Закон жанра - Колычев Владимир Григорьевич (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
– Чего тебе? – с наигранным презрением смотрел на паренька Ярослав.
Он играл роль главного героя из фильма «Подранки». Дерзкий, не по годам взрослый пацан послевоенной поры.
– Бабки гони! – как-то не очень уверенно потребовал паренек.
Его взгляд уже не казался таким сильным и жестоким, как в прошлый раз. Может быть, потому, что Ярослав уже умел владеть собой. Мимика лица, жесткая пластика движений, напускная грозовая туча в глазах...
– А ху-ху не хо-хо? – ухмыльнулся Ярослав.
– Чо ты сказал? – скривился пацан.
– Греби отсюда, я сказал!
Как часто он мысленно встречался с этим пареньком. Как часто произносил эту фразу вслух перед зеркалом. И надо сказать, сейчас он сумел подать ее под острым соусом. Паренек внутренне дрогнул.
– Ты за базаром следи! – рявкнул он.
Но в его голосе не было металла. И взгляд поплыл...
– Да пошел ты! – презрительно скривился Ярослав.
Он небрежно повернулся к противнику спиной и твердой походкой направился к дому. Рядом с видом победителя вышагивал Юрик.
– Ну, ну... – зло прошипел за спиной шпаненок.
Но его уже никто не боялся... А зря...
Через день Ярослав и Юрик снова возвращались из кино. «Пираты ХХ века» – крутой фильм, его можно смотреть и пять, и десять, и сто раз... Только вот карате по этому фильму не выучишь. И врагов с криком «кия» будешь крушить только мысленно...
А сегодня нужно было сражаться реально. И все из-за того же пацана... На этот раз он сам подошел к ним. Предложил отойти в сторонку. Ярослав уже успел войти в образ лихого парня и не хотел из него выходить. Поэтому он пошел за шпаненком и Юрика за собой потянул.
А в сторонке их уже ждали. Два обормота их возраста. Ножей у них не было, шипованных кастетов тоже. Зато были крепко сжатые кулаки. Ярослав даже испугаться не успел, как оказался на земле. Из глаз сыпались искры. А рядом опустился Юрик. Они оба поднялись, но тут же оказались под градом ударов...
Домой они возвращались в скверном расположении духа. Опухшие губы, под глазами синяки.
– Актерское мастерство, актерское мастерство! – возмущался Юрик. – Ерунда это все!.. На бокс лучше бы записались...
– А еще лучше карате, – решил Ярослав.
– Точно, карате! Как Салем из «Пиратов». Кия-я!!!
Возможно, по праздности желания эта идея не нашла бы своего реального воплощения. Но ссадины и синяки послужили надежным стимулом. И через два дня Ярослав и Юрик обивали пороги детской юношеской школы, где была секция карате.
Тренер смотрел на них с пониманием.
– Обидчиков наказать хотите? – мягко спросил он.
– Хотим, – признался Ярослав.
– Тогда вы обратились не по адресу! – отрезал тренер. – Я не готовлю мстителей. И драчунов тоже...
– А-а...
– Карате-до – это закалка духа и философия жизни. Карате-до – это наука побеждать. Начиная с самого себя...
Он говорил недолго, но проникновенно. Ярослава проняло, Юрика тоже. Они уже не хотели мстить обидчикам. Они хотели просто стать смелыми мужчинами, сильными духом и телом...
Занятия начались с началом учебного года. Наплыв в секцию был колоссальным. После «Пиратов» владеть приемами карате хотела вся мальчишеская Москва. Но после месяца занятий зал опустел наполовину. Еще через два месяца осталась четверть.
Ярослав с Юриком тоже были разочарованы. Они-то думали, что им придется махать руками-ногами, с криками «кия» прыгать друг на друга. Но до этого, оказывается, было далеко. Общефизическая подготовка, изнуряющее стояние в боевой стойке, растяжка. И плюс занудная философия восточных единоборств. Но у них терпения хватило. Они продолжали посещать занятия. Правда, ради этого Юрику пришлось завязать с театром. А вот Ярослав показал характер.
Он продолжал разрываться между школой, искусством и спортом. Это сказалось на успеваемости. Но конфликт вспыхнул из-за поведения.
Это случилось в ноябре восьмидесятого года. Ярослав гостил у своего двоюродного деда на даче. Они смотрели телевизор. Парад на Красной площади, Мавзолей, Леонид Ильич Брежнев. Живая мумия. Рассеянный взгляд, вялые движения.
– Во, Леня стоит, – пренебрежительно усмехнулся дедуля. – И Мавзолей его...
– Почему его? – не понял Ярослав.
– А ты любую книжку возьми и увидишь, что буква «е» пишется как «е». А на Мавзолее что написано? «Ленин». Значит, Ленин Мавзолей, улавливаешь?
Ярослав уловил. Но своим еще по-детски наивным умом все же понял, что делиться этими знаниями ни с кем не следует. Понял, но... В школьной библиотеке делали стенгазету, посвященную праздничной демонстрации. Естественно, на нее наклеили снимок Брежнева. Мавзолей, «Ленин», поднятая рука...
– О, Леня! – проходя мимо, небрежно бросил он.
– Как ты сказал? – взвилась библиотекарша.
Маленькая пучеглазая женщина мертвой хваткой вцепилась в его руку.
– Как ты сказал, мерзавец? – повторила она.
Ярослав почему-то решил, что с ее губ сейчас начнет капать пена.
– А что я сказал? Я Леню увидел... Леню Зайцева, – нашелся Ярослав.
– Не ври! Не было здесь никакого Лени Зайцева. Ты нашего дорогого и уважаемого Леонида Ильича обозвал. Да как ты посмел, чудовище!..
Разговор продолжился в кабинете директора. Библиотекарша разошлась и поливала Ярослава грязью, как какого-то врага народа. Директор смотрел на него, поджав губы. В его глазах не было классовой ненависти, но и без того ничего хорошего его взгляд не выражал.
– Леонид Ильич вывел нашу страну на передовой уровень! Мы – великая передовая держава! Леонид Ильич борется за мир, крепит дружбу между народами... – сыпала штампами библиотекарша. – А он... А он его Леней назвал! Да еще и плюнул на него!
– Я?! Плюнул?! – вылупился на нее Ярослав.
– Да! Плюнул!.. И я знаю, если бы у тебя в руках были спички, ты бы сжег газету! Вредитель ты! Поджигатель! Тебе не место в рядах строителей коммунизма!
– Вот об этом мы и поговорим на совете пионерской дружины, – оборвал ее директор. – Поставим вопрос и строго спросим с пионера Барьянова за его несознательное поведение...
– Вы так считаете? – с пафосом оборвала его библиотекарша. – Нет, это не просто несознательное поведение! Это антисоветский, я бы сказала, контрреволюционный выпад...
– Антонина Евгеньевна, ну не надо все усложнять, – поморщился директор. – Барьянову всего... Сколько тебе, Барьянов, лет?
– Двенадцать...
– Вот видите, ему всего двенадцать лет...
– Не надо, Геннадий Васильевич, не надо! В его возрасте пионеры-герои сражались за нашу Советскую Родину!
– Да? И вы были в их числе?
– Нет... – осеклась злючка.
– Вот видите. Поэтому не вам решать, что делать с Барьяновым. Пусть его судят наши современные пионеры...
Современные пионеры не бросались под немецкие танки со связкой гранат, не пускали под откос поезда. Но героями они себя все равно считали. И набросились на Ярослава, как партизаны на беззащитный вражеский обоз...
Чего только не наслушался он о себе. Оказывается, его фамилия происходит от слова «барин». Оказывается, он чуждый элемент в среде строителей светлого коммунистического будущего. Пока не поздно, из него нужно вытряхнуть чуждую буржуазную пыль, отправить на идейную перековку. Особенно старался председатель совета дружины – отличник и чистюля Женя Крыльцов. Он был всего на два, максимум три года старше Ярослава. Но держался как высокопоставленный партийный чин. И все время важно поглядывал на часы. Как будто опаздывал с визитом к дорогому и уважаемому Леониду Ильичу...
Геннадий Васильевич тоже присутствовал на совете. Ярославу даже показалось, что директору школы стало страшно. Во всяком случае, он смотрел на озверелых юных ленинцев не без опаски. Возможно, он смотрел в будущее. И думал, что когда-нибудь может оказаться в тисках, в которые его зажмут эти уже повзрослевшие мальчики и девочки...
Он молчал. Но в конце концов не выдержал:
– Мне кажется, пора дать слово Барьянову. Хотелось бы знать, что он скажет в свое оправдание...
