Список донжуанов - Полякова Татьяна Викторовна (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

– При чем здесь ты? – сатанея, возвысила я голос. – Муж мой, связали тоже меня. Между прочим, ты вела себя не лучшим образом, ключи свистнула…

– Я же покаялась, – обиделась Марья. – Не по-христиански поминать прощенный грех.

– Ладно, – махнула я рукой, – но машина – плохая идея. Мы не должны уподобляться, и вообще… спасибо тебе большое, но у меня много дел.

– Сима… – хлопнула она рыжими ресницами. Так по-дурацки меня еще никто не называл, и я, признаться, опешила. – Мне жить негде. Меня сегодня хозяйка с квартиры выгнала, такая негодяйка оказалась, совсем люди бога не боятся. Можно, я у тебя переночую?

– Но ведь у тебя есть родственники? – неуверенно предположила я. Марья вздохнула. – Или друзья? – Очередной вздох. – Ну, просто знакомые…

– Просто знакомые есть, конечно, но они вряд ли пустят. Вот ты, к примеру, гонишь, хотя я тебе жизнь спасла, если разобраться. – Она еще раз вздохнула, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

Я загрустила.

Конечно, по большому счету, она права. Если б не Марья, лежала бы я сейчас связанная, но она ведь совершенно ненормальная, ключи свистнула, разве такой поступок нормальным назовешь? Машину разбить предлагает… С другой стороны, если бы она ключи не свистнула, то и в квартиру не вошла бы, а значит…

– Ладно. Оставайся. Но только на одну ночь.

– Хорошо, – с готовностью кивнула она. – А у тебя машина есть?

– Есть.

– Тогда, может, вещи мои перевезем? Хозяйка очень ругается, я еще на той неделе обещала.

– А за что она тебя выгнала?

– Я кран закрыть забыла.

– Ну и что?

– Дело-то в пятницу было, вечером. Я к знакомым на дачу уехала, и соседи подо мной тоже. А я на пятом этаже. Короче, пролило до первого. Но это ведь не повод, правда?

– С кранами надо быть внимательней, – пробормотала я, радуясь, что сегодня не пятница. – Завтракать будешь? – спросила я Марью.

– Конечно. Я бы заодно и пообедала.

Мы сели завтракать, Марья помалкивала, а я размышляла: что же делать? И ничего разумнее не придумала, кроме как идти в милицию. Марья вызвалась сопровождать меня.

Через час мы вошли в здание райотдела. Граждане сновали по коридорам, за стойкой сидел истомленный дежурный и недобро смотрел на мир.

– К кому мне можно обратиться? – робко спросила я. Я всегда робела при виде милиции, хотя и непонятно, с какой стати.

– Ко мне, – ответил мужчина, в глазах его появился интерес.

– Я развожусь с мужем, а он мне угрожает.

– А чего разводитесь-то? – спросил дежурный.

– Просто развожусь, – нахмурилась я.

– Интересно. «Просто развожусь», – передразнил он. – Причина должна быть веская. Это вам не игрушки: хочу – живу, хочу – развожусь.

– Что это вы мне мораль читаете? – возмутилась я. – Есть у меня причина.

– А если есть, то разведут. Всю жизнь у них мужики виноваты.

– Какой-то сумасшедший, – пробормотала я, схватила Марью за руку и потянула ее к выходу. Никакие силы небесные не заставили бы меня повторить эту попытку.

– Что я тебе говорила? – бубнила Марья. – Менты всегда так, им бы только ничего не делать. Будут нервы трепать: а с чего вы решили, что это ваш муж, а чем докажете? Вот когда убьют, тогда и приходите.

Хоть Марья, с моей точки зрения, и была девицей чокнутой, но в тот момент я была склонна ей верить.

– Да уж, – вздохнула я тяжко и замерла посередине улицы, оглядываясь.

– Надо ему тачку разбить, – зашипела Марья.

Я отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. Подумав, я решила обратиться к Эльке, но от этой мысли пришлось отказаться – Марья потащится со мной, а показывать ее нормальным людям совершенно невозможно, а то и в моем здравомыслии сомневаться начнут.

Я зашагала по улице, только чтобы не стоять на месте, а Марья вновь принялась зудеть по поводу своих вещей. Я рассудила, что если мы перевезем ко мне и вещи, то от этой сумасшедшей я вряд ли избавлюсь, потому и не торопилась помогать ей.

– Давай сначала покончим с одним делом.

– Говорю, надо стекла бить.

– Какой от этого толк?

– Поймет, что мы себя в обиду не дадим. Ты нам пакость – мы тебе две.

– Как-то не по-христиански ты рассуждаешь, – нахмурилась я.

– Ничего подобного. Я же тебе говорила…

Но я уже не слушала, потому что взгляд мой упал на нарядную вывеску адвокатской конторы «Гридин и сыновья». Первый этаж здания был заново отделан, вывеска стоила денег, да и само здание практически в центре города производило впечатление. Очень солидно. И кому, как не адвокатам, знать, как следует поступить в моем нелегком положении.

Я решительно направилась к дубовым дверям с латунными ручками, начищенными до блеска так, что за них было страшно браться руками. Но я взялась. Марья удивленно начала: «Ты куда…» – но тут же примолкла.

Мы вошли в холл и испуганно огляделись. Обстановка была такая, что я сразу почувствовала: беспокоить Гридина и сыновей по такому пустячному поводу, как мой, непростительное свинство.

– Шикарно, – простонала Марья, вертя головой.

Тут, словно из-под земли, возник молодой человек в светлом (по причине жары) костюме, рубашка белоснежная, галстук в полоску. На лице молодого человека явственно отобразились печаль и сомнение в целесообразности нашего визита сюда. Мы уж и сами сообразили, что зря приперлись, но бежать сломя голову было неловко, и я, выпрямив спину, сказала с вызовом:

– Мы бы хотели проконсультироваться.

– Прошу вас, – указал рукой в сторону коридора молодой человек.

Пол здесь был покрыт толстым ковром, и шли мы совершенно бесшумно. Из-за ближайшей двери донеслись какие-то голоса, но мы ее миновали, остановились перед следующей дверью с бронзовой табличкой. Прочитать, что там, я не успела, молодой человек постучал, затем распахнул дверь, и я, почему-то с замиранием сердца, вошла.

Комната, точнее, кабинет оказался совершенно обыкновенным: белые стены, две картины (весьма посредственные), стол с неизменным компьютером, жалюзи на окнах и полки вдоль стен, заваленные пухлыми папками, которые почему-то сразу напомнили мне школьные годы и сдачу макулатуры.

За столом сидел упитанный мужчина неопределенного возраста. Вначале он показался мне пожилым из-за наметившейся лысины и мышиного цвета волос, принятого мною за седину, но тут он вскинул голову, оторвавшись от бумаг, и теперь показался мне едва ли не ребенком. У него были румяные щеки, а цвету лица могла бы позавидовать любая девушка (себя я в виду не имею, у меня с этим все в порядке), очки без оправы делали его похожим на мудрого кролика, чему способствовала улыбка, тоже какая-то кроличья. Чем-то он слегка раздражал, в основном потому, что впечатление о нем как-то не складывалось.

– Здравствуйте, – приветствовал он нас низким голосом, который совершенно не шел к его облику, и это тоже почему-то раздражало.

Мужчина поднялся и протянул руку, я растерялась, а подскочившая Марья ее пожала и скороговоркой выпалила:

– Лукина Марья Никитична.

– Очень приятно, – глядя на меня, ответил мужчина. – Олег Михайлович Яшин.

– Это Симона Вячеславовна, можно просто Сима, – затараторила Марья. Но я успела вмешаться:

– Можно без отчества, но зовут меня Симона.

– Очень приятно, – повторил Олег Михайлович и улыбнулся еще шире. – Присаживайтесь. – Мы устроились в креслах, и он продолжил: – Внимательно вас слушаю.

– Муж у нас сволочь, – с места в карьер начала Марья, хоть ее и не спрашивали.

– Ваш муж? – не понял Олег Михайлович. Я бы на его месте тоже не поняла.

– Ее, – ткнула в меня пальцем Марья, – но я от него тоже пострадавшая. Я, можно сказать…

– Заткнись, – шикнула я, она моргнула, но рот закрыла. – Муж мой, и говорить буду я.

Далее я довольно обстоятельно поведала о своих несчастьях. Олег Михайлович выслушал с печалью и без особого интереса, после чего принялся успокаивать меня, но совершенно не успокоил и даже разозлил. Особенно мне не понравились выражения «драматизировать» и «не стоит преувеличивать». Ему хорошо говорить, его-то к кровати не привязывали.