Самурай-буги - Таскер Питер (мир книг .txt) 📗
Теперь в его голосе обида. Мори раздраженно вздыхает.
– Важным? Каким образом? Мы видели одно и то же, не так ли?
– Мы видели одно и то же у входа в тоннель. А я говорю о том, что эти люди делали потом. Куда они пошли.
– Куда они пошли? Ты следовал за ними до полицейского участка?
– Не до полицейского участка, – лукаво говорит Уно. – Это были не полицейские. Конечно, если вам неинтересно…
– Интересно, – рявкает Мори. – Приезжай ко мне как можно скорее.
Через двадцать минут Мори слышит звон шагов по металлической лестнице. Уно стучит в дверь, входит. По лицу у него по-прежнему размазана грязь, волосы взъерошены, и он в той же испачканной одежде. Смотрит вокруг, одобрительно кивает.
– Прекрасное место, – говорит он.
Мори следит за его взглядом: продавленный диван, шкаф с папками, полки книг и старых джазовых пластинок.
– Чего в нем хорошего?
– Атмосфера. Она вам подходит, Мори-сан. Сомнительный комплимент. Мори уже ненавидит этот кабинет. Каждый год принимает решение найти что-нибудь получше: местечко с кондиционером, с европейским сливным бачком в туалете, со звукоизоляцией – достаточно надежной, чтоб заглушить грохот города. И каждый год не получается.
Он кидает Уно сменную одежду, наливает два стакана «Сантори Уайт» со льдом; он готов слушать. Уно моется, переодевается, рассказывает.
Вот что случилось.
Музыканты схватили сараримана, притащили его туда, где стояла женщина. Уно решил подойти поближе. И пошел – хромая, маша руками и вполголоса напевая национальный гимн. Никто не обратил на него внимания, даже четверка музыкантов. Сарариман трещал, что не знает, о чем они, и сумку ему дал человек, стоявший у стойки для еды. Один музыкант побежал к стойке проверять и вскоре вернулся, мотая головой. На этом остальные музыканты толкнули сараримана к стене и принялись на него напирать. Выглядело так, будто они хотели его запугать, чтобы признался. Уно не разглядел, что случилось потом, но сарариман неожиданно обмяк. Тут в момент появились два санитара с носилками и потащили его по винтовой лестнице вверх на улицу. Уно последовал за ними, произнося речи об опасности иммиграции. Поднялся наверх он как раз вовремя: сарари-мана запихивали в белую машину и клали ему на лицо кислородную маску.
– Интересно, – говорит Мори. – Как же они договорились с сотрудниками «скорой помощи».
– Они были не со «скорой», – самодовольно отвечает Уно. – Я сразу понял, как только увидел.
– Да? Как?
– По рукам. Костяшки все сбиты, как у вас. Ну, один санитар еще может заниматься каратэ. Но чтобы оба? Чересчур для простого совпадения, правда?
Мори кивает – это сильное наблюдение.
– Продолжай, – говорит он.
– И вот, музыканты пробежали мимо меня и залезли в «скорую». Я спросил себя, что бы сделал в этих обстоятельствах Мори-сан. Пошел бы в офис и написал отчет? Наверное, нет, подумал я. Мори-сан захотел бы узнать больше. Правильно я подумал?
– Правильно, – допускает Мори.
– Так что я взял такси. Водитель глянул на меня и велел вылезать. Я сказал, что это вопрос жизни и смерти. Я родственник заболевшего и езжайте поскорей, пожалуйста, за «скорой» до больницы. Только не поехала эта «скорая» ни в какую больницу.
Уно торжествующе улыбается. Мори задает вопрос, которого он ждет:
– А куда же она поехала?
– Она поехала прямо в центр делового района, где нет никаких больниц. А потом вдруг свернула на большую подземную парковку.
– А потом что? Уно хмурится:
– А потом я не уверен.
– Ты не уверен? – взрывается Мори. – То есть, ты прекратил наблюдение?
– Нет, я, конечно, продолжил наблюдать, – возмущенно говорит Уно. – Поэтому я так долго не возвращался. На парковке шесть уровней, и мне пришлось проверить каждый квадратный метр.
– Но «скорую» ты не нашел. Уно пожимает плечами.
– Не нашел, – отвечает говорит он. – Где-то я ее, видимо, потерял.
Мори допивает остатки «Сантори», откидывается на спинку стула и смотрит в потолок.
– Эй, только не злитесь, – говорит Уно. – Я сделал все, что мог, нет?
– Я не злюсь, – говорит Мори, уставив взгляд на пятно посередине потолка. – Где, ты говоришь, эта парковка?
– В деловом районе, где головные офисы больших торговых фирм.
Мори всасывает глоток воздуха углом рта. Если его подозрения оправданны, дело Миуры приобретает куда более темный облик.
Уно поворачивается к книжному шкафу.
– Я могу показать карту.
– Не нужно, – говорит Мори, вставая. – Пойдем поедим. Какую еду ты любишь?
Уно объясняет, что предпочитает средиземноморскую кухню, чтобы не слишком много масла, и запить графинчиком «шардоннэ». Мори ведет его по смердящему мочой проулку к оборванной палатке, освещенной парой бумажных фонарей. Название – «Ус Дракона», а под ним стертыми буквами: «Рай знаменитых пельменей».
– Добро пожаловать, господин президент компании, – выкрикивает мужчина за прилавком, пока Мори пробирается внутрь. – Что это? Сегодня вы привели с собой своего прекрасного сына?
Он улыбается Мори, а лицо у него такое же круглое, жирное и хорошо вываренное, как один из его знаменитых пельменей. Мори мотает головой.
– Этот парень? Он мне не сын. Он конкурент, постоянно демпингует.
Повар смеется:
– Выходит, еще один президент компании.
– Точно, – говорит Уно. – Когда-нибудь я буду конкурировать качеством, как вы.
Они едят пельмени, еще пельмени, и снова пельмени. Жареные и вареные. Пельмени с цыпленком, с креветками, с говяжьим фаршем, со сладким фасолевым джемом. Пельмени круглые, в форме полумесяца, пирамидальные. Пельмени, обсыпанные кунжутом. Потом взбадриваются миской яичного супа и дыней, чтобы лучше приготовиться к следующей тарелке пельменей. Алкогольные напитки: горячий китайский рисовый спирт, выливаемый на кристаллы бурого сахара. Счет: не существует. Несколько лет назад Мори помог хозяину найти его шестнадцатилетнюю дочь, которая однажды ночью исчезла после семейной ссоры. Мори искал ее три недели – и нашел: она жила с тинпирой, который использовал ее для уплаты долгов за азартные игры. Эри сказала, что она вернется, только если Мори обещает не говорить, что случилось. Мори пообещал. Тогда она заставила отца пообещать, что Мори отныне будет питаться у них бесплатно. И этот пообещал. По мнению Мори, Эри станет хорошим посредником в торговых сделках.
Потом Мори ведет Уно в один из немногих «пивных садиков», открытых в дождливый сезон. Находится на крыше двадцатиэтажного офисного здания недалеко от парка Синдзюку. В центре крыши – сцена, жаркими летними вечерами там проходит борьба в грязи, или женское топлесс-сумо, или игры на раздевание. В дождливый сезон тут сооружают навес из синего пластика для любителей пива, которым нравится сидеть и смотреть, как вода льется с неба.
Уно говорит, что обычно не пьет пива. Говорит, что не может – у него в желудке недостаточно места. Мори возражает: они с Уно одинакового телосложения, а значит, физиологические причины отпадают. Впрочем, проблема может иметь психологический характер, а такие проблемы следует мужественно встречать лицом к лицу. Они пьют пиво. После первых трех бутылок Уно сообщает, что пошло легче.
– Выпьем еще пару, – говорит Мори. – А потом можем пойти в клуб, который я знаю. Там реально классные девушки, с первых курсов колледжа. Им понравится такой модный молодой человек, как ты.
– Нет, спасибо, – говорит Уно, вытирая лоб горячим полотенцем. – Я не интересуюсь такими вещами.
Мори должен был угадать раньше: что-то слишком чистенький этот паренек, слишком суетливый. Мори озирается, потом наклоняется к нему через стол.
– Хочешь сказать, что ты гей, – шепчет он. Уно улыбается:
– Это вас напрягает?
– Вовсе нет. Некоторые из моих лучших клиентов были голубыми. На самом деле, это отличная ниша, в которой ты мог бы развивать бизнес. – «Самый дешевый гей-детектив в Синдзюку» – напиши это на своих листовках, и твой бизнес вырастет раза в три.
