Презерватив для убийства - Воробьев Андрей (книги полностью .txt, .fb2) 📗

Государственный нотариус, Софья Михайловна Зимина, страдала от городской духоты и мечтала сейчас только о том, как бы хорошо поехать в выходные к внукам на дачу, отдохнуть там на свежем воздухе и посадить под окнами изумительные астры, семена которых ей по случаю подарила одна из клиенток. Будучи юристом старой закалки, Зимина могла принять от клиента только такой садоводческий презент. Однако несмотря на жаркое лето, граждане все шли и шли. И добро бы им надо было, скажем, просто какую-нибудь доверенность оформить или подпись на заявлении удостоверить, так нет же: буквально каждый норовил то паспорт забыть, то свидетельство о рождении, да еще назадавать кучу глупых вопросов.

В общем, Софья Михайловна чувствовала себя неважно и с нетерпением ждала конца приема, когда в кабинет ввалилась толпа сытых господ, начавших требовать, чтобы им немедленно передали права на какие-то акции. Неважное настроение Зиминой не помешало ей, кое-как успокоив этих нуворишей, видящих в каждом нотариусе потенциального взяткополучателя, выяснить суть дела. После этого женщина, удовлетворенно откинувшись на спинку стула, ледяным голосом заявила наглым толстосумам, что никакого наследства она оформлять им не будет.

На недоуменные восклицания прибывших, нотариус заметила, что никаких доказательств смерти наследницы первой очереди она не видит, смерть девушки — вещь спорная, так как ее тело не найдено…

— И не перебивайте меня, пожалуйста! — пресекла Софья Михайловна попытку одного из визитеров рассказать, что при падении автомобиля с двадцатиметровой скалы и взрыва шансов остаться в живых нет. — Лучше проконсультируйтесь с юристами. И если вы вправду деловые люди, то после этого сомнений у вас не останется. Да, еще: поскольку уж вам известно, что Даутов составлял завещание именно здесь, так почитайте этот документ внимательно: если его падчерица жива — вы ни копейки не получите. А пока нет подтверждения иному — она, как это ни печально для некоторых, так и будет считаться здравствующей. Не нравится — идите в суд и возвращайтесь с соответствующим решением…

Несмотря на безуспешные попытки посетителей выпытать что-либо более вразумительное, Софья Михайловна еще раз предложила обратиться им в юридическую консультацию, а на предложение тут же оплатить ее услуги просто выгнала этих сытых нуворишей из кабинета. Захлопнув дверь, нотариус грустно подумала, что, наверное, она похожа на какой-нибудь реликт — кто же в нынешнее время отказывается от легких денег?

«Впрочем, — оборвала она себя, — зато я внукам смогу честно в глаза смотреть. И если уж за всю жизнь я не получила ни одной взятки — лучше и не начинать». С этими мыслями женщина начала собираться домой…

Акционеры «Транскросса», выставленные с позором от нотариуса, здраво рассудили, что проконсультироваться с юристом все же необходимо. Но, естественно, в обычную консультацию они не пошли, а немного посовещавшись, вызвали «домашнего» адвоката Дениса Петровича.

Адвокат прибыл уже через полчаса. Благосклонно испив минералки из запотевшего фужера и отказавшись от чего-нибудь покрепче, он, выставив на всеобщее обозрение палец, упакованный в аляповатый золотой перстень, поведал компаньонам несколько любопытных вещей.

Оказывается, по общему правилу эту… как ее там зовут, Климову?., можно объявить умершей по суду только через пять лет после дня исчезновения. Но самое неприятное в этой ситуации, что днем смерти будет считаться день вступления судебного решения в законную силу. То есть окажется, что Климова скончалась позднее отчима. Значит наследовать по завещанию должна была именно она, а не компаньоны Даутова. И все имущество, даже если суд решит, что девушка погибла, перейдет в собственность государства.

Такая мрачная перспектива не устраивала несосто-явшихся наследников, и они попытались выяснить у адвоката, нельзя ли как-нибудь обойти эту ситуацию.

— Если нужны будут деньги — нет проблем! — заверил юриста Сотин. — Главное, чтобы дело решить. Вы, главное, скажите, кому и сколько надо дать «на лапу». Кстати, надеюсь, этой суммы будет достаточно за нынешнюю консультацию? — он достал из кармана пятьсот долларов, положив их на стол перед правоведом.

Адвокат чуть не поморщился, подумав: «Ох, уж эти клиенты, им бы только “дать на лапу”. Нет бы самим, хотя бы интереса ради, почитать Гражданский кодекс, да немного мозгами пошевелить… Впрочем, чем больше дилетантов, тем лучше юристам». Вспомнился анекдот, рассказанный недавно одним из американских коллег, с которым они встречались на каком-то симпозиуме по очередной защите прав человека.

Американец сказал тогда: «Приходит клиент к адвокату и спрашивает; “У меня есть пятьсот долларов, но я хотел бы получить ответ на два вопроса. Скажите, мне хватит этих денег, чтобы оплатить ваши услуги?” — “Конечно, хватит, — заверил адвокат. — Переходите ко второму вопросу…”»

— Ладно, перейдем и мы «ко второму вопросу», — юрист задумчиво пожевал губами и, как бы озаренный гениальной идеей, поправив золоченые очки, изложил возможный вариант выхода из сложившейся ситуации.

Суть его варианта сводилась к следующему: из общего правила об объявлении человека умершим есть исключение. Если исчезновение человека произошло при обстоятельствах, позволяющих предположить его гибель (например, взрыв дома, машины, кораблекрушение и тому подобные) — объявить лицо умершим можно уже через шесть месяцев. Причем, самое главное, днем смерти будет считаться не день вступления решения суда в законную силу, а день, когда человек исчез.

— Я постараюсь найти «выход» на судью, — заверил юрист, — чтобы она дело не затягивала. Только здесь расходы некоторые возникнут (акционеры согласно закивали головами). А чтобы доказать факт смерти падчерицы вашего директора, надо, во-первых…

Через несколько дней в одной из французских газет появилась статья «Русская Изольда», где сообщалось о гибели девушки, которую наблюдала случайно находившаяся неподалеку группа ее соотечественников. С фотографии, которой была иллюстрирована статья, читателям улыбалась Нина Климова.

Судья Фонтанкинского Федерального районного суда Санкт-Петербурга Алла Евгеньевна Нелюбская просто не могла вести прием, так была возмущена номером сегодняшней городской газеты «Питерские новости».

Почти как в гоголевском «Ревизоре», она только и могла, задыхаясь от негодования повторять: «Щелкопер! Подлый бумагомарака!», а затем выставляла за дверь очередную старушку, осмелившуюся своими каракулями написать жалкое подобие искового заявления с просьбой о предоставлении льгот на оплату жилья или телефона.

«Нет, нет и нет! — повторяла про себя Алла Евгеньевна. — Им, видите ли, денег на адвокатов не хватает, а я тут сиди, отдувайся. Мне тоже несладко живется — и ничего, терплю, существуя на нищенскую зарплату…»

С этой-то зарплаты и начались все неприятности судьи. Хотя, если сказать честно, Алла Евгеньевна думала, что зарплатой они закончатся.

Некоторое время назад Нелюбская, как обычно, закончив работу, скорее побежала домой, чтобы погулять с Дашей, Мусей и Гариком. Бедные малыши — они целыми днями скучали без своей любимой мамочки, и поэтому Алла Евгеньевна просто не могла позволить себе задержаться на службе, зная, с каким нетерпением ее ждут дома.

Бросив в прихожей сумку, Нелюбская сначала нежно расцеловалась с каждым из любимцев, а потом, под их радостное повизгивание, надела на них поводки и поспешила на прогулку в ближайший сад. Даша, Муся и Гарик, радостно помахивая хвостиками, трусили рядом, облаивая наглых мужиков, неосмотрительно косившихся на ножки Аллы Евгеньевны…

Хотя ей было около сорока лет, но Нелюбская считала, что выглядит очень привлекательно, а потому бессовестные прохожие должны обязательно на нее пялиться. Дома она жила одна, если не считать трех болонок, которые скрашивали существование судьи. Вообще, Нелюбской не везло с мужиками. Еще когда она училась на юрфаке, то по молодости влюбилась в своего однокурсника. Но выяснилось, что он вздыхал не по Аллочке, а по ее подружке. Нелюбская тогда от отчаяния съела горсть каких-то таблеток. К счастью, та же коварная подружка, с которой они коротали ночи в общаге, почувствовав неладное, вовремя вызвала «скорую». Выписавшись из больницы, Аллочка переехала в другую комнату, навсегда затаив обиду как на подруг, отбивающих чужих кавалеров, так и на всех подлых мужиков.