Этрусское зеркало - Солнцева Наталья (книги хорошего качества .txt) 📗
– Я тоже этого не понимаю.
Мысли Евы прыгали от одного факта к другому, не находя подтверждения смутным вариантам.
– Послушай, а почему Фарбин не ликвидировал модельное агентство, раз оно уже сыграло свою роль? – спросила она.
– И меня это заинтересовало. Альберт Демидович объяснил, что не хочет увольнять людей и огорчать девушек. Они, мол, ни в чем не виноваты и не должны быть заложниками его прихоти. А денег у него достаточно на содержание не одного такого агентства.
– Не вяжется с образом циника и эгоиста, – заметила Ева.
– Господин Фарбин – человек сложный, неоднозначный. Его поведение не укладывается в привычные рамки. В этом они с Алисой похожи. Я одного не возьму в толк – что за отношения у них складывались? То она вдруг пришла, то ушла. Куда? Почему? Со слов Альберта Демидовича выходит, что девушка ушла из его дома двадцатого августа вечером. Причем никто ничего не видел, как и в случае с Рогожиным. Странное совпадение! И потом... если мужчина решает куда-то идти в темноте через лес, то Алиса вряд ли отважилась бы на такую «прогулку». А как она проскользнула через ворота мимо охранника?
– Мало ли... может, он отвлекся. Или она через забор перелезла?
– Видела бы ты этот забор! – засмеялся Смирнов. – Там лестницу приставлять надо. В общем, запутанная история.
Они замолчали. Было слышно, как тикают часы на стене.
– Я когда увидел на карте, что Ключи и Васильки находятся рядом, сразу заподозрил неладное, – первым нарушил молчание Всеслав. – А слежка за Геннадием принесла еще один сюрприз: загородный дом господина Фарбина, где он проживал под другим именем, оказался не где-нибудь, а в Новой Деревне. Правда, в отдалении от готовых коттеджей и строек, почти в лесу... но все равно рядом! Получается, Глеб мог легко добраться как до дома Рогожина в Ключах, так и до усадьбы Фарбина. Вот в чем фокус! Причуды судьбы, как сказал бы Альберт Демидович. Может, и в самом деле эти события... кем-то предопределены?
– Становишься фаталистом? – улыбнулась Ева. – Это на тебя этруски подействовали или беседа с господином Фарбиным?
– И то и другое. Альберт Демидович соорудил гробницу рядом с домом – плохая примета. Я так ему и сказал. Заодно поделился собственными приключениями в этой самой гробнице. Спустился вниз полюбопытствовать, что за чудо такое, – споткнулся, шарахнулся головой о камень. А меня там взяли и закрыли! Думали, я насмерть убился.
– Шишка на затылке – оттуда?
– Ага, – Смирнов потер ушибленное место. – Если бы не Глеб, лежать бы мне в могиле сырой... Он меня выручил. Теперь я думаю, а не сам ли Конарев меня сначала запер, а потом спас? Совесть замучила или сомнения одолели... вот он и решил таким образом вызвать доверие к себе, заручиться моей поддержкой.
– Для чего? – удивилась Ева. – Разве Конарев знал, кто ты такой? И вообще... как он оказался у дома Фарбина?
– Следил. Он подозревал о связи Алисы с Альбертом Демидовичем, безумно ревновал. Может, надеялся увидеть девушку, поговорить с ней, увести с собой, а может... вынашивал планы мести. Например, собирался убить Фарбина. Или прикончить обоих «счастливых любовников».
На самом деле у Смирнова вырисовывалась другая картина происходящего, но он привык отрабатывать все версии, отбрасывая их одну за другой, пока не останется одна – та, которая приведет догадки и факты в полное соответствие, выстроит отдельные детали в стройный ряд.
– Я предупредил Альберта Демидовича о грозящей ему опасности, – продолжал сыщик. – Надеюсь, он примет меры.
– И как сей важный господин отнесся к твоим словам? – поинтересовалась Ева.
– Скептически. Но не отказал мне в одной любезности... впрочем, об этом потом. Напоследок, когда я уже собирался уходить, он показал мне картину.
– «Нимфу»?! – ахнула Ева.
Смирнов живо представил себе последнюю, заключительную сцену визита в дом Фарбина. Расставались они тепло, по-дружески.
– Хочу похвастаться своим последним приобретением, – сказал Альберт Демидович, приглашая сыщика в соседнюю комнату. – Прошу!
Он подвел гостя к стене, задрапированной темно-красным бархатом, на фоне которого сияла редкостной, неповторимой красотой стыдливая нимфа Дафна, преследуемая грозным и лучезарным богом Аполлоном.
На секунду Всеслав потерял дар речи. Подделка была великолепна. Вряд ли оригинал мог выглядеть лучше. Ничего не подозревая, господин Фарбин расхваливал картину.
– Она создана с истинной страстью и вдохновением! – воскликнул он, и его бледные щеки покрылись румянцем. – Сокрушительная прелесть... Я думал, Савва не успел ее закончить. Он не показывал мне картину, а когда я спрашивал о ней, отнекивался. Если бы я случайно не зацепился за холст в его мастерской, которым он прикрывал «Нимфу», то так и оставался бы в неведении. Шельмец! Он хотел преподнести мне сюрприз, сразить наповал! Это ему почти удалось.
Глаза Альберта Демидовича горели, голос возбужденно звенел. Пожалуй, впервые он столь бурно выказал перед гостем свои эмоции.
Смирнов, не отрываясь, смотрел на картину. Смутные догадки переходили в уверенность.
– Вы считаете, эта картина принадлежит кисти Рогожина? – спросил он.
– Без сомнения!
– Боюсь огорчить вас, – понизив голос, произнес Всеслав, – но это подделка. Копия. Приглядитесь внимательно.
– Невозможно! – рассмеялся Фарбин. – Я бы сразу догадался. Это шедевр! А шедевры нельзя повторить с той же гениальной силой. Копии всегда будут уступать подлиннику в том почти мистическом очаровании, которое они оказывают на зрителя.
– Настоящая картина находится в гробнице, – продолжал убеждать его сыщик. – Я видел ее там.
– В гробнице? – брови Фарбина поползли вверх. – Вы ничего не путаете?
Он позвонил охраннику.
– Митя! Бегом в мой кабинет!
Ожидание прошло в напряженном молчании. Фарбин хмурился, Смирнов размышлял. Охранник прибежал через пару минут.
– Если картина там, – глядя на сыщика, сказал Альберт Демидович, – принесите ее сюда. Митя вам поможет. Вот ключи.
Смирнов с охранником обшарили всю гробницу, но ничего не нашли, кроме обрывков упаковочной бумаги. Пришлось возвращаться с пустыми руками.
– Он умнее, чем я думал, – бормотал Всеслав по дороге к дому. – Гораздо умнее.
– Ну, как? – спросил Фарбин, едва они переступили порог его кабинета. – Нашли?
– А чё там было-то? – недоуменно повел накачанными плечами Митя.
– Значит, не нашли. Ладно, иди, Дмитрий. – Альберт Демидович подождал, пока шаги парня не затихли, и повернулся к гостю: – Что скажете, господин Смирнов?
– Мне очень жаль... но подлинная «Нимфа» исчезла. Кто-то ее или забрал, или уничтожил.
Фабрин вздохнул, подошел к картине поближе, жестом предлагая сыщику последовать его примеру.
– Взгляните, – произнес он, указывая на яркое золотистое пятнышко в нижнем углу. – Этот мазок сделал я, собственной рукой... в мастерской Рогожина. Он мне позволил оставить след на этом гениальном полотне. Я его упросил. «Нимфа» тогда была еще не дописана... но она потрясла меня.
– Что это за краска? – удивился Всеслав, заметив блестящие вкрапления.
– Специальный состав, при помощи которого Савва имитировал позолоту, расписывая стены. «Нимфа» же написана маслом... вы видите. Больше ни одного «золотого» мазка – только мой. Это была моя прихоть.
Сыщик хотел было возразить, но понял правоту Фарбина. Художник, который делал копию, не видел оригинала картины. Он просто не мог повторить такую мелкую подробность, как «золотой» мазок. Ведь фотографии, даже самые совершенные и подробные, не дают полного сходства. Весь расчет Чернова основывался на том, что взгляд дилетанта не заметит разницы между копией и оригиналом.
– Черт возьми! – выругался Смирнов. – На мне это «сработало». Я болван! Дайте мне вашего травяного отвара, Альберт Демидович.
– Это не успокоительное, – заметил тот.
– Я знаю...
Всю эту историю Всеслав рассказал Еве на одном дыхании.
– Вот так оно все и было, – заключил он.
