Лилит - Калина Саша (книги бесплатно txt) 📗

На минуту они замолчали.

— Вадик, ты не можешь оказать услугу? — спросил Феликс. — Не закроешь балкон, а то что-то сквозит?

— А вы что, сами не можете пойти и закрыть дверь? — недовольно проговорил Вадик.

— У Вадика только один вид услуг, — засмеялся, но без какой-либо издевки, а даже одобрительно, Владислав, — и никаких других он не только не признает, но даже не знает.

Я прав, Вадик?

— Конечно, — сразу согласился Вадик и тут же застенчиво сказал:

— Я в туалет схожу.

— Ну и иди. Или тебе посветить надо? — пошутил Владислав.

— От входной двери налево и, не доходя кухни, справа, — объяснил Феликс.

Я услышала, как что-то загремело, кажется, упал стул, надо полагать, это Вадик стал пробираться указанной ему дорогой по своим делам.

Феликсу мешала открытая дверь балкона, он сейчас тоже может подняться с насиженного места и приползти сюда, чтобы закрыть ее. А если он перед этим выйдет на балкон подышать свежим воздухом?

Я оглянулась. Только что толку оглядываться, когда ты сидишь на балконе восьмого этажа? Балкон был, правда, очень большой, своим основанием опирался на карниз, и с обеих сторон метрах в полутора спускались с крыши водосточные трубы. Не то что я, не каждый каскадер решится спуститься по этим трубам.

Значит, мне нужно снова пробраться в комнату, второй раз они едва ли станут заглядывать под кровать.

— Кому вы звонили? — спросил в это время Феликс Владислава.

— Я вам уже сказал, что это не имеет значения.

— Для меня это может иметь значение.

— Не вашей жене, — усмехнулся Владислав.

— При чем здесь моя жена? Ей можете хоть обзвониться, скажете, что меня закрыли на целый год, она будет только рада.

— Это я так, примите как шутку.

— А если без шуток? Кто нас должен выпустить отсюда?

— Я же сказал, что вас это не должно волновать.

— Я все равно ведь увижу.

— Может, и увидите. А вы пришли сюда все-таки с этой, с Машей?

— А это вас не касается.

— Касается. Мне очень бы хотелось снова с ней встретиться, — он сделал ударение на слове «очень».

— Красивые женщины разве вас волнуют?

— Вас не должно волновать, что меня волнует, — обозлился Владислав.

Я решила, что мне пора возвращаться в комнату. И только я переступила через порог балкона, как услышала стук в дверь.

Я, как испуганный мышонок в свою нору, прыгнула обратно на балкон.

— Кто там? — услышала я голос Феликса из передней, он спросил так, словно он был у себя дома и кто-то постучал в его дверь.

— Ну вот, сейчас нас выпустят, — проговорил Владислав.

Я осторожно заглянула в комнату. Нужно теперь забираться под кровать или нет? Но тут я увидела чей-то силуэт в темном проеме двери смежной комнаты и снова не решилась.

А потом открылась входная дверь, и свет с лестничной площадки проник в квартиру.

И вдруг там у них стало происходить что-то непонятное: сначала голоса — одни возмущенные, другие сосредоточенные и злые одновременно, потом возмущенные голоса стали испуганными, вскрикнул Вадик очень по-женски, и все это вместе с шумом падающих предметов.

А потом случилось такое, что я на время потеряла способность двигаться. Хорошо, что это было недолго и сразу вместо этого я стала способна на то, на что в нормальной обстановке никто бы ни за что меня не заставил сделать.

Из комнаты доносился приглушенный, но нехороший шум. То, что он нехороший, чувствовалось по испуганным и по злым вскрикам, по какой-то возне, по отдельным фразам, непонятным и бессмысленным, когда не видишь, что происходит: «Что вы делаете?! Молчи (и дальше нецензурный эпитет)… Прекратите!.. Заткни ему (снова такое выражение)… Сейчас же убери руки, ты не видишь, кого схватил?!» Удары, стоны. Снова появился свет — приоткрылась входная дверь, кто-то выскочил, и сразу захлопнулась.

Тут я увидела, как какая-то темная масса движется по комнате, приближается к балкону, ко мне. Я отскочила от его двери, села, сжавшись в комочек, прижалась к стене в углу балкона.

«Темной массой» оказались двое тяжело дышавших людей.

Они, прижимаясь друг к другу, вылезли на балкон, с трудом протиснувшись в дверь. Они вынесли какой-то мешок.

— Давай, — сказал один из них, и они положили мешок на перила и сразу столкнули его. Через несколько секунд я услышала, как внизу этот мешок глухо шлепнулся о землю. — Давай, следующего, — сказал тот же голос, и на балконе появились еще двое и тоже с мешком.

Первые отошли в сторону, хорошо, что не в мою. И эта вторая пара сделала тоже самое. И вот, когда второй мешок, мягко хлопнув, тоже упал, я вдруг поняла, что это были за мешки — это были люди!

— Все, уходим, — сказал один.

На балконе, кроме меня, было еще четыре человека. Они уже собрались выходить, один даже вышел, был в комнате, как вдруг кто-то из троих оставшихся спросил:

— А это что такое? — И он указал в мою сторону, на меня.

Я не «что-то такое», я — это я — одушевленный предмет, точнее, существо, еще точнее, человек, а правильнее всего — женщина. И мне не только как женщине, но и даже как человеку, да пусть бы и просто как существу, мне все равно хочется жить, а я представила, что сейчас будет, я поняла, что может случиться со свидетелем такой вот сцены.

Я не стала ждать, когда они догадаются, «что это такое» там в углу балкона. Точнее, не я, а кто-то другой, кто руководит мной в таких вот ситуациях, потому что сама бы я на такое никогда не решилась — я вскочила на ноги, схватившись руками за перила, перелезла, правильнее даже — перескочила через них, потому что это так быстро у меня получилось, что я сама не заметила, как оказалась на противоположной стороне балкона, на карнизе, и если принять во внимание, что каждый этаж в этом доме гораздо выше, чем в современных панельных домах, то по тем меркам это примерно этаж десятый, а то и двенадцатый. Хорошо, что внизу подо мной не светилось ни одного фонаря и земли не было видно, а была только черная густая пустота, как черный натянутый брезент, а то бы даже и от страха не решилась на такое.

— Жека, держи его, ты чего? — крикнул кто-то из них.

Кажется, они в темноте приняли меня за мужчину.

Я не стала ждать, чтобы меня держал какой-то Жека (знакомое имя), а прижимаясь всем телом к стене, осторожно пошла по карнизу, подальше от этих.

Первый раз в жизни я пожалела, что я женщина, потому что я шла лицом к стене и то, чего у мужчин нет, а есть только у женщин (у меня второй размер), сейчас мне очень мешало. И уверена, что, если бы мне нужны были лифчики хоть на один номер побольше, я бы на карнизе не удержалась.

— Ну ты чего стоишь? Догони этого козла! — с возмущением произнес тот, который посоветовал Жеке держать меня.

— Ага, я че тебе, альпинист?

Мне кажется я узнала этот голос, это тот самый Жека, с которым я встречалась уже два раза. Жалко, лица его не вижу, а то интересно, прошел у него синяк или нет. Хотя, если честно, мне это не было интересно, особенно в тот момент. Гораздо приятнее для меня было бы в жизни никогда его не видеть.

— Ну-ка, отвали-ка в сторону, — услышала я еще чей-то голос, и он мне тоже показался знакомым.

И я увидела, как кто-то, отстранив стоявшего ближе всех ко мне, начал вслед за мной перебираться через перила балкона. Я в это время была уже у водосточной трубы. Схватившись за нее руками, как за соломинку, тем более она и была ненамного лучше, чем соломинка для утопающего, потому что так шаталась, что, кажется, чувствовала себя на этой стене еще ненадежнее, чем я, я осторожно перебралась на другую ее сторону, заодно и развернулась спиной к стене.

Пока я переползала мимо трубы, тот, который решил меня догнать, подобрался ко мне почти вплотную, он стоял уже совсем рядом, с другой стороны этой водосточной трубы. Сейчас я уже могла разглядеть его лицо, а он мое.

— А, сука, это ты, — он даже заулыбался. Это был тот худенький, маленький, которого я видела в Сережкиной мастерской вместе с Жекой. — Ну, сейчас поговорим, — пообещал он.