Круг обреченных - Лаврентьева Ирина (книги онлайн полностью .TXT) 📗
— От верблюда. Ну что, Ямалаев, Родину продал? За сколько?
— Как вы смеете? Я немедленно…
— Молчи и слушай. Неделю тому назад ты встречался с финским бизнесменом Юхо Лейно. Он предложил тебе десять тысяч баксов за решение вопроса об аренде земли под нефтетерминал в пользу фирмы «Глобус», за которой стоят финны. У вас там должно быть голосование по этому вопросу. И ты, милый, согласился. Я разговаривал с тобой пару дней спустя, просил тебя голосовать за финансовую группу «Малко». А ты цинично продал Родину чухонцам за какие-то паршивые десять тысяч.
Намек на то, что он, Ямалаев, продешевил, заставил его продолжить разговор.
— Как вы смеете так разговаривать со мной? За фирмой «Малко» стоит Евгений Юрьевич Беседин. Его нет не только в городе, но и в стране. Он за границей. Вы что, представляете его интересы? Кто вы такой?
— Я представляю свои интересы. Но они совпадают с интересами фирмы «Малко».
— Так дела не делаются. Нас никто не знакомил. Я понятия не имею, с кем разговариваю. Если вы серьезный человек, вы должны быть представлены людьми, которым я доверяю. Вы должны сформулировать ваши предложения. Четко, осязаемо.
— То есть ты спрашиваешь, сколько я тебе за это заплачу? Вообще не заплачу. Нисколько. Ты у нас не бедный. Только смотри, голубь, как бы чего не вышло.
— Бред какой-то. Серьезные люди переговоров в подобном тоне не ведут. С какой стати вы вообще мне тыкаете? Вы что, угрожаете мне?
— Предупреждаю. Вы недавно первого вице-губернатора хоронили, так?
Товарища Гринько. Светлая ему память.
— Вы… Вы что? Я сейчас же позвоню в милицию! Черт знает что творится!
Наглый шантаж!
— Семью твою жалко.
— Что-о? Вы просто недоразвитый идиот! Я скажу сейчас, что согласен голосовать за Беседина. Или не согласен. И что? Вы поверите мне на слово?
Вопрос будет рассматриваться через месяц. Если за это время вы не убедите меня в целесообразности вашего предложения, я…
— Мы тебя убедим, голубь, — проникновенно произнес голос.
Ямалаев швырнул трубку. Мерзавец? Надо будет завтра же связаться с МВД.
Черт знает что творится! Какой-то хулиган шантажирует члена правительства! За десять минут до свидания! Сволочь. Наглая сволочь! Все сбил. Все настроение.
Ямалаев отключил сотовый, швырнул трубку на столик. Плеснув в стакан виски, попытался воссоздать прежний настрой — сладкую негу, возвышенное томление… Взгляд депутата упал на багряные ягоды черешни. Вот! Вот оно!
…Три дня тому назад возле дома, где депутат жил своей официальной жизнью, медленно брел вдоль набережной Мойки стройный юноша с лицом и поступью молодого греческого бога, с изогнутыми дугой вишневыми губами. Юноша был полностью погружен в себя. Ямалаев увидел его из окна своей квартиры на втором этаже. Увидел и застыл. Онемел. Он следил глазами за стройной юношеской фигурой с развернутыми плечами, за гордой посадкой головы. Он не помнил, как оказался на улице, как заговорил с юношей. Он был словно в бреду. Они встретились в кафе вечером следующего дня. А нынче юный греческий бог должен был явиться сюда.
Раздался звонок, и Ямалаев, обмирая от нахлынувших чувств, бросился к двери.
Глава 23
С ХАНКИ НА ГЕРУ, С ГЕРЫ НА ХАНКУ
Подвал старого трехэтажного дома в одном из районов Староподольска выглядел сухим и довольно чистым. Для подвала, разумеется. В центре обширного низкого помещения стоял фанерный ящик, накрытый некогда белой, а нынче грязно-серой тряпкой. Вокруг на таких же пустых ящиках сидела группа молодых людей. Совсем молодых — от шестнадцати до восемнадцати. Лелька и Санек были среди них самыми старшими. На ящике с тряпицей стоял керогаз, на нем кастрюлька. В настоящий момент керогаз был уже выключен. Саня заглянул в кастрюльку:
— Ништяк. Можно начинать. Он ввел иглу в Лелькину плечевую вену.
Сидевшие вокруг ребята колотились мелкой дробью, не сводя с иглы мутного взгляда. Смотрели, как кровь заполняет двадцатикубиковый шприц.
— Пережимай, — скомандовал Санек невысокому парнишке.
Тот закрутил жгутом шелковый платок на тонкой Лелькиной руке, Саня выпустил жидкость в кастрюльку с вязкой массой на дне. Снова набрал полный шприц — теперь уже из кастрюльки. Лелька тем временем крепко держала жгут выше торчавшей из вены иглы.
— Ништяк. Можно по вене пускать. Лелька первая.
Компания молча кивнула единым движением голов. Лелька ослабила жгут.
Несколько пар глаз жадно следили, как разведенный кровью наркотик перетекает в ее вену.
— Теперь мне давай! Меня по-черному кумарит, — прохрипел парнишка, только что выполнявший роль ассистента.
— Ну давай.
Парень подставил локтевой сгиб. Четкая, еще не изуродованная тромбами вена показывала, что колется он совсем недавно. Та же игла вонзилась в руку, часть темной жидкости перетекла в новую вену…
— Теперь я, Санек!
— Нет, я!
— Санек, мне сначала!
Саня вонзал иглу в подставленные руки, ноги. Одному «старослужащему» ввел иглу под язык — остальные вены восемнадцатилетнего парня «сгорели» под героином.
— Все, ништяк! Лелька, давай теперь мне.
Санек начал расстегивать джинсы. Лелька, с уже расширенными зрачками, двигалась медленно, с трудом выполняя нужные манипуляции.
— Давай шевелись! Поплыла, да? А я?
В закрытую дверь подвала постучали условленным стуком.
— Вводи, гадина! Убью, — прошипел Санек. Сидевшая на корточках Лелька вытащила наконец иглу, шлепнулась задом на пол и рассмеялась.
— Открывайте, — разрешил Саня. Кто-то поднялся, загребая ногами, двинулся к входу, отодвинул толстый шест, подпиравший дверь изнутри.
— О, Хорек заявился, — хихикая, доложил он остальным. — А ты. Хорек, чуть не опоздал. Саня, там ему чего-нибудь осталось? Ты гляди, как его бьет-то, как его колбасит-то!
Компания радостно хохотала.
— Башли на бочку — и вперед! И вправду кумарит тебя, Хорек. Ну иди сюда, маленький! — откликнулся, посмотрев на вновь пришедшего, Санек.
Вошедшего, нескладного парня с непропорционально маленькой головой, действительно трясло.
— Вы, это… Ширяетесь, да?
— Нет, ботанику учим, — давясь смехом, сострила Лелька, все так же сидя на полу.
— Я… это…
— А мы — то! А мы — конь в пальто!
— Слышьте, я кровь позавчера сдавал. Из военкомата опять привязались.
— Я сейчас тоже сдала, — все не унималась Лелька, — вон, в кастрюльку.
— У меня СПИД нашли, — выдохнул парень. Сообщение было сопровождено новым взрывом хохота.
— СПИД не спит! — провозгласил Саня.
— Вы что, не слышите, придурки? Вы же тоже все здесь кололись. Я думаю: чего они прицепились с этой кровью? Раз сдал, второй сдал. Позавчера третий раз взяли. И все вроде как из военкомата. А сегодня меня докторица наша обрадовала.
Что я ВИЧ-инфицированный. И в ментовку тут же потащили. Пыталово устроили настоящее. Статьей пугали. Сидеть тебе, говорят, не пересидеть. — Голос Хорька поднимался все выше и на последних словах сорвался на тонкий плач. — Слышьте, статья, оказывается, есть в кодексе. Они мне ее зачитали, суки. За угрозу заражения или как-то там еще. А я, что ли, заражал? Это ты, Санек, это вы с Лелькой соломку завезли. Это вы нас тут уже два месяца ширяете.
— Ты что же, все это им и рассказал? — зловеще процедил Саня, вникая наконец в смысл произносимых слов. — Ты что же, сдал нас?
— А что я? — Хорек завыл уже в голос. — Они меня тепленьким взяли.
Только диагноз сказали, туг же меня менты под белы руки. И докторица все выспрашивала: с кем колешься, как колешься. Она хоть вежливо. А менты руки крутить начали. Я что, крайний?
— Да я же тебя, сука, убью сейчас, — медленно проговорил Саня, поднимаясь.
— Я ничего не сказал. Я только сказал…
Двери в подвал неожиданно распахнулись.
— Всем встать лицом к стене. Руки на стену, ноги врозь. Милиция! — рявкнули от двери.
