Криминальный гамбит - Сартинов Евгений Петрович (онлайн книга без TXT) 📗
— Ну да.
— Дурдом! — вздохнул Андрей. — Да, было в России две напасти: дураки и дороги, теперь стало три, еще и выборы добавились. Кого бы мне поискать?
— Ну, хотя бы Звонковича.
— Где он, не знаешь?
— Тут был, посмотри в кабинете. В кабинете Звонковича не было, и Колодников отправился в путешествие по коридорам родного управления, толкаясь во все двери. Большая часть комнат была закрыта, в остальных Звонковича либо не было, либо был, но ушел. Толкнув одну из дверей и убедившись, что она закрыта, майор хотел идти дальше, но, услышав неясный шум, остановился. Казалось, что в кабинете гудит растревоженный пчелиный улей, сопровождающийся легким позвякиванием стекла. В этом кабинете размещались районные участковые. Андрей осторожно постучал, и тут же пчелиный рой затих. Усмехнувшись, он постучал еще раз. Отчетливо стали слышны приглушенные переговоры. Наконец дверь приоткрылась, и в проеме показалось круглое лицо участкового, капитана Фортуны.
Обычно добродушное, сейчас оно выглядело испуганным, но, увидев майора, участковый облегченно вздохнул:
— Фу, блин, это ты, Андрюха. А мы уж думали, снова Мамонов шмонает.
— А что, было? — удивился Андрей.
— Ты что, на прошлой неделе знаешь, как нам всем тут пистон вставил? До сих пор враскорячку ходим. Заходи.
В небольшом, три на четыре, кабинете было накурено и многолюдно. Кроме Фортуны там разместились еще участковые — Мысин, Березин и Панченко и майор Мазуров. Все приветствовали Колодникова со вздохом облегчения.
— Как вас Мамонов запугал, — съехидничал майор, по очереди пожимая присутствующим руки.
— Ты чего, знаешь, как лютует? — продолжал Фортуна, усаживаясь за стол.
Капитан был чистокровным молдаванином, но семья его давно жила в Кривове, и будущий участковый родился здесь. По-молдавски он не знал ни слова, но любил козырять своим происхождением и даже получил кличку Молдован. — Как у Фомина начало пошаливать сердечко, Мамонов спит и видит себя на его месте.
Здороваясь, Колодников задержал руку Мазурова:
— Как здоровьишко, Михалыч?
— Твоими молитвами. Подлечили немного.
— Ты бы пока воздержался, — опер кивнул на стол, где красовалась уже початая бутылка водки.
— Да ты чего, Андрей! Я даже не пригубил. Сижу, разговариваю просто.
Фортуна уже протягивал Колодникову полную рюмку.
— На, Андрей, помяни Иваныча.
От подобного предложения отказаться было нельзя.
— Давай, хороший был опер, настоящий волкодав.
Колодников закусил бледной сосиской из вакуумной упаковки и спросил у присутствующих:
— Звонковича здесь не было?
— Нет, а что? — удивился Фортуна. Колодников коротко изложил суть проблемы, чем вызвал шквал обсуждения, и Фортуне пришлось даже шикнуть.
— Тихо вы! Не дай боже завалится кто из начальства, — сказал он, смешно округляя глаза.
Наведя порядок, капитан обратился к Колодникову:
— Так, значит, Мелешкина из-за этой девки резанули?
— Выходит, так. Кстати, вы получили оперативку по этому типу?
— Получили. Но на моем участке такого нет. Был один похожий, но он «крякнул» месяц назад.
— Опиши поподробней, — попросил Мазуров.
Андрей постарался припомнить все, что узнал со слов пострадавшего участкового, и это снова вызвало новый всплеск обсуждения.
— У меня Барабанов на него похож, но он в КПЗ сидит, сам отправлял, — сказал Панченко.
— У меня двое похожих — братья Бузыкины, — вспомнил Березин.
— Ну, они-то хоть на месте? — спросил Фортуна.
— На месте. Оба спали дома, все в мат. К тому же они не колются, бухают только.
— Да все они после зоны худые и звонкие, — заключил Панченко.
— А у меня есть один кент, копия этот твой отморозок, — в разговор вступил молчавший до этого молоденький щуплый парень с сержантскими лычками.
Андрей Мысин из всех собравшихся в комнате был самым младшим и по возрасту, и по званию. На своем участке на самой окраине города он работал всего год и, признаться, пока оставался для всех довольно загадочной личностью.
В отделе он появлялся утром да вечером, большей частью обитал на своем участке, носившем не слишком благозвучное название Гусинка.
— И кто же это? — поинтересовался Мазуров.
— Некто Сергеев, Валерий Павлович. Откинулся с зоны дней десять назад.
Рост и приметы сходятся.
— Наркоман?
— Да, сидит плотно, с зоны.
— Что за времена, а? — возмутился Мазуров. — С зоны приходят наркоманами.
Разве такое раньше было?
— Постой, Михалыч, — прервал его Колодников. — Ну-ка, тезка, колись дальше. Что из себя представляет этот Сергеев? Сколько он сидел?
— Сидел он солидно, по-моему… — Андрей наморщил лоб, припоминая. — Червонец отмотал точно. Сел он совсем молодым, с отцом вместе троих убили, отца вроде бы расстреляли, а сыночек прошел как малолетка.
И Мазуров, и Колодников смотрели на молодого коллегу с недоумением.
Подобные преступления в городе случались нечасто, и обо всех они помнили.
— Постой, что-то я не помню такого Сергеева. А где он живет?
— Краснодонская, сорок.
— Краснодонская, сорок? — в один голос переспросили майоры и переглянулись, а Мазуров сказал:
— Постой, так какой же это к х… Сергеев? Это Быков! Валера Быков, и они действительно с отцом убили троих пенсионеров, зарезали из-за грошовой пенсии.
Тогда ему было лет шестнадцать, поэтому он и получил только червонец. А папашу его точно хлопнули, на нем и до этого труп висел, старый волк был. Три ходки в зону.
— Четыре, — поправил его Колодников. — С вышкой. И звали его действительно Павлом.
— Павел Иванович, — напомнил Мазуров, обладающий уникальной памятью на даты и имена.
— Но почему сын Сергеев? — недоумевал Колодников. — Ты его паспорт видел?
— Ну а как же, — даже обиделся Андрей. — И справку об освобождении, и паспорт потом.
— Где он сегодня днем был, знаешь?
— Как с утра ушел, так его весь день и не было. Сейчас, может, заявился.
— Пойду-ка я пробью его по компьютеру у дежурного, — Колодников выскочил за дверь и вернулся довольно быстро, присутствующие успели выпить только по рюмке.
— Э, мужики! — с порога закричал майор. — Все верно, это тот же самый Валера Быков, и он сейчас действительно Сергеев. В зоне женился и взял фамилию жены. Теперь понятно, почему его никто не опознал. Десять лет назад он был толстый, как молодой кабан.
— И какая ж дура на него такого позарилась? — спросил Мазуров. — Ведь потомственный убийца.
— А это мы сейчас узнаем. Кто со мной на Краснодонскую?
Ехать решили все, только герой дня, Андрей Мысин, осторожно спросил:
— А нам ничего не будет, если мы его возьмем под этим делом? — И он щелкнул пальцем по кадыку.
— Нет, еще и похмелят завтра, — пошутил Колодников своим хрипловатым голосом.
Глава 5
В стареньком «уазике» разместились с трудом, Мысину и Панченко пришлось сесть на коленки к своим более мощным коллегам. Уникальные российские дороги не давали скучать всем пассажирам.
— Андрюха, ты вроде худой, а задница килограммов пятьдесят весит! И мослы торчат как у старой лошади, — сделал заключение Фортуна.
— А тебе что надо, Клашку Шиффер на колени?
— Не отказался бы… — оживился капитан, но на очередной кочке подпрыгнул так, что прикусил язык и тоскливо застонал.
— Он не отказался, если б ему на коленки и Оленьку Камазуху посадили, — поддел сидевший на первом сиденье Колодников.
Миловидная Оленька, по кличке Камазуха работала в отделе оператором и весила не меньше полутора центнеров.
— Андрей, — обратился Мазуров к Колодникову. — Ты насчет «Москвича» узнавал?
— Да, но пока голяк.
— Чего так?
— Хозяина-то быстро вычислили. Этот мужик, Панов его фамилия, промышляет рыбалкой. Ставит сети в заливных лугах, все лето живет там, на берегу. В город приезжает редко, только продать рыбу. Так что тем же утром он уехал назад.
