В одну реку дважды (СИ) - Бочманова Жанна (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
– Ну, иди, отпрашивайся, раз такое дело.
Краснов, услышав про банкет, молча кивнул, углубившись в какие-то бумаги.
«Вот такасемейнажисть», – хмыкнула я про себя. Понятно, чего жена в Европе все время торчит. С таким мужем от тоски позеленеешь.
***
В аэропорту стоял привычный многоголосый шум. В таких местах я всегда теряюсь: огромные потолки, людское мельтешение, всеобщая атмосфера нервозности. Вилька сказала бы, что у меня агорафобия. Может и так. Я сразу вспомнила далекое детство, как я потерялась в большом магазине. Кругом сновали незнакомые люди, и никому не было до меня никакого дела. Я стояла в толпе и смотрела на ноги, мелькавшие взад-вперед, пытаясь увидеть знакомые папины ботинки или светлые мамины туфельки, но ног было так много, что я перестала, вообще, различать что-либо, просто стояла и смотрела на это мельтешение, потеряв счет времени. Мне казалось, что уже никогда папа с мамой не найдутся, и я так и буду тут стоять, пока не умру.
Вилька дернула меня за руку и вернула из воспоминаний в действительность. Екатерина Альбертовна царственно вышагивала к выходу, за ней почтительно следовал высокий, средних лет, иностранный джентльмен. Перед собой джентльмен катил тележку с поклажей.
– Бабуля! – не выдержала Вилька, кидаясь ей навстречу с громким воплем. – Бабуля! – она повисла на шее Екатерины Альбертовны.
– Вилечка, – Екатерина Альбертовна отстранила ее от себя и дотронулась до глаз пальцами, – как будто сто лет не виделись…
– Тебе-то хорошо, – пожалилась Вилька, – тебе с любимым и в Америке хорошо, а мы тут одни, без твоего чуткого руководства…
– Никак натворили чего? – улыбнулась Екатерина Альбертовна.
Я подошла поближе.
– Здравствуйте, – тихо поздоровалась я.
Екатерина Альбертовна посветлела лицом и раскрыла мне объятья. Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Да что вы, девочки, прямо, как будто с войны меня встречаете, – она тоже прослезилась.
Иностранец с тележкой все это время терпеливо стол радом.
– Ну, пойдемте, девочки, – скомандовала она, наконец, и царственно кивнула иностранцу, который с готовностью потолкал тележку к выходу. На прощание он все тряс руку Екатерины Альбертовны и уговаривал непременно позвонить ему и, вообще, молол всякую чепуху.
– Бабуля, он в тебя влюбился, – со смехом констатировала Вилька. – Ты его очаровала. Поделись секретом, как ты это делаешь?
– Да ты все секреты знаешь, – проворчала Екатерина Альбертовна, – только не пользуешься.
Дальше все было очень сумбурно и суматошно. Приехав, мы быстренько собрали на стол, отметить встречу. И весь вечер беспрерывно смеялись, слушая Екатерину Альбертовна, которая тихим спокойным голосом рассказывала про свое тамошнее житье-бытье. Эмоций в ее рассказе было мало, лишь только легкая ирония при упоминании о местных нравах и обычаях. Мне почему-то стало грустно, показалось, что Екатерина Альбертовна приехала разочарованной и усталой. Мне даже стало очень обидно – неужели все так плохо? Я вглядывалась в ее лицо и все не решалась задать свой вопрос. Наконец, улучив момент, когда Вилька выскочила в дамскую комнату, я его задала. Екатерина Альбертовна улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Да нет, деточка, судьба не могла сыграть с нами такую злую шутку: мы были вместе всего месяц, долгие пятьдесят лет разлуки любили друг друга и вдруг выяснили при встрече, что все это бред и наваждение – нет, нет, так не бывает.
– По-моему, именно так и бывает, – возразила я, – в любой книге именно это и происходит…
– Их пишут те, у кого не достало сил и веры. Судьба не прощает неверия.
– Но вы почему-то не очень веселы…
– Каждый день, прожитый без него, кажется мне невосполнимой утратой.
– А вот скажи, бабуля, – подошедшая Вилька услышала последнюю фразу, – если бы он оказался не бизнесменом и не американцем, а, скажем, обычным китайским сантехником, твои чувства остались бы неизменными? Ты бы готова была с ним уехать в Китай, питаться рисом?..
Екатерина Альбертовна усмехнулась краешком губ:
– Да будь он и негром преклонных годов… В принципе, да.
– А без принципа? – не отставала Вилька.
Екатерина Альбертовна опять усмехнулась.
– Я ведь, девочка моя, влюбилась в него не от тоски. Вокруг было много молодых мужчин, а мне было всего семнадцать. Я полюбила личность. Это не была пылкая влюбленность с первого взгляда. Он был ранен, тяжело ранен. Ему было больно, а никаких болеутоляющих ему не давали. Я видела, как корчились другие раненные и требовали морфия. А он молчал и улыбался, когда я поила его водой или вытирала лоб полотенцем. Я не знала, как еще облегчить его страдания и как-то в ночное дежурство села рядом и решила читать вслух. Я не знала, что он понимает по-русски, он же все время молчал. В тот раз у меня была «Анна Каренина». После фразы «все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастные…» и так далее, я вдруг услышала его тихий голос: «Вы считаете, это действительно так?» Я даже не поняла сначала, кто это сказал, настолько удивительно было слышать его правильную русскую речь. Я растерялась и не знала, что ответить. Тогда он повторил свой вопрос. «Не знаю, – наконец выдавила я, – мне не с чем сравнивать – я не знаю счастливых семей» «Я рад», – прошептал он, и попросил продолжить чтение. И я продолжила, а сама все думала над этой фразой «я рад». Чему рад?
– Ну и чему же он был рад? – полюбопытствовала Вилька.
– Как, оказалось, радовался он тому, что из этой фразы вытекало, что семья у меня несчастливая, а значит, у него был шанс завоевать мое сердце. Утверждает, что влюбился в меня в первого взгляда, как только пришел в себя и увидел меня, склонившуюся над ним. А когда увидел кольцо на пальце, чуть не умер от отчаяния. Вот так!
– Хитер, дедуля, – засмеялась Вилька. – И все же, как насчет сантехника?
– Ну, я же знала, что он не сантехник. Мы с ним много беседовали. Он был прекрасно образован. В нем была воля. Такие, как он, могут все и даже быть сантехниками, но, как правило, они вершат судьбы других людей.
– А ты честолюбива, бабуля.
– Все мы честолюбивы, – пожала плечами Екатерина Альбертовна.
– Ну… не все. Вон на Матильду посмотри – скромнее ее не найти.
– О, как ты ошибаешься, девочка моя. Я думаю, как раз у Матильды-то честолюбия на двоих хватит. Правда? – она сжала мне руку. Я криво усмехнулась и неопределенно пожала плечами. – Ведь, что такое честолюбие? Стремление не довольствоваться малым, а стремиться к большему, к лучшему.
– Ну да, стремиться к лучшему, а за неимением оного, прозябать в нищете. Временно, так сказать.
– «Уж лучше быть голодным, чем, что попало есть». Помнишь, как сказал Вильям наш незабвенный, Шекспир? То-то же.
– Вот еще и Вилли приплела, – засмеялась Вилька, а за ней и мы тоже.
***
Ночью мне не спалось. Я ворочалась, не зная, куда приткнуть бедную головушку, раздираемую противоречивыми чувствами. Екатерина Альбертовна разбередила во мне ворох забытых воспоминаний. Потом встала и поплелась на кухню, может стакан чая поможет уснуть?
– Не спится? – Екатерина Альбертовна тоже сидела на кухне с чашкой в руках.
– Нет. А вам?
– А я еще не сменила временной пояс, – тихо засмеялась она. – Давайте поболтаем, Матильдочка.
Я налила чаю и пристроилась рядом.
– Вас, что беспокоит, Матильда? Расскажите. Не надо интимных подробностей, если вам это неудобно, но хотя бы в общих чертах.
Я помолчала немного, не зная, как начать, как выделить из вороха проблем главную.
– Вы влюбились? – пришла мне на помощь Екатерина Альбертовна.
Я вздохнула и пожала плечами:
– Я не знаю. Я… сошлась или, как это сказать, сблизилась с одним человеком, а теперь не знаю, что с этим делать.
Медленно, с долгими паузами, тщательно подбирая слова, чтобы не наговорить лишнего, я рассказала ей про Краснова.
– Ваш… друг, – она тоже подбирала слова, – ваш друг, вероятно, очень опасный человек. Вы его боитесь?
