Цветы зла - Белов Руслан (читать полную версию книги .txt) 📗
– Бьюсь об заклад, что папа проводит с тобой не менее трех часов в день, Ты такая бойкая.
– Да, проводит. Он даже иногда убегает с работы, особенно, если погода хорошая и меня можно сводить на речку или на детскую площадку.
– А мама? Ты ее вспоминаешь?
Девочка, опустив голову, сжалась в беззащитный комочек. К счастью, в это время клацнул засов калитки. Лена, мгновенно изменившись в лице, опрометью слетела с веранды и, сопровождаемая выскочившей из конуры собакой, побежала по мощеной кирпичом дорожке с радостным криком: "Папочка приехал, папочка!"
Через минуту перед верандой стоял Святослав Валентинович. В одной его руке был пакет с продуктами, в другой – кейс. Леночка сидела у папочки на шее, пачкая туфельками его дорогой светло-серый костюм и самозабвенно облизывая тающее мороженое на палочке. Собака, крутя хвостом, смотрела то на лакомство, то на девочку.
Потом они пили чай с медом и говорили о погоде. После второй чашечки Евгений Александрович, увидевший и узнавший все, что он хотел увидеть и узнать, сказал, что ему пора уходить и попросил Кнушевицкого проводить его до калитки.
– Вы хотите посекретничать с папой? – догадалась Леночка.
– Точно, – подмигнул ей Смирнов. – Я, понимаешь, хочу открыть кабачок где-нибудь в центре Москвы, а твой папа – прекрасный специалист по созданию коммерческих предприятий.
У калитки они поговорили с пару минуту. Евгений Александрович узнал, что родителей покойной жены Святослава Валентиновича давно нет в живых, также, так же как и его отца, погибшего на фронте. Объяснив, как можно незаметно пройти в дом Регины, Кнушевицкий извинился за поведение Вероники Анатольевны.
– Она очень нас любит, неистово, можно сказать, любит, – сказал он, виновато улыбаясь. – Но, как понимаете, моя решимость любой ценой вызволить Регину ее, мягко говоря, раздражает...
Пожимая ему на прощанье руку, Смирнов увидел, что она покрыта множеством небольших и хорошо залеченных шрамов. Такие же шрамы он увидел на левой руке, а также шее "клиента".
– Это я в детстве в ежевику упал, – застенчиво улыбнулся Кнушевицкий, поняв, что привлекло внимание гостя.
– А меня в нее девчонки толкнули, – показывая свои руки, рассмеялся Евгений Александрович.
6. Архангельский, Пуаро и компания
В дом Регины Смирнов намеревался проникнуть с одной единственной целью – он хотел узнать, почему Святослав Валентинович готов ради освобождения любовницы пойти по миру, сопровождаемый старенькой матерью и семилетней дочерью, не знающей, что такое голод, разбитая обувь и ночевка в подвале среди обовшивевших товарищей по участи.
Перед тем как пройти в переулок, из которого можно было скрытно попасть на участок Регины, Смирнов посидел на скамеечке, притулившейся к забору у ее калитки.
Стоял теплый летний день, самый его откровенный краешек, вокруг было ни души, поскольку живая душа не могла не почувствовать, что в такую пору грех копаться в земле, собирать улиток и пасынковать томаты, что грех не растратить эти чудесные часы на берегу задумчивого пруда или неспешной речки в компании с друзьями, пивом и шашлыками.
Помечтав о пикнике с Марьей Ивановной и дочерью Полиной, Смирнов принялся осмысливать сведения, почерпнутые им в доме Святослава Валентиновича.
"Брак сына с женщиной, которую в любое время суток может увезти наглый грузин в кепке, конечно же, не радовал Веронику Анатольевну. Могла она отравить невестку?
Могла. Леночка говорила, что бабушка грозилась отравиться...
Нет, не могла... Девочка, наверное, придумала это. Мама отравилась, бабушка отравилась – все это понятно.
Или могла... Как она нервно ушла, увидев меня. Так поступают лишь импульсивные люди. Так, в порыве, в импульсе, в истерике и отравила. Осерчала в очередной раз на Кристину, вбежала в дом, безумный взгляд остановился на антресолях, на которых с давних пор хранилась картонная коробочка с опасным пузырьком. И все – взгляд родил действие. Принесла стул, достала коробочку, сыпанула из пузырька в любимую кружку невестки и перед ее приходом с работы ушла с внучкой к подружке...
Нет, все это надумано. Регину убила не она. Черт, что будет, если Маша озвучит имя убийцы первой? Тогда мне, как человеку слова, всю жизнь придется готовить ей овсяную кашку. Чепуха, не придется. Конечно, не придется. Я ей в первый же раз такое наготовлю, что она на коленях будет умолять меня забыть дорогу к кухонной плите".
В поле зрения Смирнова черта за чертой воплотился круглолицый и курносый мальчик лет десяти-одиннадцати. Коротко стриженный, в черной бейсболке, красной застиранной футболке с надписью "Ну, погоди!", в синих спортивных штанах с белыми лампасами и видавших виды кроссовках на босу ногу. В руках он держал полупрозрачный пластиковый пакет с тяжелой двухлитровой бутылкой Очаковского пива. Увидев, что дядя сфокусировал на нем зрение, мальчик спросил, пристально глядя:
– А что вы тут делаете?
– Угадай с трех раз, – ответил Смирнов, засунув руки в карманы и опершись плечами о забор.
– Вы частный детектив и пришли посмотреть дом Регины Родионовны, – сказал мальчик, подумав. Уверенность в правильности ответа вырастала в его глазах прямо пропорционально количеству произнесенных слогов.
"Ну и дети здесь! – с уважением подумал Евгений Александрович. – Понятно – рядом Переделкино, средоточие российского интеллекта. В следующий раз для маскировки возьму с собой удочки или мольберт. Нет, лучше утюг. С ним никто не примет меня за лоха".
Представив себя идущим по улицам дачного поселка с утюгом эпохи развитого социализма в руке, Смирнов покровительственно улыбнулся и сказал:
– Аргументируй свой вывод.
– Вы сидите на скамейке Регины. На ней никто не сидел много лет, потому что все отравы боятся...
– Из этого следует один вывод, что я не здешний, а это и без сидения на скамейки ясно, – поморщился Евгений Александрович и, указав на свободное место справа от себя, бросил:
– Садись, двойка.
– Не сяду, – отступил на шаг мальчик. – На эту скамейку никто не садится. А во-вторых, вы частный детектив, потому что только что вышли от Кнушевицких.
– Теплее, – проговорил Смирнов, посмотрев на дачного Пинкертона уже с уважением.
– А в третьих, перед тем, как сесть на скамейку, вы заглянули в переулок. И глядели на то место, где доска забора отходит. Дядя Слава через эту дыру к тете Регине ходил.
– Просто замечательно, – восхитился Евгений Александрович. – Есть еще какие аргументы в пользу изложенной тобой гипотезы?
– Да, есть. Вы не похожи ни на милиционера, ни на вора. И одеты незаметно. Значит, вы – частный детектив.
Смирнов сделал серьезное лицо:
– Вырастешь, приходи ко мне в агентство. А сейчас зачисляю тебя в состав полка наружного наблюдения.
– Не надо меня никуда зачислять. У меня будет свое агентство. Оно будет называться "Архангельский, Пуаро и компания".
– Надо понимать, Архангельский – это ваша фамилия, уважаемый коллега?
– Да.
– А, если не секрет, почему вы решили стать детективом? А не летчиком, моряком или просто очень богатым человеком?
– Если бы вы пожили здесь хотя бы месяц, вы бы тоже...
Мальчик замолчал – его собеседник уже был детективом.
– Что, много чудес в Датском королевстве? – улыбнулся Смирнов признанию.
– Хватает... То утопают люди на ровном месте, то травятся, то током их бьет. Ну ладно, я пошел, когда будете через дырку пролазить, обратите внимание на гвоздь, он из правой доски торчит.
– Спасибо, коллега.
– Пожалуйста. И еще одна вещь...
Мальчик замолк, вопросительно глядя на Смирнова: "Сказать? Не сказать?"
– Ну что там у тебя? Говори, не томи!
– Ну, в общем, у нас в поселке много сумасшедших ... Их на лето из психических больниц подышать домашним воздухом выпускают, и они по сараям и прячутся...
– Знаю. По всей Московской области их выпускают. Ну и что?
