Игра в отрезанный палец - Курков Андрей Юрьевич (читаем книги онлайн .txt) 📗
— Заходите, заходите! — приветливо сказал он по-немецки.
— Ресторан русский, и тебе ни «здрасьте», ни «добро пожаловать!» — проворчал, проходя в середину зала, Сахно.
— Ну почему же! — седоволосый мужчина улыбнулся. — Вполне можно и по-русски. Еще не забыл…
— Что, и меню на русском есть? — удивился Сахно.
— Я вам так расскажу, что есть. Присаживайтесь!
— Так вы, наверно, и есть господин Погодинский? — спросил Ник.
Мужчина напряженно глянул на него.
— Вы меня знаете? — спросил он.
— Да нет, рассказывали знакомые… Они ваш ресторан очень рекомендовали…
Погодинский кивнул и, казалось, напряжение отпустило его взгляд.
— Присаживайтесь здесь, — он показал рукой на уютный маленький столик на двоих в глухом углу зала рядом с зарешеченной пастью негорящего камина.
— Здесь русских почти не бывает, — проговорил он, поправляя на столе сервировку. — Могу по хорошей свиной отбивной с грибами сделать… телячья печень есть… свежие овощи…
— Хорошо, — Ник решительно кивнул. — Две отбивные, два салата из овощей, водки граммов триста и какой-нибудь воды.
— Огурчиков соленых принести?
— Конечно неси, чего спрашивать! — вставил Сахно.
Минут через пять Погодинский поставил на стол огурчики, салат и графинчик водки. И ушел готовить горячее.
— Слушай, как при советской власти все! — Сахно мотнул головой, .провожая старика взглядом. — Только при советской власти у директора ресторана была куча поваров и официантов, а тут…
Ник кивнул.
— Что-то не похоже это место на популярный ресторан, — сказал он задумчиво.
— Наверно, это прачечная для отмывки бабок, — предположил Сахно.
Ник в мыслях согласился с этой идеей, но промолчал.
А Сахно уже разлил в рюмочки водку. Подхватил пальцами огурчик интеллигентного, маленького размера и, поднеся и то и другое ко рту, замер, вопросительно глядя на Ника.
Ник поднял свою рюмочку.
— Так что, скоро разбогатеем? — ехидно-шутливо прошептал Сахно и, приподняв на секунду рюмочку, опрокинул ее в рот.
Звякнул дверной колокольчик, и они оба обернулись к двери. Там остановился в проеме какой-то немец с озадаченным лицом. Разглядев двух посетителей, он громко спросил что-то по-немецки.
— Чего он? — поинтересовался Сахно.
— Машина наша ему мешает, — перевел Ник. — Говорит, не может выехать.
— Мать его! — разозлился Сахно.
Он встал из-за стола, прошел мимо немца в открытые двери.
Ник спокойно наблюдал, как Сахно отъехал на лимузине куда-то в сторону и тут же мимо окон ресторана проплыл огромный автобус, полный пенсионеров.
Когда автобус исчез, за окнами ресторана появился приятный глазу вид на другую сторону речушки — такие же пряничные домики, вывески с витиеватыми названиями. И главное — не было видно похоронного лимузина, так горячо любимого Сергеем.
Но эта радость Ника была преждевременной. Уже через минуту черный лимузин задним ходом заехал на свое прежнее место, перечеркнув приятный вид из окон ресторана.
— На хера такие широкие автобусы делать?! — раздраженно бросил он, присаживаясь за стол.
Налил себе «успокоительную» рюмочку, выпил и возвратил взгляд на Ника, который в этот момент погрузился в свои мысли, вызвавшие в нем вдруг неуверенность. Он прокрутил в памяти утренний телефонный разговор, такой конкретный и понятный. Нет, задача была поставлена по-военному ясно, но что-то другое вызывало внутреннее сопротивление, растерянность. Ник понял причину — их задание можно было назвать и другим словом — провокацией. И здесь, столкнувшись с объектом провокации — старичком совершенно безобидного вида, который кроме гордого звания хозяина ресторана был еще и поваром, и официантом одновременно, в мысли Ника закралось сомнение. С ним, с этим сомнением, надо было бороться.
Ведь и сомнение-то было слабеньким, чем-то из прошлого, легкого и понятного.
Теперь ведь он уже не военный, теперь мир вокруг намного сложнее и многие вещи и люди не соответствуют своим именам. Да и этот старичок, с виду простой и приветливый, почему Ник должен переживать за него? Если он ни в чем не запачкан, то и бояться ему нечего, и за него волноваться не стоит. То, что сказал Сахно по поводу ресторана-прачечной, вполне может оказаться правдой.
Короче, надо делать что сказали, и все выяснится.
Хозяин ресторана вынес из низеньких дверей два больших блюда, в прямом смысле заваленных едой. Половину блюда занимала отбивная какого-то необычно большого размера, залитая грибным соусом, а на второй половине аккуратными горками возвышался разнообразный гарнир. Здесь были и картошка-фри, и отварная свекла, и шарик желтого риса, посыпанный какой-то зеленью.
Желудочные соки вытеснили мысли из головы Ника. Он посмотрел на Сахно, который, похоже, с не меньшим восторгом рассматривал уже стоявшее перед ним блюдо.
— Еще водочки? — услужливо спросил Погодинский. Ник обернулся к старику, их взгляды встретились, и голубые глаза Погодинского, свежие и живые, словно были лет на тридцать моложе их хозяина, улыбнулись Нику.
— Да, еще граммов триста.
Хозяин ресторана кивнул и ушел.
Сергей с азартом кромсал ножом отбивную, будто хотел сперва всю ее нарезать мелкими кусочками, а потом враз съесть. Нику спешить не хотелось.
Обновленный графинчик с водкой опустился на скатерть стола и тут Сергей поднял на старика глаза.
— Кстати, вспомни, ты никому не задолжал? — спросил он совершенно спокойно.
Его глаза были холодными и острыми и словно противоречили застывшей полуулыбке губ.
Погодинский опять напрягся. Замер на мгновение. Перевел свой взгляд с Сахно на Ника.
Нику стало не по себе. Он вроде и рад был, что Сергей первый занялся делом, но теперь надо было подключаться. Неучастие в выполнении задачи приравнивалось к дезертирству.
— Да, припомните пожалуйста! — сказал Ник.
— А кому я могу быть должен? — спросил старик.
— Да хотя бы Николасу Ценну, — произнес Сахно.
Погодинский молча отошел на шаг в сторону. Как-то очень уж спокойно окинул взглядом свой ресторан. Потом кивнул и скрылся за низенькой дверцей, которая, очевидно, вела на кухню.
— Слушай, ты меня когда-нибудь своей вежливостью достанешь! — проговорил Сахно.
— Ничего, — успокоил его Ник. — Ты пей, пей! Не всем же быть такими развязными!
— Твое здоровье! — Сахно приподнял рюмочку и опрокинул ее в рот. Хрустнул огурчиком.
Тишина ресторана, прежде поддерживавшая в душе у Ника покой, теперь стала раздражать. Захотелось шума или музыки.
Оглянувшись по сторонам и не заметив ни колонок, ни магнитофона, он остановил свой взгляд на низенькой дверце, через которую входил-выходил хозяин этого заведения. И вдруг эта же тишина еще сильнее испугала его. Он словно еще раз увидел, как Погодинский чуть ли не безразлично окинул взглядом свой ресторанчик, кивнул и скрылся за этими дверьми. Ник представил себе, как старик сейчас достает пистолет, чтобы застрелиться. Он ведь мог подумать что они пришли по его душу!
Забыв о Сахно, Ник встал и торопливо направился к дверце и уже подходил к ней, когда она неожиданно раскрылась и в проеме появился Погодинский. Лицо старика было по-прежнему отрешенным, неживым.
Они остановились друг напротив друга.
Старик вздохнул. Вытащил из кармана поварской .куртки конверт. Молча протянул его Нику. Ник автоматически взял конверт и спрятал во внутренний карман пиджака.
— Что-то еще будете заказывать? — спросил старик, и в голосе его вдруг проявилась невероятная усталость.
— Два кофе и счет, — сказал Ник. Вернулся к столу.
— Чем он нас там порадовал? — спросил Сахно.
— Что?
— В конверт заглядывал?
Ник достал конверт, вытащил оттуда банковский чек. Сердце заколотилось и кровь словно отхлынула от кончиков пальцев, которыми он держал эту красивую розовую бумажку, сообщавшую, что Дойче-банк должен выплатить девяносто тысяч марок Николасу Ценну.
