Жара - Славкина Мария Владимировна (книги онлайн полные версии txt, fb2) 📗
– Ну что, Любочка, где ваша геофизика, где ваша электрометрия, где ваши экскаваторы? – поинтересовалась Анна, а потом ни к селу ни к городу добавила: – Где ваши абреки, где ваши кунаки?
– Приступаем, – коротко ответила Люба.
Анна, как всегда, держалась в тени. Анохин быстро разыскал хозяйку дачи Марину Ивановну Черышеву, которая ютилась в маленьком, но хорошо оборудованном хозблоке. Ею оказалась маленькая сухая женщина преклонного возраста. Со всем свойственным ему тактом Анохин поведал ей о том, что они расследуют убийство и что, возможно, тело спрятано на дачном участке. Майор постарался не вдаваться в подробности, а пожилая дама не очень и настаивала. Она явно плохо понимала, что происходит, и только испуганно охала.
– Люба, ваша очередь, – прошептала Анна.
Любаша и два ее помощника знали свое дело. Они одновременно достали и включили специальную аппаратуру. И не прошло и двадцати минут, как на экране компьютера была высвечена карта забетонированного подвала с кружочками и точками, локализующими предполагаемое место захоронения объекта.
– Вот как-то так, – сказала майор Сидорова. Анохин и его парни не побрезговали взяться за ломы и лопаты. Через полтора часа труп был извечен на свет божий и накрыт тонким полиэтиленом. Захарьина была опытным следователем, но за два десятка лет работы она так и не смогла привыкнуть к виду полуразложившихся человеческих тел. Ее шеф Смирнов в таких ситуациях, когда Анна явно теряла самообладание при виде трупа, иной раз подтрунивал: «Это тебе не в шахматы играть». Милейшая Любовь Николаевна и ее помощники как коршуны набросились на труп с первичным осмотром, после чего стали готовить тело к отправке в лабораторию в Москву.
– Ну что, Люба? – с надеждой спросила Захарьина.
– Все замечательно, – весело ответила майор Сидорова, даже не обращая внимания на всю несуразность контекста этого оптимистичного высказывания. – Это, безусловно, Розенфельд, то есть Розенфельд Владимир Борисович. Ткани, можно сказать, в прекрасном состоянии. Видимо, сказалась изоляция от воздуха. Конечно, мы еще сделаем анализ ДНК. Пусть брат, известный нам Михаил Розенфельд, побыстрее сдаст биоматериал, а ваши ленинградские друзья, Анна, поскорее доставят его в Москву. Но, в общем, это формальность. Розенфельд, он и есть Розенфельд.
– Причина смерти? – отрывисто спросила Анна.
– С этим все ясно. Три выстрела в грудь. Причем из хорошей машины. Думаю, что это ПМ. Баллистики скажут подробнее.
– Ну давайте, ребята, как чеховские три сестры, в Москву, Москву, Москву. Андрей Алексеевич, скомандуйте, чтобы немедленно задержали Брахмана, – распорядилась Захарьина.
– Где его искать? – спросил Анохин.
– Это вам виднее, – не без иронии ответила Анна.
Время было дорого, но Анюта заехала домой и приняла душ. Ей всюду чудился страшный трупный запах.
– Нет, – хмыкала Захарьина про себя, – надо срочно идти преподавать. По молодости было туда-сюда, но сегодня ведь меня стошнило. Хорошо, что никто не видел. А Любаша в полном восторге от своей работы. Вот что значит разные психотипы людей.
Анна чувствовала, что после «свидания с трупом» ее неприязнь к Брахману достигла исполинских размеров. Одно дело – абстрактный труп, и совсем другое – страшные полуразвалившиеся останки. «Но ничего, ничего, получишь ты свое», – думала Захарьина, когда в допросную вошел свежий, лощеный, прекрасно одетый немолодой джентльмен.
– Здравствуйте, гражданин Брахман, – поприветствовала его Захарьина в духе лексики тридцатых годов.
– Здравствуйте, гражданка следователь, – в тон ей игриво подхватил Петр Михайлович.
– Я должна проинформировать вас, – пошла в лобовую атаку Анна, – что сегодня оперативно-следственной группой обнаружен труп Розенфельда Владимира Борисовича.
– Да, замечательно. Поздравляю с большим успехом.
«Ах ты, б…ь», – подумала про себя Захарьина. Вслух же она сказала:
– А вас не интересует место обнаружение трупа?
– Конечно, интересует. Еще как интересует, – ответил Брахман. – Мы с майором Анохиным облазили весь Истринский район, но так и не смогли его найти. Черт знает, куда я его бросил.
– Да, так вот, – сказала Захарьина, – труп был обнаружен в подвальном этаже строящейся вами дачи на участке, принадлежащем гражданке Марине Ивановне Черышевой, матери вашей законной супруги. Скажу больше, труп свеженький. Свалить его на время сталинских репрессий или трагических событий 41-го года не удастся. Трупу чуть больше месяца. И у нас есть все основания быть уверенными в том, что это господин Розенфельд.
Брахман жестко прервал беседу:
– Хватит. Мне нужно подумать.
– Ну вот что, дорогой Петр Михайлович, – почти заорала на него Захарьина, – связывайтесь с адвокатом. Если нет, мы дадим вам адвоката. Или давайте подписку о том, что вы в адвокате не нуждаетесь.
– Госпожа старший следователь, – повысив голос, заговорил Брахман, – вы видите, в каком я дерьме. Вы же меня в это дерьмо и загнали. Никакой адвокат мне не нужен. Давайте бумажку, я подпишу. Если вы думаете поразить меня вашим открытием, то вы ошиблись. Признаю то, в чем и признавался раньше. Хотел помочь сыну друга, хотел, чтобы этот поганый смердящий труп не разрушил жизнь молодого талантливого художника. Ну помучил я майора Анохина. Конечно, вышло глупо и по-детски. Надо было сразу отвезти его на эту долбаную стройку и представить ему Владимира Борисовича во всей разлагающейся красоте. Ну что ж, теперь режьте меня на куски.
– Гражданин Брахман, я задерживаю вас на сорок восемь часов. А завтра вы поедете в суд, и я обещаю вам, что вас арестуют.
– По какому обвинению я задерживаюсь?
– Вы задерживаетесь по обвинению в препятствии следствию и сокрытии важнейших улик.
Вся команда собралась в тесном кабинете Захарьиной. Присутствовали Анохин, Измайлов, Трефилов и Сидорова. Все понимали, что сейчас начнется фирменный мозговой штурм следственной группы. Захарьина была сурова и сосредоточенна.
– Коллеги, – обратилась она к присутствующим, – сразу должна сказать, что мы столкнулись с непростой ситуацией. Не буду терять времени на сантименты и мозговые страдания и скажу, что мне очень подозрителен Брахман. Что, если это и есть настоящий убийца? Очень сильные мотивы. Левые деньги ни к чему хорошему не приводят. И потом его лихорадочная деятельность по сокрытию следов. Мотив насчет того, чтобы помочь молодому Крохину, конечно, есть. Но как-то неубедительно. А что если он хотел спасти самого себя? Только вот прижать Брахмана пока не представляется возможным. Говоря шахматным языком, Петр Михайлович пожертвовал фигурой, за счет чего значительно улучшил позицию. Он признает участие в преступлении, но категорически отрицает убийство. По его версии, убил Крохин-старший. Он же, Брахман, виновен в сокрытии трупа. Тело вывезено на автомобиле Брахмана и зацементировано в подвале дачи его тещи. Заметьте, все это он признает добровольно. Если не предполагать, что Брахман – убийца, я бы могла расплакаться и предложить этому благороднейшему человеку написать явку с повинной. Напрямую Брахмана с убийством Розенфельда пока что не связывает ни одна нить. Я подчеркиваю, именно с убийством. Так все вокруг да около. Считаю сложившееся положение прямым следствием нашей плохой работы. Упущено важнейшее направление следствия. Огромное количество очевидных недоработок. И ответственность за все эти безобразия я возлагаю прежде всего на себя. Давайте рассмотрим нашу ситуацию, так сказать, поэлементно. Разложим шахматную партию как некий сборник этюдов и комбинаций. Возражения есть? – задала риторический вопрос Захарьина. – Ну если нет, то поехали. Вопрос первый. И я бы сказала вопрос главный. Орудие убийства. Люба, вы уже посмотрели раны и пули?
– Так точно, Анна Германовна. Нынешней ночью после того, как пули были извлечены, я проверила их по гильзотеке. Работа большая. Несмотря на программу компьютерного распознавания, пришлось повозиться глазками и ручками. По-видимому, это ПМ (пистолет Макарова), проходивший в трех наших делах об убийствах. Трасология очень похожая. Баллистические характеристики тоже сходны. Ну вы же понимаете, что пистолета нет. Тем не менее убеждена, что это тот самый пистолетик. Найдем пистолет – бог даст, получим продвижение по трем висякам.
