.
— До понедельника, — отвечает Электрик.
Мы с Олли забираемся в фургон и обмениваемся выразительными взглядами. Я никогда не видел этого парня раньше, но знаю людей его типа. Не имею представления, чем он занимается и что принес в спортивной сумке, но в одном уверен: этот тип проворачивает гораздо более серьезные, чем мы с Олли, дела.
10
Он приходит через трубу
Обожаю Рождество — наворовать в этот период можно чего угодно. Для нас рождественские каникулы сравнимы, наверное, со временем сбора урожая, с сезоном изобилия. Мы с Олли все эти дни тут и там набиваем карманы всякой всячиной, так сказать, делаем запасы на предстоящие несколько месяцев — длинных, холодных и тяжелых.
Мало того что воровать в Рождество можно практически везде, еще и покупатели краденого в эти дни находятся на каждом шагу. Вот мы с Олли и не ездим к жмоту Электрику. Кроме всего прочего, вещи, которые мы крадем в рождественскую пору, почти все новые и даже в упаковках, и ребята в кабаке покупают их у нас на подарки родственникам и друзьям, радуясь, что не придется толкаться в переполненных народом торговых центрах. А еще, видя, что все эти вещи в коробках и пакетах, люди думают, что мы воруем их в каких-то магазинах или на фабриках, и на душе у них от того, что они приобретают все это у нас, не так тяжело.
А мы-то с Олли берем большую часть товара прямо из-под елок, но подобные мысли влившим в себя несколько пинт пива парням просто не приходят в голову.
Удобно еще и то, что в период рождественских каникул многих людей не бывает дома. Кабаки в эти дни переполнены типами, выпивающими раз в году: они пытаются разобраться, как управлять игральным автоматом, и мельтешат у тебя перед глазами, когда ты играешь в пул. Те, кто не в кабаках, нахлобучивают на себя бумажные колпаки и направляются к кому-нибудь в гости, где заигрывают с чужими женами.
Все, что остается сделать, так это сесть в машину и ехать по улицам в поисках дома, в котором шумно веселятся. Соседнюю хатку можно спокойно обчищать. Люди смешные — если устраивают у себя вечеринку, то непременно приглашают и соседей, даже если недолюбливают их. Приглашают главным образом для того, чтобы избежать недовольства по поводу чересчур громко врубленной музыки. Соседи чувствуют себя обязанными принять приглашение, и тебе представляется отличная возможность, пока хозяева упиваются вином и флиртуют с несимпатичными им людьми, ни о чем не волнуясь, проникнуть в их жилище и сделать свое дело.
Есть и еще одно преимущество в рождественских праздниках: если, забираясь в дом, ты случайно наделаешь шума, никто ничего не услышит из-за врубленных на весь дом записей «Бэнд Эйд», «Визард» и Клиффа Ричарда.
Боже, как я люблю Рождество!
— О, о, о! А вот и то, что нам нужно, — говорит Олли, указывая на дом, в котором гулянка идет полным ходом. — Что скажешь?
Пьяный хохот, свист петард и громкий голос Нощи Холдера, раздающийся из-за занавесок центральной террасы. Воздушные шары, искусственный падуб из пластика и гирлянда на елке во дворе. Я на сто процентов уверен в том, что хозяин дома расхаживает сейчас в отделанном мехом колпаке Санта Клауса и готовится организовать конкурсы.
Дело было двадцать третьего декабря, да к тому же еще и в субботу, вечеринок в тот день хватало повсюду. Уже через пять минут поисков мы наткнулись на это веселье, весьма для нас подходящее. Дома по обе стороны от этого дома пребывали в мрачном молчании и покое.
— Как тебе нравится вот этот? — спрашиваю я у Олли. Он рассматривает нарисованного на одном из окон того дома, на который я кивнул, Санту.
— Очень мило.
Мы останавливаемся за углом, выходим из машины и направляемся к дому, наблюдая, не выглядывает ли кто-нибудь из окон. Никто не выглядывает. Если не принимать во внимание шум, раздающийся из дома номер тринадцать, на улице царит полное спокойствие. Ни машин, ни людей — слишком холодно, никто не гуляет. Условия для работы идеальные.
Мы приближаемся по тропинке к дому номер пятнадцать, Олли держит в руке за спиной фомку. Я звоню в дверь, а Олли напряженно следит за окнами соседнего дома, боясь, как бы кто-нибудь не выглянул из них. Никто не выглядывает. По прошествии секунд двадцати Олли чуть было не удаляется к черному ходу, но не успевает. Свет в прихожей загорается, и раскрывается парадная дверь. На нас уставляется лысый очкарик.
— Что надо? — спрашивает он весьма недружелюбно. Мы с Олли переглядываемся и почти одновременно затягиваем рождественский гимн:
— Желаем вам счастливого Рождества, желаем вам счастливого Рождества, желаем вам счастливого Рождества и Нового...
— Проваливайте! — рявкает очкарик и захлопывает дверь.
— Очень по-доброму, не так ли? — произносит Олли, поднимая руку с намерением позвонить еще раз.
— Настроение у человека самое что ни на есть рождественское, — кричит кто-то со стороны соседнего дома.
Мы поворачиваем головы и видим хорошенькую улыбающуюся телку с бокалом в руке.
— Отвратный тип, — говорит Олли.
— Может, зайдете к нам, споете? — предлагает она. — Мы угостим вас вином и сладкими пирожками с миндалем и изюмом.
— Нет, спасибо, — отказывается Олли. — Пойдем, Бекс.
Я хватаю его за рукав, удерживаю на месте и шепчу:
— Эй, подожди, не стоит так торопиться. Выглядит несколько подозрительно: двое исполнителей гимнов убегают как от огня от приглашающих их на вечеринку людей, ты так не считаешь? Давай по-быстрому споем ей что-нибудь и тут же свалим.
Я ору телке в ответ.
— Проходить мы не будем, споем вам что-нибудь прямо здесь, во дворе. — Я поворачиваюсь к Олли. — Готов? Желаем вам...
— Минуточку! Минуточку подождите! — Телка ныряет куда-то внутрь дома. — Все сюда! Скорее сюда! Пришли исполнители гимнов!
