Лилит - Калина Саша (книги бесплатно txt) 📗

Я увидела, что из моей руки, повыше локтя торчит игла с небольшим шприцем. Я не успела даже испугаться. Он меня резко схватил за шею и сильно прижал к себе, так сильно, что я даже запищать не могла. Я попыталась вырваться, но у него были такие руки, что удав какой-нибудь пятиметровый мог бы позавидовать. Тело мое стало легким-легким, кажется, если бы он не держал меня, я бы улетела к потолку и болталась там, как воздушный шарик. Только все это я чувствовала недолго, потому что скоро совсем ничего не стала чувствовать.

Что-то страшное гналось за мной. Какое-то чудовище, я его не видела, а только знала, что за мной оно гонится, догоняет меня. Я лезла на крутую насыпь и не могла на нее забраться, потому что под ногами земля осыпалась, ноги скользили, я хваталась руками за землю, а она рассыпалась, ухватилась за тоненькое деревце, деревце это вырвалось с корнем, и я отшвырнула его в сторону. Я ползла и ползла вверх, только так медленно, что понимала: чудовище уже совсем близко, уже догоняет меня. Мне было страшно, очень страшно…

Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. Тело у меня стало совсем парализованным. И это было уже не во сне. Я уже чувствовала, что я почти проснулась, но только все равно не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни пальцем. Столько силы я вкладывала в то, чтобы пошевелиться.., и вот кисть одной руки стала сжиматься.

Потом слабо начала двигаться вся рука. Я оттолкнулась локтем и наконец смогла повернуться на бок.

Я полностью проснулась. Сердце у меня стучало сильно-сильно, и я дышала тяжело и часто, как будто меня кто-то насильно держал под водой, а потом все-таки выпустил.

Постепенно сердце мое стало успокаиваться, дыхание — становиться нормальным. И я уже хорошо ощущала себя и все вокруг. Но только ощущала и совсем ничего не видела.

Я приподнялась и села. Во всем теле была сильная слабость. Но главное было не это. Главным и страшным было то, что я ослепла — мои глаза были открыты, но я ничего не видела, совсем ничего, кроме черной пустоты. Я ослепла от того укола, который мне сделал Владислав.

От страха я сорвалась с места, я хотела вскочить на ноги.

И я поднялась, вскочила на ноги. Но в это время меня вдруг с такой силой дернули за руку, за запястье, что, вскрикнув от боли, я снова села, почти упала. А за руку меня продолжали придерживать. Я попыталась отдернуть руку, но ее тут же кто-то снова сжал, схватил за запястье, дернул. Я протянула другую руку, чтобы оторвать от себя того, кто держал меня.., и оказалось, меня никто не держит. Нет, держит, но не кто-то, а что-то — мое запястье было сжато металлическим кольцом, как браслетом.

Я ощупала его. От этого железного кольца в сторону уходила тоже железная цепь.

Я слепая! Я нахожусь неизвестно где! И я на цепи!

Я осторожно поднялась на ноги, чуть отступив в ту сторону, откуда тянулась к моей руке цепь, чтобы она снова не дернула меня. Потом взялась рукой за цепь, повернулась и хотела пойти в ту сторону, откуда она тянулась ко мне. И тут краем глаза я увидела свет. Я повернулась и стала всматриваться. Это действительно была тоненькая полоска света, совсем узенькая, она тянулась сверху вниз в нескольких метрах от меня. Судя по всему, это просвет между шторами. Свет совсем слабый, бледный, потому что, наверное, на улице ночь и это свет фонарей.

Часть напряжения и страха сошли с меня.

Я немного успокоилась, значит, я не ослепла. Тут я сообразила, что у меня с собой должна быть зажигалка. Зажигалка была на месте.

Огонек слабенько осветил помещение, в котором я находилась: какая-то комната, довольно большая, старая мебель здесь стояла в беспорядке, и не только стояла, но и валялась, например стул прямо около меня.

Это все неинтересно. Больше меня интересовала цепь, которая меня держала.

Сначала я рассмотрела ее в том месте, где она держала меня за руку. Она была присоединена, если так можно сказать, но по-другому и не скажешь, к моей руке самым настоящим наручником, одно его кольцо охватывало мое запястье, а другое было защелкнуто, сцеплено с последним звеном цепочки, точнее, это было даже не звено, а тоже кольцо.

Я сразу сунула зажигалку обратно в карман, попробовала разжать кольцо наручника на кольце цепи, но у меня ничего не получилось, да я бы и сама удивилась, если бы получилось. Я снова достала зажигалку.

Сама цепь была длиной метра три и крепилась к стене. Я подошла к этому месту и посмотрела, нельзя ли мне ее вытащить оттуда. Только, кажется, она была вделана очень прочно я несколько раз со всей силы дернула за нее, это было бессмысленно — цепь крепилась за толстый стержень, вделанный в стену, и этот стержень хоть бы капельку шатался.

Я снова убрала зажигалку в карман и села на кровать, на которой проснулась после бесплатного фильма ужасов, предложенного мне под видом кошмара. Кровать, кстати, была большая, деревянная, с жестким голым матрасом, под голову мне положили подушку с чистой наволочкой, это я успела рассмотреть.

Очень интересно, зачем это Владиславу понадобилось выкрадывать меня из своей больницы? И что он собирается со мной делать? Надеюсь, что все это скоро объяснится, но вот что мне это объяснение понравится, я не очень уверена.

Можно не сомневаться, что Владислав за это мне ответит.

Посадить на цепь женщину…

Послышались шаги. Кто-то вставил в замок ключ. Я, безвинная, печальная, отчаявшаяся узница, быстро села на кровать, чтобы встретить своих тюремщиков с гордой непреклонностью (хотела сказать неприступностью, только какая уж неприступность, когда сидишь на цепи).

Дверь открылась. Проем двери не осветился ярким светом, ослепляющим страдальца, привыкшего за годы одиночества к темноте, — в соседнем помещении тоже было темно, хотя не совсем, там был полумрак. Силуэт моего тюремщика нечетко вырисовывался в этом сером полумраке дверного проема.

Но шутки шутками, а на самом деле мне было страшно, Да и кому бы на моем месте не было бы страшно?

Владислав — что это он, я поняла сразу — включил свет.

Я подняла на него грустные глаза и с горечью в голосе сказала:

— Ты что, псих? — Нет, кажется, я это сказала не с горечью, а со злостью.

— В вашем положении. Маша, оскорбление не лучший метод ведения переговоров. — Он поднял валявшийся стул, поставил его на ножки и сел на него.

— Пока я еще не веду никаких переговоров. Кстати, где я?

— У меня дома, там, где вы были и вчера, как вы это сказали.

— Как я здесь оказалась? — поинтересовалась я.

— Вы моя родственница. С вами был припадок, но я сказал, что ничего страшного, потому что с вами такое часто случается, сказал, что сделал вам укол и теперь опасаться нечего, только нужно вас отвезти домой. Санитары вынесли вас на носилках и помогли усадить, точнее, уложить в мою машину. Вашу машину я отогнал, чтобы она не бросалась в глаза, поставил вместе с другими на стоянке.

— Понятно. Так что вы хотите от меня?

— Собственно говоря, почти ничего. Это я пришел спросить у вас, не хотите ли вы чего-нибудь.

— Что я хочу, это вы знаете.

— Уйти отсюда. Это я знаю. Но об этом пока рано говорить. Еще какие-то желания есть?

— Есть. Я хочу знать, что все это значит?

— На этот вопрос могу ответить только одно: это значит, что какое-то время вы будете находиться здесь.

— У вас чувство юмора садиста. А сколько я здесь буду находиться?

— Это будет зависеть от обстоятельств.

— Каких?

— Пока рано об этом говорить.

— А вы не боитесь, что, когда я выйду отсюда, я пойду и пожалуюсь на вас. Похищение людей, как мне кажется, наказывается очень строго.

— Это если вы сможете пойти.

— В каком смысле?

— Может так получиться, что вы не сами выйдете отсюда.

— Мне к этому не привыкать, мужчинам нравится носить меня на руках.

— Вы хорошо держитесь, хоть вам и очень страшно. Мне импонируют такие люди. Будет жаль, если вас действительно придется выносить отсюда.