Жара - Славкина Мария Владимировна (книги онлайн полные версии txt, fb2) 📗
– Ну что ж, Андрей, продолжим изучение обстоятельств жизни наших героев.
– Продолжим, – согласился Анохин. – Крохин имеет стандартную дачку-курятник то ли в деревне, то ли в поселке Еленовка. Совсем недалеко от Клина, – их разговор прервал звонок. Анохин взял телефон, соединился, и тут Захарьина увидела, как изменилось его лицо. Из благостного флиртующего ловеласа он вдруг превратился в жесткого и предельно сосредоточенного следователя. Он четко сообщил:
– Через 1,5 часа буду. – И дал отбой. – Анна Германовна, – тихо сказал Анохин. – Похоже, мы его нашли. Розенфельд, то есть Владимир Розенфельд, гуляет по участку дачи Крохина. Как это понимать? – продолжил Анохин. – Ребята его пасут. По-моему, мне стоит выехать туда.
– Успокойтесь, Андрей, это какая-то чертовщина. Но вы правы. Вам нужно немедленно лететь в эту Еленовку и идентифицировать этого человека, которого оперативники приняли за Владимира Розенфельда. Впрочем, чем черт не шутит. Кстати, я вас очень прошу: дайте, команду оперативникам, чтобы они предотвратили отъезд интересующего нас человека с дачи. В случае чего, задерживайте его, но лучше как-то поговорить с ним по-хорошему и посмотреть его документы. Срочно раздобудьте машину со спецсигналом.
– Анна Германовна, – обиделся Анохин, – не учите ученого. Я помчался.
– Звоните мне со всеми деталями.
– Есть, сообщать, – рявкнул Анохин и пулей вылетел из кабинета Захарьиной.
«Только бы все прояснилось до разговора с Громилааром», – подумала Анна.
После отъезда Анохина она еще раз заварила чашку крепкого чая, поставила ее на свой пустой стол, уселась в кресло и с закрытыми глазами просидела так полчаса. Чай успел остыть, но Анна выпила его с жадностью. «Надо будет сказать Феде, – подумала она, – чтобы мы сходили в какой-нибудь хороший ресторан. Ведь голодна как волк, а проглотить могу только чашку чая. Хочется чего-то вкусного, а чего не знаю. Волнение, что ли?» – подумала Анна. Чтобы как-то скоротать время, она вышла поболтать с коллегами, но разговоры, которые она услышала, ей не понравились. Обостренная интуиция подсказывала, что ее скромную особу, по-видимому, активно обсуждают как в рабочее, так и в нерабочее время. «Что-то здесь не то, – показалось Анне. – Откуда такая подчеркнутая почтительность?»
Само следственное управление напоминало растревоженный улей. Впереди были большие перемены. Вот-вот органы следствия должны были отделиться от прокуратуры и стать самостоятельной государственной структурой. Анна подумала, что, конечно, так будет гораздо лучше. Разделение надзорных и следственных органов назрело давно. «Это надо было сделать еще при советской власти», – подумала Анна. Но она хорошо понимала, почему это не было сделано вовремя, и знала, что условия для совершенствования структуры правоохранительных органов сложились только в последние годы.
– Ну что, Анна Германовна, – приветствовал ее коллега по фамилии Костомаров, – выходите на новые рубежи? И правильно. Большому кораблю – большое плавание.
Анна подумала, что речь идет о ее работе в МГУ. Но она ошибалась.
– Я скажу честно, – продолжал Костомаров, – что лучшей кандидатуры для руководителя ГСУ по Москве и подыскать было бы невозможно.
Анна была изумлена и пробормотала в ответ что-то неудобоваримое.
– Ну ладно, ладно, – примирительно заговорил Костомаров. – Не хотите обсуждать – не надо. Будет приказ, тогда обмоем ваше новое назначение.
Анна ошалело побрела в свой кабинет: «Значит, без меня меня женили? Или выдали замуж, как угодно. Вот ведь что придумали».
Захарьина знала, что она занимает самое высокое положение, при котором она еще оставалась следователем. Выше уже было начальство, руководство. Руководить она не хотела. Если оставаться в следствии, то надо самой быть следователем, а не командовать другими.
– Хорош Анатолий Борисович, – прошептала Захарьина. – Впрочем, он еще не знает… Придется осчастливить его при первой же встрече. – Из глубокой задумчивости ее вывел телефонный звонок. Анна взяла аппарат и увидела, что это звонок Анохина.
– Анна Германовна, – кричал в трубку бравый майор, – мы взяли этого типа. Никакой это не Розенфельд. Это Владимир Михайлович Крохин. Сын. 27 лет. Сходство поразительное. Даже я это вижу. Ну вылитый молодой Розенфельд. Парень, в общем-то, ничего. Сначала топорщился, но потом все пошло хорошо, без всяких силовых приемов.
– Это тот художник, который написал портрет Верта?
– Да, это он. По-видимому, художник неплохой. Я не специалист, но некоторые холсты, которые он держит на даче, производят впечатление.
– Андрей Алексеевич, – взмолилась Захарьина, – постарайтесь притащить его ко мне хотя бы часикам к пяти. А если можно, то раньше. Вы ведь понимаете, что таких совпадений и случайностей в жизни не бывает.
– Я догадываюсь, что вы имеете в виду, – ответил Анохин, – лично у меня сомнений нет.
– Скоро у меня будет Громилаар, постарайтесь приехать к завершению моего разговора с ним.
– Постараемся, – с официальной лихостью и бодростью отрапортовал Андрей Алексеевич.
– Да, – подумала Анна, – мотивы все разрастаются и разрастаются. Прямо какой-то мексиканский сериал.
Но в это время сотрудник, посланный встречать господина Громилаара, доложил, что важный гость прибыл. Анна быстренько посмотрела в зеркало, осталась довольна и решила разыграть перед американцем персонаж, в котором бы сочетались обворожительная женщина и глубоко утомленная борьбой с преступностью следователь-профессионал.
Вскоре в кабинет вошел симпатичный мужчина средних лет, невысокого роста, блондин с гладко зачесанными назад волосами удивительного белого цвета. Анна вышла из-за стола. Они галантно поздоровались и представились, при этом Захарьина отчетливо видела на лице американца все признаки с трудом скрываемого изумления. Анна усадила гостя в кресло, стоящее у приставного столика, сама уселась напротив и начала светский разговор о дороге и о превратностях московской погоды. Она рассказала, как было тяжело, но сейчас, слава богу, жара начала спадать. Господин Громилаар не удержался в рамках светского разговора и напрямую сказал:
– Я, конечно, кое-что понимаю в структуре российских правоохранительных органов, но позвольте спросить: ведь вы генерал?
– Ну в известной степени да, – ответила Анна. – хотя в России во все времена приравнивание чинов и званий военных, статских и придворных было несколько условным, но в принципе вы правы. У меня к вам встречный вопрос, похоже, личного плана: где вы так прекрасно выучили русский язык?
– О, – сказал польщенный американец. – Видите ли, первые 25 лет своей жизни я прожил в Эстонии или, как тогда говорили, в Эстонской ССР. Я происхожу из интеллигентной эстонско-немецкой семьи. По какой-то невероятной случайности мои предки не были репрессированы, всю жизнь жили в Эстонии, кроме времени эвакуации в Сибирь во время Второй мировой войны. В семье все прекрасно говорили по-русски, а мой отец очень поощрял мою любовь к русскому языку, говоря при этом, что негр должен знать английский язык в совершенстве.
Анна пропустила явную колкость мимо ушей. Громилаар продолжал:
– Потом это сослужило мне огромную службу, когда мы уже жили в США. Знаете, тогда был огромный интерес к российскому рынку, особенно в сфере нефти и газа. Ну и вы, конечно, понимаете, нужны были люди, владеющие языком, знающие хотя бы основы культуры русских, украинцев, казахов и других народов. Тогда ведь все братские республики говорили по-русски. Я начал свою карьеру на месторождении Тенгиз в Западном Казахстане. Кстати, по-тюркски я говорю тоже неплохо. Ну и вот так я дослужился до должности вице-президента по странам Восточной Европы и СНГ. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.
– Конечно, конечно, – уверила его Анна.
– Тогда я позволю себе перейти к цели своего визита. Не буду скрывать, что мы очень обеспокоены и опечалены тем, что правоохранительные органы России начали расследование деятельности нашего московского представительства. Мы все опасаемся, что это может сильно повредить столь успешно развивающемуся бизнесу. Если вы сломаете деятельность нашего представительства, то хорошо от этого никому не будет. Ну, посудите сами. Российская сторона приобретает новую технику и технологии, опыт, возможности дальнейшего наращивания нефтедобычи. Поверьте, мы с глубоким сочувствием следим за успехами ваших нефтяников. Некоторые вещи не могут не вызывать уважения: за несколько лет вы увеличили добычу нефти, грубо говоря, с 300 млн тон до более чем 500 млн тонн. Скажу прямо, какой-то вклад в этот великолепный рывок внесли и поставки современного оборудования и технологий.
