В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
Такси остановилось возле кампуса. Эрик чмокнул меня в переносицу. Я улыбнулась и выскочила из машины. Еще дома мы договорились, что не будем обниматься в такси и оглядываться. Мы уже простились, сказали друг другу все, что хотели и могли. За спиной взревел мотор. Все-таки я не выдержала и обернулась – улица была пуста.
В холле меня встретила веселая компания: политрук и бледная растрепанная Вилька.
– Ну вот, я же говорю, – громким голосом заверещала Вилька, – Все на месте, никто не потерялся.
Политрук стоял мрачнее тучи. Вилька из-за его спины показывала мне кулак и хватала себя за горло, делая страшные глаза.
– А в чем дело, собственно говоря? До автобуса еще есть время, могу я погулять по Парижу в последний раз? Не тридцать седьмой год, правда ведь, Сергей Петрович? Или как?
Секунду он смотрел на меня, испепеляя взглядом, а потом махнул рукой:
– Черт с вами! Быстро по номерам, собирайтесь. Автобус через пятнадцать минут, а вы тут…, – и пошел прочь, почти побежал, бормоча на ходу: – Тридцать седьмой… да я и без тридцать седьмого тебе…ремнем по заднице… детский сад…
– Ну, ты молоток, – заявила Вилька, – «не тридцать седьмой» – обхохочешься. Вообще-то, он дядька вредный, смотри… А я-то страху натерпелась. Я ведь думала ты не придешь – останешься.
Я опустилась на кровать.
– Знаешь, если бы он сказал «останься», ни минуты бы не задумалась. Но он не сказал.
Вилька подозрительно на меня покосилась, видимо, ожидая, что я заплачу. Но слез не было, только какое-то тихое, безразличное отупение. Больше книг на сайте кnigochei.net Вилька уже собрала вещи и свои, и мои. По дороге в аэропорт я даже в окно смотреть не могла, так мне было больно. В одном месте произошла какая-то заминка. Вилька выглянула в противоположное окно и вскрикнула, лицо ее побледнело. «Там авария», – прошептала она. Я посмотрела на нее равнодушно и отвернулась.
Самолет взмыл в воздух, набрал нужную высоту. Стюардессы покатили столики с напитками. Я открыла, было, рот, но не успела произнести ни слова, как Вилькин голос произнес: «Водки, будьте добры». Мы посмотрели друг на друга, чокнулись пластиковыми стаканчиками и дружно сказали: «За тебя». Потом я откинулась на спинку, сплела руки на груди и провалилась в сон.
Самолет приземлился, мы вывалились с трапа.
– Здравствуй, слякоть, – воскликнула Вилька, кутаясь в свой эфемерный плащик.
Я тоже зябко поежилась в тонкой осенней курточке. Холодно, бр-р! Хорошо хоть почти всех встречали родственники и меня в том числе. За Вилькой приехал отец, а за мной Жора, вместе с мамой естественно. Вилька с любопытством оглядела нашу веселую компанию.
– Хватит уже на него волком смотреть, – упрекнула она шепотом. – Простить не можешь? Любовь зла, сама должна понимать…
Я нахмурилась и ничего не сказала, помахала ей на прощание рукой, села в машину, и мы поехали. Мама всю дорогу весело щебетала, расспрашивая о Париже, я старалась отвечать впопад, а сама думала: «И ничего я волком не смотрю. Это так кажется» Хотя, конечно, мне долго пришлось привыкать к маминому мужу. Правда, я старалась делать вид, что все в порядке, но он, вероятно, чувствовал, что я не пылаю к нему любовью, поэтому особо ко мне не лез с любезностями. Так мы и жили, стараясь сохранять паритет.
Дома меня первым делом накормили, я разомлела и начала доставать подарки. Маме очень понравилась помада шикарного цикламенового цвета. Мама у меня красавица – пепельная блондинка, с потрясающей фигурой и голубыми глазами. Я подозреваю, что папа влюбился в нее из-за сходства с той самой певичкой из Гданьского бара. Жора, напротив, был не так уж красив, зато являлся полной противоположностью отцу: никакого романтизма, мастер на все руки и к тому же обладал веселым покладистым характером. Ему я привезла галстук яркой попугайской расцветки.
– Это сейчас так модно? – спросил Жора, примеряя подарок. – Завтра на работу надену.
И ведь, правда, наденет, поняла я, даже если галстук ему не очень и понравился. Я вздохнула, про себя, конечно. Жора занимался бизнесом – торговал турецким текстилем. Мотался раз в месяц в Турцию, и обязательно привозил мне что-нибудь в подарок. А прошлым летом повез нас с мамой в Анталию. Мне понравилось, хотя Жора смеялся, что ни на секунду не мог расслабиться, боялся, что турки нас украдут. Нет, надо как-то наладить отношения, решила я, хватит уже в детские обиды играть.
Я встала из-за стола и, сославшись на усталость, ушла к себе. Подошла к зеркалу, достала из-за ворота джемпера медальон и тихонько погладила тускло-желтую поверхность. Монету, из которой был сделан медальон, Эрику подарил дед, директор музея. Древние финикийцы были отважные ребята, строили отличные корабли и изобрели алфавит. На монете был изображен корабль с тремя воинами, под ним извивался дракон с мордой льва и крыльями. Страшно даже подумать, сколько лет этому кусочку металла.
Я легла спать в обнимку с телефоном, ожидая звонка. Но напрасно. Эрик так и не позвонил. Я набрала заветный номер и долго слушала длинные гудки в эфире. Каждый вечер, а иногда и днем, я набирала выученный наизусть набор цифр. Я написала несколько писем, все они вернулись обратно, щедро украшенные всевозможными штампами: «Адресат выбыл».
Я ничего не понимала. Металась, мучилась. Но потом, как-то успокоилась и стала жить дальше, как раньше. Вернее, делать вид, что все как раньше. На самом-то деле я понимала – ничего уже никогда со мной не будет так, как было когда-то. Но выхода не было или я просто не видела его. Вилька видела мои мучения и, как могла, старалась отвлечь от грустных мыслей.
Глава 2
ГЛАВА 2
Вилька оказалась права на все сто процентов по поводу злопамятности политрука. Не прошло и месяца, как у меня накопилась куча хвостов с его семинаров. Ибо на каждом он меня вызвал, долго мучил непонятными словами и в конце обязательно ставил жирный неуд в свой реестрик. Сессия угрожающе приближалась, а надежды сдать зачет по философии и тем самым получить допуск к экзаменам, как не было, так и не предвиделось. Я уже мысленно распрощалась с институтом, во всяком случае, с бюджетным обучением, как вдруг, в один прекрасный день Сергей Петрович, встретив меня возле дверей аудитории, попросил задержаться после лекции.
Ожидая самого худшего, я просидела все полтора часа, как на иголках.
– Ну, что, Миронова, как сессию сдавать будем? – спросил политрук ласково и даже с сочувствием.
Я пожала плечами, меня этот вопрос интересовал чрезвычайно, но ответа, в отличие от Сергея Петровича, у меня не было.
– Дело-то не в том, что ты чего-то не понимаешь, а в том, что ты просто не хочешь ничего учить. Я даже обижен. Неужели я настолько неинтересно преподаю, что не смог вызвать хотя бы элементарного интереса?
Тут мои брови, видимо, так скакнули вверх, что Сергей Петрович невольно отрефлексировал: его брови тоже встали домиком над серыми задумчивыми глазами. «Блин, – пронеслось в моей голове, – это что намек? Неужели будет намекать на переспать за зачет? Зачетно переспать, так сказать?»
– Я понимаю, что кое-кому кажется, что одного знания иностранного языка будет достаточно для успешной карьеры…
Тут я и вовсе изобразила лицом некую тарантеллу и покаянно прижала руки к груди. «Нет, нет, я вовсе так не думаю, что вы, что вы!»
– Кстати, о языках. – Сергей Петрович, покопался в недрах своего кожаного портфеля и вытащил на свет продолговатый розовый конверт, щедро украшенный синими штемпелями и даже с остатками слабого запаха парфюма. – Тут вот письмо пришло, а я только английский, так сказать…
– Да не вопрос, – чуть не подпрыгнула я от восторга и буквально вырвала конверт из его пальцев.
Писала Сергею Петровичу дама и в весьма игривом стиле. Пару раз мои уши начинали пылать, что маков цвет. Но, в любом случае, я все перевела слово в слово и, закончив, преданно и невинно посмотрела в глаза Сергею Петровичу. Тот задумчиво вытащил бумагу из моих рук, аккуратно свернул по линиям сгиба, всунул в конверт, конверт убрал в портфель, щелкнул замками, взъерошил волосы надо лбом и как-то молодцевато глянул по сторонам.
