Соколиная охота - Александрова Наталья Николаевна (книга жизни .txt) 📗
Дамы дважды обошли часовню, осмотрели и чуть ли не ощупали каждый камень фундамента, заглянули в глубокие оконные проемы, приподнимаясь на цыпочки и подсаживая друг друга. Они здорово перепачкались, спугнули десяток голубей, упоенно ворковавших на солнышке, но не нашли ничего, хоть отдаленно напоминающего тайник.
– Нет, как хочешь, – сказала Надежда, отряхиваясь и вытирая руки носовым платком, – мы идем сейчас по ложному следу.
– Может быть. – Татьяна попыталась носком ботинка пошевелить массивный булыжник, привалившийся к фундаменту, но камень не поддавался. – И вообще, зря мы все это затеяли. Найти тайник в огромном городе – это куда сложнее, чем иголку в стоге сена.
– Причем этот ложный след Загряжский подсунул нам нарочно, – продолжала Надежда свою мысль, никак не реагируя на пессимистические слова подруги.
– Не обидно хоть, – вставила Татьяна, – что не одни мы попались на эту удочку. Каково бедной Калерии, которая целую ночь перерывала эту несчастную запойную часовню!
– Вообще-то жадность – смертный грех. – Надежда еще раз оглядела оконный переплет и медленно тронулась к автобусной остановке.
В стороне от часовни, за церковью, на невысоком пригорке стоял черный джип с затененными стеклами. На переднем сиденье джипа располагался человек в черном плаще, застегнутом под самое горло. Этот человек внимательно наблюдал в бинокль за двумя женщинами, неторопливо шагающими к автобусной остановке.
Человек в джипе приехал в Ржевку следом за автобусом, который привез Надежду и Татьяну, и следил за ними с тех пор, как они подошли к часовне. Убедившись, что женщины ничего не нашли и сели в первый подошедший автобус, человек в черном плаще убрал бинокль, включил зажигание и поехал в другую сторону – на этот раз сопровождать автобус он не стал.
Александр Викторович Антонов в юности, когда его звали совершенно другим именем, был большим романтиком. Он смотрел все фильмы про разведчиков, какие только привозили в его родной Верхнеосинск и показывали в кинотеатре «Звездочка», где у него работал знакомый киномеханик.
«Подвиг разведчика» он смотрел семнадцать раз, «Их знали только в лицо» – десять. Поэтому для него не стоял вопрос – кем быть? Он точно знал, что единственная стоящая работа – это работа разведчика.
Правда, он понятия не имел, где этому можно научиться. Попробовал поступить на заочное отделение института иностранных языков, но провалился на экзамене по русскому и литературе и благополучно загремел в армию.
Здесь он и познакомился с полковником Чевенуровым. Кем был этот полковник – никто не знал, но перед ним вытягивались в струнку все офицеры части независимо от звания и занимаемой должности. Полковник Чевенуров заметил ловкого парнишку. Ему понравился одновременно открытый и загадочный взгляд будущего разведчика. Еще большее впечатление будущий Саша Антонов произвел на полковника, когда на спортплощадке на удивление окружающим подтянулся по двадцать раз на каждой руке.
Через несколько дней молодой солдат был назначен дневальным по роте. Приступив к уборке одной из классных комнат, он услышал за спиной шаги. Обернувшись, увидел входящего в комнату полковника Чевенурова. Выронил швабру, вытянулся по стойке «смирно».
– Вольно! – доброжелательно, не по уставу сказал полковник. – Присядь, парень, поговорим. Ты куришь?
– Никак нет, товарищ полковник!
– Молодец, это хорошо. А я вот курю.
Полковник достал серебряный портсигар, обмял толстую папиросу, щелкнул зажигалкой, затянулся.
– Ты знаешь, парень, как еще много врагов у нашей страны – и внешних, и внутренних?
Парень знал это. Слова полковника падали на благодатную, хорошо удобренную почву. Полковник не ошибся в этом парне, в его глазах – одновременно открытых и загадочных. Молодой солдат давно ждал такого разговора.
Честно говоря, он не слишком верил во всех этих внешних и внутренних врагов, больше того, не верил и в то, что полковник Чевенуров верит в них. Так просто полагалось говорить, но ему очень импонировала романтика, окружающая службу разведчика, а еще больше импонировало то, как вытягиваются в струнку перед полковником Чевенуровым все офицеры части независимо от звания и занимаемой должности.
– Запомни наш разговор, – сказал ему полковник под конец, – и не говори о нем никому. Я надеюсь, что не ошибся в тебе.
Полковник не ошибся в нем. Молодой солдат никому не рассказал об их разговоре. Как его попросил полковник, он стал запоминать разговоры в казарме и самые интересные из них передавал Чевенурову, когда они встречались. Гораздо позже, когда он стал уже Александром Викторовичем Антоновым, он понял, что полковнику Чевенурову совершенно неинтересны были эти солдатские разговоры – ему важно было убедиться, что молодой солдат готов на все, что для него не существует такого ханжеского понятия, как мораль, и еще – что у него хорошая память и он умеет вычленить из пустых разговоров главное, наиболее интересное, наиболее существенное.
Через несколько месяцев молодого солдата перевели в другую часть, специальную, элитную. Здесь подготовка была гораздо труднее, гораздо серьезнее – рукопашный бой, владение самыми разными видами оружия, шифры, английский язык. Было трудно, но молодой солдат чувствовал себя счастливым: его детская мечта начинала осуществляться.
Полковник Чевенуров и здесь не забывал его. Теперь они встречались реже, но разговоры стали длиннее и доверительнее. Полковник меньше говорил о внешних и внутренних врагах, и гораздо больше – о силе и власти, сосредоточенных в руках той касты, к которой они принадлежали.
– Вы изучали сегодня устройство нового центра коммутации телефонных сигналов. Ты понял, как устроена система? Самый нижний уровень – это телефонные переговоры обычных, рядовых людей. Над ними – уровень руководящих работников, партийных и государственных. С этого уровня можно прервать любые переговоры нижнего уровня или прослушать их, при наличии соответствующего доступа, но выше – третий уровень иерархии, система связи и коммутации переговоров аппарата ЦК КПСС. Этот уровень официально считается наивысшим, и с этого уровня можно прослушать любые переговоры двух нижних уровней или вмешаться в их коммутацию. Но теперь ты знаешь, что над уровнем ЦК есть еще один уровень, четвертый – это уровень спецслужбы, наш с тобой уровень.
Находясь на четвертом уровне, можно прослушать любые переговоры на всех остальных уровнях, а владеющий информацией владеет и властью. И точно так же как устроена эта система связи, устроена и вся жизнь в нашем государстве. Внизу простые люди, не имеющие никакого представления о том, кто и как ими руководит, не обладающие никакой властью. Над ними – бесчисленные начальники, опьяненные собственными возможностями, опьяненные властью над многомиллионной толпой, но хорошо понимающие свое место, знающие, что оно ненадежно и что вышестоящая каста, партийная элита, в любой момент может лишить их всех званий, льгот и привилегий.
Наконец, сама эта элита, воображающая себя солью земли, хозяевами жизни, рулевыми нашего огромного корабля…
Пусть они так и считают, чем больше они обманываются, тем легче ими руководить настоящим хозяевам страны, четвертой касте! Именно мы, четвертая каста, спецслужбы, держим в руках все рычаги управления, все ниточки этого театра марионеток! Именно мы сосредоточили в своих руках связь, информацию, а значит, и власть. По нашей воле смещается всесильный секретарь обкома, по нашей воле руководитель союзной республики погибает в автокатастрофе, по нашей воле вспыхивают пожары в «горячих точках»…
Все остальные обладают только иллюзией власти, а мы – подлинная элита, кукловоды, держим в своих руках всех и все.
Конечно, и в этой всесильной четвертой касте есть конкуренция, противостояние между двумя важнейшими спецслужбами, между Главным разведуправлением, в котором служим мы с тобой, и Комитетом, но в действительности два этих титана, два кита, на которых держится наша отдельно взятая Вселенная, всегда могут договориться, найти общий язык, как профессионалы с профессионалами… Хотя часто между ними разгораются нешуточные конфликты.
