Риелтор - Житков Андрей (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Разговоры с уголовниками привели Алексея к неутешительному выводу: Кант неуловим, потому что всегда страхуется, прикрываясь «лохами», которые, в случае неудачи, садятся на скамью подсудимых, и вообще, он законспирирован не хуже шпиона, да и просто умен, собака! Одно радовало: дела, в которых мелькало имя Канта, появлялись с периодичностью в год. Значит, это уже система, принцип, правила игры. Последнее такое дело было заведено больше года назад, из чего следовало два возможных варианта судьбы «философа», как обозвал своего клиента Бредов: ушел на заслуженный отдых или готовит новую аферу. Вот только где и когда? Знать бы…
Бредов начал захаживать в риелторские конторы. И повод, кстати, был — пора бы уже разъехаться с Антониной, зажить самостоятельной холостяцкой жизнью. В одних конторах Алексей выступал в качестве покупателя, в других — продавца, причем весьма дотошного, этакого зануды, который боится обмана, а потому интересуется каждой запятой в документах. Из разговоров с риелторами он понял одно: с каждым годом «кинуть» клиента становится все труднее — работают юристы, трудятся, плодят «страховочные» бумаги. Тем не менее лазейки все еще есть, их не может не быть, и Канту они, конечно, известны, но только он никогда не использует стандартные ходы, не пачкается по мелочам, а потому его не заинтересует тридцати— или даже пятидесятитысячная сделка. Эти крохи для воробьев, которых рано или поздно ловят в сети, а он — орел… сизокрылый.
— Здравствуйте, присаживайтесь пожалуйста, — пригласила Алексея девушка с короткой стрижкой и улыбнулась широко, показав ему слишком белые зубы.
«Наверное, мужик у нее стоматолог, специальными пастами чистит», — почему-то подумал Алексей.
— Меня зовут Марина. Что вас интересует? — спросила девушка.
— Однокомнатная на Северо-Востоке.
— До?..
— «До?» — не сразу понял Бредов. — А! До Медведкова можно. Но только не очень далеко от метро. Тысяч шестнадцать, не больше.
— Одну минуточку. — Марина поднялась и подошла к стеллажу, на котором стояли папки со скоросшивателями.
Алексей откровенно ее разглядывал. Хорошая фигурка, точеные ножки. А что, она очень даже ничего! Чем-то на белочку похожа. «… И орешки все грызет. А орешки непростые, все скорлупки золотые, ядра чистый изумруд… Неужели опять одноразово, без чистой и долгой любви?» — почему-то подумал Алексей. Марина вернулась с одним из скоросшивателей.
На картонной обложке значилась надпись: «Северо-Восточный АО».
— Вот, пожалуйста, — Девушка сделала закладку и положила папку перед Алексеем. — Выбирайте.
Бредов сделал вид, что изучает варианты, а сам украдкой все поглядывал на Марину.
— Вот эту, на улице Широкой, можно посмотреть? — спросил Алексей.
— Хорошо, я свяжусь с продавцом, — кивнула девушка. — Вы оставьте свой телефончик.
— Марина, вы сегодня вечером свободны? Как насчет в ресторане посидеть? — неожиданно скороговоркой выпалил он.
— Что-о-о-о? — возмущенно сказала Марина.
На Подбельского Вадима Георгиевича поразила входная дверь. Из-под разодранного дерматина с нее лохмотьями свисала вата, будто какой-нибудь уссурийский тигр долго драл ее своими когтистыми лапами. Он надавил на кнопку звонка, прислушался. Звонок не работал. Постучал по лохмотьям сначала кулаком, потом пнул ногой — никакого результата. Таких вещей Вадим Георгиевич не любил, а случались они в его практике довольно часто. Ведь вроде бы договорился обо всем, назначил время, «забил стрелку», а хозяев, будто нарочно, как корова языком слизнула. Конечно, нарочно. Этот мужик, что с утра звонил, наверняка уже спит, набравшись дешевой водки или портвейна, и никакими пушками его не разбудишь.
По лестнице кто-то поднимался. Вадим глянул в пролет. Женщина с тяжелыми сумками. Уставшая, явно с работы. Лет сорока.
— Здравствуйте, — обратился к ней Вадим, чтобы не испугать. Еще бы! — темный подъезд, незнакомый мужик на площадке. Женщина все равно испугалась, вздрогнула.
— Здравствуйте, вам кого? — Она опустила сумки, собираясь отдышаться.
— Знаете, мне с утра звонил хозяин квартиры, Игорь, кажется. Мы с ним договорились на сейчас.
— А, пожарники хреновы! Чуть весь дом нам нег спалили! Знаете, каково это — спишь, а тебя среди ночи за плечо трясут: вставайте, эвакуироваться будем!
— Так он что, горел? — Вадим Георгиевич живо представил себе пожарного в каске, который лезет по лестнице в окно, спрыгивает в комнату, трясет очумевших спросонья соседей.
— Еще бы! Как еще жив-то остался! Вы стучите сильней, у них всегда кто-то дома. Хотя нет, если Васька одна — не откроет. Она у нас пуганая. Давайте я. — Женщина подошла к двери и звонко крикнула: — Василиска, это я, тетя Поля, дверь открой!
За дверью завозились, щелкнул замок. Выглянула взъерошенная девчонка-лет десяти. На ней был спортивный костюм — шаровары и куртка.
— Папка где?
Тут инспектор пришел.
— С утра нету.
— Ты пусти нас, не бойся. Я дяденьке все расскажу.
Девочка посторонилась, запуская гостей в квартиру.
Теперь Вадим понял, почему не обгорела входная дверь: за ней была еще одна — железная. Эта, вторая дверь была черна от копоти. Глазок и ручки оплавились. Он прошел в комнату, взглянул на черные стены и потолок, на окна с выбитыми стеклами, занавешенные одеялами и каким-то тряпьем. Под ногами хрустел обгоревший паркет.
— М-да, тяжелый случай, — покачал головой Вадим. — Василиса, когда отец обычно приходит?
— Да кто его знает, когда он приходит! — ответила за девочку женщина. — Может, и вовсе не придет. Тут ведь трагический, можно, сказать, случай. — Она посмотрела на Василиску с жалостью. — Ты поиграй пока. — Взяла Вадима Георгиевича за рукав, потянула в кухню, прикрыв за собой обгоревшую, закопченную дверь.
Девочка присела перед диваном, из которого торчали черные пружины, потянула за одну из них. Пружина взвизгнула.
— Я прекрасно понимаю — жить здесь нельзя. Вы же видите, — сказала женщина.
— Вижу, — вздохнул Вадим. Утром ни слова не было сказано о пожаре.
— А все-таки не надо девочку забирать. Игорь тогда совсем пропадет. Мужика тоже понять можно. Была прекрасная семья, жили душа в душу, он ее на руках носил.
— Кого ее? — не понял Вадим.
— Стерву свою. Жену Татьяну. А она в один прекрасный день хвостом вильнула. Видите ли, принца ей подавай заморского! Выскочила за итальянца, бросила их тут на произвол судьбы. Она переводчицей в фирме работала. Таких матерей расстреливать на месте надо! Я понимаю — мужик, но ребенок-то почему должен страдать?
— Это она не захотела ребенка брать или ее новый муж? — Вадим сразу вспомнил о пузатой Дине, об Александре, которая сейчас готовит ему ужин и болтает по телефону.
— Хотеть-то она хотела… — Женщина вздохнула, посмотрела на облупившуюся раковину. — Приехала забирать, да только Игорь характер проявил — даже на порог ее не пустил. Застрелю, говорит, зарежу! Такое тут было —ой! И, конечно, поддавать с горя стал. Ему бы сейчас бабу хорошую, добрую, чтоб к рукам прибрала. Он мужик ласковый, да и руки золотые. Я пока могу девочку к себе взять. Недели на две. Больше, сами понимаете… У меня своих двое — жрать хотят. Две недели, а потом к бабке ее отправить. Бабушка у нее в Талдоме. Вы уж там решите этот вопрос положительно. А забирать ее никак нельзя.
— Да не буду я забирать. Я квартиру пришел смотреть.
— Так вы не инспектор, что ли, из этой, как ее?.. Комиссия по правам ребенка, что ли?
— Да нет, я квартиру купить хотел. — Вадим Георгиевич увидел, как женщина меняется в лице.
— А я-то, дура, его жалею! Нет, ты посмотри, каков сукин сын — квартиру продавать вздумал! Ну я ему устрою! Ну я ему сделаю! Увидит небо в алмазах! Подонок! А вы, молодой человек, давайте покиньте помещение! Идите, в другом месте себе дураков поищите! Быстренько-быстренько, пока я милицию не вызвала! — Женщина начала буквально выпихивать Вадима Георгиевича с кухни.
