Ход черной королевы - Миронова Елена (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
— Господи, — облегчённо вздохнула Мила, — из-за пятидесяти долларов устроили целый балаган!
Она полезла в сумочку, не замечая презрительных взглядов, которые на неё кидали азербайджанцы.
— Пятьдесят тысяч баксов, овца! Полтинник можешь заплатить тому, кто тебя дрючит! — грубо выразился всё тот-же коротышка. — Ты что, думаешь, мы с тобой тут шутим?
Миле показалось, что она ослышалась. Потом, когда она пришла в себя, то взорвалась:
— Сколько? Пятьдесят штук? Да на пятьдесят штук можно купить новый джип, вы что плетёте? Я сейчас вызываю ГАИ, всё, вы мне насточертели!
Она демонстративно откинула крышечку мобильного и принялась набирать цифры.
Один из четвёрки выхватил у неё телефон и зашвырнул в траву на обочине.
— Нам тебя здесь грохнуть, или подождать, пока одумаешься? — с издёвкой поинтересовался он.
Мила растерянно оглянулась. Мимо них проносились машины, в которых сидели люди, которые наверняка могли бы ей помочь и спасти от беспредельщиков, но никто не останавливался.
— Да вы специально всё подстроили, — ахнула она. — Я знаю про этот автолохотрон. Вы намеренно подставляетесь, а потом требуете с водителей деньги! Только со мной у вас вышел облом: у меня нет таких денег. Говорите нормальную сумму, и мы спокойно разойдётся.
Коротышка снова очутился возле неё, и уже занёс руку для очередной пощёчины, как внезапно его остановил другой, самый молчаливый из всей четвёрки.
— Тише ты, Камиль, не видишь, у девочки шок. Она просто ещё ничего не поняла. Давай я ей объясню!
Он сделал пару шагов и оказался лицом к лицу с Милой.
— Детка, — ласково начал он, — ты круто попала. Эта тачка, — он указал на джип, — эксклюзив, ручная сборка. Второй такой больше нет. Это тебе понятно?
Мила, как заворожённая, кивнула. Этот чурка её словно гипнотизировал, она не могла оторвать от него глаз.
— После твоего столкновения с моим авто мне придётся менять дверь полностью. Можно, конечно, поменять на обычную дверь от джипа. А ты знаешь, что это значит?
Мила отрицательно покачала головой. Она даже говорить не могла от волнения.
— Это значит, что произойдёт разбалансировка, вот что это значит, — сплюнул он себе под ноги. — То есть машина, конечно, ездить сможет, вот только будет очень неустойчивой, и от неё в любой момент можно ожидать сюрпризов. А мне бы этого очень не хотелось. Поэтому мне придётся везти джип туда, где мне его собирали. И собирать заново. А ты знаешь, сколько за это возьмёт мастер? Пятьдесят тысяч. Ну вот, теперь ты всё знаешь. Знаешь, что мы тебя не обманываем и не ставим на бабки, мы просто хотим получить назад свою новенькую и целую машину, которой она была до встречи с тобой. Понятно?
— Да… А откуда вы знаете русский язык так хорошо? — вырвалось у неё.
Азера заржали. Тот, который с ней разговаривал, улыбнулся.
— А это уже не твоё дело. Так когда будут деньги?
— Боюсь, что никогда, — пискнула певица. — У меня их просто нет.
— У меня тоже нет, — вздохнул её собеседник. — И у ребят нет. Камиль, у тебя есть деньги?
Волосатый коротышка отрицательно покачал головой.
— Вот видишь, дорогая, ни у кого нынче нет денег. Но ты же где-то живёшь, да? Продай своё жильё, и дай мне деньги!
— С ума сошёл? — от удивления Мила начала приходить в себя. Чёрт, они же просто пытаются её запугать, банально разводят на деньги. — Нет у меня ничего, я живу в доме мужа, но дом записан на свекровь.
— Она продаст дом, попроси денег у неё, — миролюбиво предложил хозяин эксклюзивного авто.
— Она и так продаёт дом, а, может, уже продала, — пожала плечами Мила. — Но она мне ничего не даст, ей надо сына на операцию везти!
— Если она не даст денег, то на операцию придётся везти и тебя, — хохотнул Камиль.
Мила побледнела. У неё закружилась голова и вообще она почувствовала себя нехорошо.
— Слушайте, возьмите мою машину, а? — заныла она. — Может быть, она компенсирует вам стоимость ремонта джипа?
— Запихни свою машину себе в жопу, — грубо ответил коротышка. — Слушай, ты мне уже надоела. Вези нас к своей свекрови, давай.
Миле ничего не оставалось, как усесться за руль старушки «ауди», и направиться к Любови Андреевне. Машину, которую подарил ей Павел, Мила разбила в прошлом месяце, и никак не могла удосужиться отвезти её в ремонт.
Джип следовал за ней на небольшом расстоянии. Мила смутно понимала, что они вообще могли её обмануть, что это вовсе не автомобиль ручной сборки, а обыкновенная машина, каких полно ездит по московским дорогам.
Но как и, главное, кому, она могла это доказать? Если бы у неё хотя бы был телефон, она всё-же позвонила бы в ГАИ. Или ГИБДД, как оно теперь правильно называется, а то она уже совсем запуталась. Мила чертыхнулась про себя: у неё такие проблемы, а она думает, как правильно называется автоинспекция! Руки у неё дрожали, она с трудом удерживала руль. Чёрт, чёрт, чёрт, ну почему ей так не повезло? И что она будет делать? Любовь Андреевна может не дать ей этих денег, и что потом? Действительно продать квартиру? А самой с чем остаться? Конечно, хорошая трёхкомнатная родительская квартира стоит дороже, чем пятьдесят тысяч. И всё-же на оставшиеся деньги Мила могла бы купить себе «двушку» в спальном районе. Как же она будет жить? И вообще, ей совсем не хотелось отдавать эти деньги, что за блажь, в конце концов!
Миле пришла в голову новая идея, и она блаженно улыбнулась: когда они подъедут к дому свекрови, она заедет во двор, и скажет охранникам прогнать азеров! Проще простого!
Улыбаясь, певица увеличила скорость. Руки её больше не тряслись. А из головы совсем выветрилось, что Любовь Андреевна рассчитала охрану ещё несколько дней назад, памятуя о своём скором отъезде.
Жанна сидела в неудобном кресле Боинга, и всё время смотрела в иллюминатор. На самом деле она даже ничего толком не видела, просто ей не хотелось разговаривать ни с матерью, забавляющейся с Полинкой, ни с бабушкой, рассказывающей про какую-то потрясающую сумку от Луи Виттон. Жанна подозревала, что бабуля в очередной раз поживилась на распродаже, и теперь подготавливает внучку к своей обновке, но ей не хотелось ругаться и в тысячный раз запрещать бабуле потакать своей мании таскать всё, что плохо лежит. У Жанны была самая настоящая апатия. Ей не хотелось абсолютно ничего, ни есть, ни пить, ни спать, ни выходить из этого самолёта, как, впрочем, и лететь в Грецию. Она потеряла свою любовь навсегда, и от этого её охватило полное равнодушие ко всему происходящему с ней. Ей не хотелось плакать или кричать, биться головой о спинку впереди стоящего кресла, не хотелось броситься в иллюминатор. Но то, что она ощущала, было даже хуже: у неё не было никаких эмоций, словно внутри что-то умерло вместе с потерей Резника. И даже не одного, а двух: Павел погиб, спасая ей жизнь. Он продолжал любить её, несмотря на прошедшее время, несмотря на женитьбу на Миле. Пожалуй, в тот день он был по-настоящему счастлив. Он успел увидеть свою дочь и узнать, что Жанна жива. Она грустно улыбнулась, продолжая смотреть в иллюминатор. Вокруг самолёта со всех сторон громоздились пышные облака. У Жанны возникло ощущение, что эта огромная пушистая белая подушка несёт самолёт, словно на ковре. Ковёр — самолёт, вот откуда могло пойти такое выражение. Жанна смотрела, как клубятся облака возле большого крыла авиалайнера, и вдруг ей показалось, что на небе, словно на большом листе бумаги, начинает вырисовываться образ. Она присмотрелась внимательнее, не веря собственным глазам, но и вправду увидела, что изображение стало чётче, и приобрело знакомые черты. Жанна затаила дыхание, глядя, как невидимая кисточка выписывает на небе черты лица. Очень знакомого, до боли знакомого и любимого лица. У неё сжалось сердце: на неё, с другой стороны иллюминатора, глядели добрые глаза Резника. У Жанны сжалось сердце. Неужели он умер и попал в рай, и теперь вот она его видит? Она испуганно зажмурила глаза. А, когда открыла, в иллюминаторе отражались только кудрявые шапки облаков.
