Война крыш - Словин Леонид Семенович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
— Наверное, ты прав.
— Если все пойдет, как я рассчитываю — я выдеру ее, как козу… Обещаю, Джерри! Ты заметил? Расколоть — это как трахнуть…
Он выразил мысль предельно просто.
В иврите не было непроизносимых слов. Все прилично. Все слова есть в ТаНаХе.
— Тут тоже все средства хороши, если ты мужик! Знаешь что, Джерри!..
— Да?
— У меня такое предчувствие, что мы с тобой это убийство нищего уже раскрыли…
Начинать с Ленки было нельзя.
Идеальным вариантом была Мали — подруга Боаза.
Роберт Дов, услышав ее характеристику от Джерри, сразу понял:
«Эта владеет информацией. Болтлива. Не оценена сверстниками. Она будет говорить…»
Мали сидела напротив стола социальной работницы — в майке, в мятых шортах, расставив широко белые большие колени, крупная не по возрасту, жидкая, с пышной, без намека на упругость грудью.
Социальная работница участка Катамоны, дама лет тридцати пяти, худая, костлявая, отрекомендовалась, как принято, по имени:
— Илана.
Демократичность на Мали не произвела впечатления.
«У вас своя свадьба, у н а с — своя».
Она не испытывала ни смущения, ни страха.
Эти чувства ей заменяло любопытство.
«От рядового до начальника — вы все с посетителями на „ты“ и только по именам — Мошэ, Эли, Барух! Обольщаться этим не приходится…»
Илана формулировала вопросы вежливо-жестко. Русская речь ее была с завыванием.
«Рижанка…»
Бабы-прибалты все были сухие и плоские. И завывали.
— Почему ты бросила учиться?
«Опять двадцать пять! Суки! Сколько раз им говорить!..»
— А чего я понимала на уроках?! Языка не знаю. Кто обещал изучение иврита при школе, ульпан… Сидеть, как попка?! Извиняюсь!
— Не учишься, не работаешь… Только парни на уме.
— А чего?! У принцессы Дианы тоже…
— Только она плохо кончила!
— Это как кому повезет, Илана!
— Помнишь, тебя задержали в супермаркете — ели с полок то, что выставлено…
Мали помнила, но все же спросила:
— Когда?
— Тебя же вызывали! — Дама на всякий случай заглянула в компьютер.
— Не ели, а пробовали! Израильтянам можно, а нам нет?!
Непонятно, что интересовало социальную работницу на самом деле.
Сначала выходило, что вызвали из-за драки, затеянной на аллее на празднике Лаг ба-Омер. Теперь вроде бы возник супермаркет…
Следователь Роберт Дов вошел во время разговора.
Показал Илане, что подождет. Вроде ему даже интересно. Улыбнулся Мали, подвинул стул. Мол: «Не тушуйтесь, девчонки. Посижу капельку и уйду. Устал как собака!»
Высокий, в рубашке с короткими рукавами, джинсы, белые кроссовки.
Социальная работница сразу стала любезной, сделала кофе. Предложила и Мали. Атмосфера в кабинете потеплела.
Илана перешла все-таки к происшедшему на аллее.
— …Ты набросилась на девицу… Не стыдно?
— А может, она на меня первая налетела?!
— Девочки дерутся — израильтяне смотрят!..
— У них этого не бывает?! Да?!
Роберт Дов попросил перевести, о чем они говорят. Илана перевела.
К происшедшему на аллее следователь отнесся юмористически. Не перестал улыбаться.
— Мало ли что бывает!
Сухая Илана смягчилась. Заговорила по-человечески.
— Дерево пересади на другую почву, и то болеет! А что, если подростка! — Заговорили о ребятах из компании. — Как же ребята живут одни? Кто им варит, стирает? Наконец, просто моет посуду…
— С этим просто! Они экспериментируют… — Мали, почувствовав внимание, преобразилась. — Составят посуду в унитаз, добавят порошка, жидкого мыла — спускают воду… Все!
Илана переводила. Роберт Дов смеялся. Иногда переспрашивал — все весело, с улыбкой. Удивлялся.
— А то Блинки дают облизать…
Альбинос Блинки следил за гигиеной в квартире.
— «Общество чистых тарелок». Как у Михаила Генделева… Не слыхали?
Блинки же таскал за хозяином приемник с музыкой седьмого канала.
— Впереди Арье, затем Блинки и позади Дан. Подталкивает его. У Блинки вся задница в синяках.
Роберт Дов интересовался всем исподволь.
Об убийстве Амрана Коэна вообще не было упомянуто.
— Работают?
— На пластмассе. Сами знаете, какие там условия!
— А как девочки устраиваются?
— Кто как. В основном на уборке.
На иврите называлось это н и к а й о н.
— Никайонить — первое слово на исторической родине…
Отличная подработка, за которой многие гонялись.
— Помыть лестницы в своем подъезде — это запрос-то! Только бы платили как положено!
По закону минимальная зарплата составляла 13 шекелей в час. Около 4 долларов.
— А видят — новая репатриантка! Олахадоша! Дают десять… За десять пусть сами моют!
Следователь не ошибся — Мали ничего об убийстве не знала, не предполагала. Но была в курсе всего происходившего на «р у с с к о й» улице.
— Многие сидят с детьми…
Она рассказала о Вике.
— В американской семье. В Старом городе…
— А свободное время? Хоть бы книжки в руки брали! Иврит не знают, русский забудут…
— Читают. Гия, например, — он всегда с книгой. Берет в библиотеке в Общинном доме. Начитанный парень…
— И на концерты ходите?
— Билеты дорогие. Хотя… Ленка с Борей недавно были на Романе Виктюке… Знаешь такого?
Социальная работница созналась, что впервые слышит это имя.
— Режиссер, транссексуал. Такое отмачивает…
— Как ты сказала?
— Роман Виктюк.
Илана записала.
Постепенно подошли к приближающимся осенним праздникам.
— За границу не собираетесь?
— Какое… Хотя вроде Лена со своим хавером хотела!
— Небось во Францию. Русские балдеют от Парижа! Монмартр, Фоли Бержер…
— Она говорила про Испанию…
— А деньги? Неужели с никайона?
— Ленка никайоном не занимается. Если только где-нибудь, где ее не знают… Посидеть с ребенком, полить цветы… Это, должно быть, Борька подсуетился…
Роберт Дов наматывал на ус.
Под вечер социальный работник Илана поднялась на верхний этаж, где Ленка жила вместе с матерью и бабкой.
Бабки дома не было — пенсионерки тут устроились лучше всех: ходили в клуб, ездили на экскурсии, по очереди собирались друг у друга — играли в карты.
Ленка и собака тоже отсутствовали.
Дома была только мать Ленки — законопослушная, пуганая — бывшая преподавательница английской литературы…
— Можно к вам?
— О-о!.. Какая гостья…
Илана следила за жизнью социально слабых слоев вновь прибывших, через нее можно было пробить небольшие льготы — на протезирование зубов, на очки, денежную помощь на отопление…
— Разрешите я заварю чайку. Как вы любите? С лимоном?
— Не волнуйтесь, я на несколько минут. Просто проходила мимо…
Ленкина мать заварила чай, выставила цукаты. Илане они понравились.
— Страна апельсинов, а никто не умеет делать цукаты! Это Лена делала…
— Очень вкусно.
— Она уже в детстве была лучшей хозяйкой, чем я!
Стала рассказывать.
У девчонки действительно все получалось.
Умела вести себя в компании. Когда там, в Запорожье, у них дома собирались коллеги-преподаватели, Ленка оказывалась прекрасной собеседницей.
Не повезло ей только с отцом, точнее — с отцами: их было трое, и все не удержались.
— Как она, кстати?.. — спросила Илана.
Мать Ленки не умела скрывать.
— Дома почти не бывает. Сейчас у нее хавер — Боря! Где пропадают, чем заняты?..
— Трудный возраст!
— Тут и не принято, чтобы родители верховодили. Разве я могу ею командовать! Запретить пойти куда-то, куда она хочет? В крайнем случае я добьюсь, что она сегодня не пойдет, а потом пойдет тайно…
— Да, да…
— Зато, давая свободу, я знаю, где она, мы можем с ней обсудить, как сделать, чтобы устранить последствия…
Социальная работница поддакнула:
