Ты проснешься - Зосимкина Марина (электронная книга txt) 📗
Скупо пересказав подробности их с Викой демарша, она добавила:
– Но это не все. Вчера вечером мне дети позвонили, звонила Виктория Медведева, Геннадий рядом стоял. И сообщили интересную подробность. Среди малышей – у них спальни на третьем этаже, вы в курсе – так вот, среди маленьких муссируется слух, что ночью, видимо именно той ночью, по коридору расхаживал посторонний, который был похож на Деда Мороза.
Милицейская дама вскинула на Катю глаза, желая определить, что это – издевка, шизофрения или, так сказать, аллегория. Потом с глубоким вздохом произнесла:
– Хорошо, я выясню у администрации интерната, не был ли приглашен кто-нибудь из фирмы по проведению праздников. У вас все?
Катя молчала, не понимая, что еще можно сказать этому невозмутимому роботу, не к месту вспомнила про электрошокер, отмахнулась мысленно, потом быстро заговорила:
– Марианна Вадимовна, я вас очень, я вас убедительно прошу, это не Гена.
Путято усмехнулась:
– Голову даете? Или руку? Или только зуб?
Катя молчала.
Тут затренькал ее мобильник, и она, наплевав на все китайские церемонии и на желание подлизаться, угодить, не напортить, нажала клавишу приема и поднесла трубку к уху. Послушав минуту возбужденное Викино пищание, сказала ей: «Подожди, Викусь, минуточку». А потом – милицейской даме:
– Дети папку нашли. Ту самую, которая пропала из приемной. Красная дерматиновая папка с документами, подготовленными для спонсоров, ее всю субботу искали и не могли найти, но зато нашли сейчас. За пожарным щитом на лестничной клетке третьего этажа.
Утро среды началось обычно, и день не предвещал никаких неожиданностей, и это само по себе было прекрасно.
Около одиннадцати по местному телефону позвонила Светлана Николаевна и пригласила к ним в патентный отдел на торжественное чаепитие по поводу дня рождения Пузика, ее кота. Чаепитие назначалось на обеденный перерыв, значит, кот Пузик будет чествоваться обстоятельно и с помпой.
Катя с удовольствием согласилась. Мысль о предстоящем мероприятии отвлекла ее от грустного созерцания нарушенной гармонии внутреннего пространства: серая молчаливая громадина дубликатора, счастливое Валерино приобретение, торчала, кое-как впихнутая между стеллажами прямо у входа, мешая движению и раздражая своей неуместностью.
Агрегат уже лишился кожуха, который аккуратно был задвинут за шкаф с инструментами, а дальше этого дело реанимации пока не шло.
Катя не была маньяком чистоты, но порядок любила и старательно его поддерживала. Ее серверная отличалась от той, что на пятом этаже, в которой царили Валера и Рома, как «Ереван-Плаза» от вьетнамского рынка.
А тут – дубликатор с кишками наружу.
– Может, газеткой прикрыть? – всерьез задумалась Катя, а потом решила не идиотничать и успокоиться.
До обеда оставалось чуть больше двух часов, должно хватить, чтобы сбегать к юристочке и разобраться с ее принтером, а потом зарядить по всем станциям антивирус на обновление. Работа сегодня спорилась, и настроение было вполне ничего.
А вскорости еще и чай с тортиком откушаем, пообщаемся, повеселимся. Конечно, ничего она им сегодня не расскажет, а позже не то удовольствие будет, но Катя уже давно сделала одно полезное открытие.
А именно. Любую важную новость, напрямую касающуюся тебя лично, не следует раздавать направо и налево сразу же по ее появлении. Нужно выждать немного, чтобы она слегка устарела, а по прошествии времени зачастую оказывается, что ты просто умница, что никому ни о чем не разболтала. Парадокс, но парадокс неизменно повторяющийся.
Выжидать, конечно, бывает трудно, особенно если собой гордишься, а Катя гордилась, считая кое-что и своей заслугой тоже.
Она побывала у следователя – это раз, Гену теперь не подозревают – это два. Вобла Марианна заявила, что и не подозревали, но не верится. Однако сейчас это уже не важно. Главное, что не подозревают в настоящее время. И дети нашли папку – это три.
Это вам не просто предмет, это вещественное доказательство того...
Кстати, чего?
Того, что папочку эту злоумышленник сначала прихватил с собой – непонятно зачем она ему сдалась, но они с Викой разберутся, – а потом он, злоумышленник, оказавшись в ловушке, непреднамеренно расставленной охранником Петюней, рванул в сторону противоположную, чтобы скрыться через чердак, но не смог проделать акробатический трюк с папкой в руках и был вынужден припрятать ее до времени в попавшийся на глаза тайник, а именно, в пространство между стеной и пожарным щитом.
Примерно так получается.
Марианна, хоть и вобла, а очень быстро сообразила, что к чему, отобрала у Кати трубку и распорядилась немедленно положить вещдок обратно, предварительно изучив его наполнение. В смысле, наполнение папки.
Ехидная Вика не преминула уточнить, как можно выполнить эти два действия немедленно, но сообразив, что не с тем шутит, тут же доложила, что все уже просмотрено, и нельзя ли туда напихать старых газет, если уж придется папку возвращать на место, то есть в тайник.
– Я именно это и имела ввиду, – отрубила Марианна и отсоединилась.
– Завтра с утра я отправлю ребят, пусть смонтируют там у вас видеокамеру, может быть несколько. Главное, чтобы он за папкой этой пришел. Должен прийти, почти уверена. Иначе он рискует, что кто-нибудь ее обнаружит, и это наведет нас на мысль, – энергично рубила Марианна. – А на мысль нас может навести содержимое папки, которое так ловко было изъято вашими шустрыми юными друзьями.
Ее неприятная надменность вдруг куда-то подевалась, во взгляде и в движениях появился азарт, и даже в том, как она подписывала Катин пропуск, было заметно предвкушение хорошей охоты. У Кати отлегло. «Да нормальная девчонка эта Марианна, просто профессия печать наносит, – благодушно решила она про себя.
Перед тем, как им совсем распрощаться, «нормальная девчонка» вдруг задала Кате вопрос:
– А почему, собственно, вы думаете, что это мог сделать этот ваш... как его... Коростылев?
– Я думаю? – изумилась Катя. – Это же у вас он на подозрении! Неустойчивая психика, то, се, в кабинет влезал...
– Нет, Екатерина Евгеньевна, нет, все не так. Это там у вас кто-то истерит, версии придумывает, а мы просто должны были проверить все варианты, работа такая – проверять.
– А на кого же вы думаете тогда? – робко поинтересовалась Катя.
– А мы не думаем, – отрезала Путято. – Мы работаем, ищем и вас просим нам не мешать.
Неплохо, а? Мы ей новые факты, а она нам вместо спасибо – не мешать! Ментяра...
Ну а насчет Деда Мороза Катя не очень задумывалась, зная, что мелкие еще и не то нафантазировать могут. Могут даже Человека-Паука и Человека-Муху увидеть, и услышать и даже иметь с ними беседу.
Интересно, установили уже «глаз»? Вроде бы с утра пораньше собирались. Катю этот момент немного беспокоил. Договорились вчера, что картинка пойдет на директорский компьютер. Не испортили бы чего, криворукие.
Хотя, наверно, там хорошие спецы. Наверно.
Катя взглянула на часы. Начало двенадцатого.
Марианне звонить она не дерзнула, все-таки не подруги, а Вика с Геннадием в школе на занятиях. «Ничего, позже узнаю», – решила Катя и отправилась к юристу.
Девочка-юрисконсульт не раздражала ее до такой степени, как, к примеру, Надежду Михайловну или Светлану Николаевну или многих других у них на этаже и даже на фирме.
Сильнее раздражала только главбух Журавлева, но при этом к ней претензий не имели, а к юрисбарышне имели.
Главбух, он и есть главбух, других не бывает. Если главбух любезен, общителен, доброжелателен и открыт – это глюк. Или он не главбух.
Поэтому Журавлеву не любили, но относились с пониманием. Подарочки преподносили по разным случаям, здоровались с улыбочкой, заискивали в беседе, интересовались здравием любимых сестры и племянника и возмущались, получив очередную плюху, но только при закрытых дверях и без свидетелей, чтобы до нее не дошло, а то припомнит.
В подчинении у нее имелось две единицы – Аня и Любовь Васильевна, люди понимающие и сердечные, но вопросов не решали.
