Презерватив для убийства - Воробьев Андрей (книги полностью .txt, .fb2) 📗

— Руки за голову, бля!..

Человек с переговорным устройством, видимо, остался доволен результатами действий собровцев. Заговорщицки подмигнув Нертову, он спросил:

— Так что, совет директоров принял решение о руководителе фирмы? Нельзя же ее обезглавливать на время, пока господа — члены совета директоров — отправятся в «Кресты».

— Какие «Кресты»?! За что? — взвизгнул Климентий, но, смекнув, что артачиться бесполезно, схватил ручку и, не глядя, подмахнул проект решения. — За что в «Кресты?» — снова переспросил он, испуганно косясь на бойцов с автоматами. Следом за ним расписались и остальные члены совета директоров. Только Денис заявил, что ничего подписывать не будет.

— Это — ваше право. Считаем, что решение принято большинством голосов при одном воздержавшемся, — заявил мужчина с переговорным устройством.

Затем он, казалось, смутился и, будто извиняясь, сказал, что совсем запамятовал показать непонятливым гражданам кое-какие бумаги. Он извлек их из тоненькой полиэтиленовой папки и, подозвав Ремизова, сунул ему под нос постановление о задержании в качестве подозреваемого. У Климентия, посмотревшего документ, вдруг задрожал подбородок, он встал на колени и пополз к говорившему, видя в нем старшего:

— Я не хотел! — заверещал Ремизов. — Это все Денис организовал! Денис! Я не убивал!..

К Климентию Антоновичу живо подскочил один из собровцев и оттащил его от ног визави, а тот, велев уводить задержанных, заметил, что Ремизов, действительно, если верить тому, что он говорил недавно в кабинете, сам не убивал. Но, тем не менее, подозревается в соучастии. Похищение людей, убийство, покушение на убийство из корыстных побуждений, незаконное предпринимательство…

— Все это, конечно, предстоит еще доказывать следствию, но, думаю, по крайней мере звукозапись, сделанная только что нашими специалистами, вам понравится, — заметил мужчина. — И обратите внимание: разрешение на нее было санкционировано. Не то что, когда ваш Денис записывал разговоры покойного Неврюкова.

Ремизов ничего не ответил, так как в это время двое бойцов буквально выносили его из кабинета, держа под руки. Сам Ремизов от страха двигаться был не в состоянии.

Денис, воспользовавшись замешательством, вдруг оттолкнул стоящего рядом собровца, схватил со стола старинные длинные ножницы, больше напоминающие по виду рабочих концов стилет. Он бросился к Нине, чтобы попытаться то ли прорваться вместе с ней, как с заложницей на улицу, то ли просто ударить девушку своим оружием, как виновницу того, что теперь ему предстоит всего лишиться. Возможно, и жизни.

Нертов не успевал достать Дениса. Поэтому, опережая нападавшего, он рванулся к Нине и, прикрывая своим телом девушку, полетел вместе с ней на пол. Бодигард не успел заметить, как неуловимо и почти одновременно с ним прыгнул «главбух», но услышал дикий крик Дениса, рука которого вдруг согнулась совсем не в том месте, где находились суставы. Звонко шлепнулись на пол ножницы, а следом за ними рухнул нападавший, судорожно хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба…

Приехавший врач «скорой» деловито наложил шину на сломанную руку Дениса Петровича, после чего последний член совета директоров «Транскросса» покинул помещение. Следом за ним вышел и человек, руководивший захватом, на прощание велевший оставшимся сегодня же зайти в управление на улице Чайковского, чтобы дать письменные показания в связи с последним происшествием.

— Да, если вдруг увидите Софью Михайловну — передайте ей большой привет от меня, она замечательная женщина, — на прощание попросил милицейский руководитель.

Распрощался и «главбух», обещав наведаться на днях в фирму, чтобы обсудить дальнейшее сотрудничество. Вместе с ним ушли Арчи с Александрычем. Причем, Николай сослался на необходимость срочно выгулять свою собаку, а вечно недовольный его заместитель при этом заметил, что тот нагло врет и просто желает сменить свою псину на посту возле одной бессовестной француженки, беспардонно лишившей агентство ценного руководителя. Впрочем, это не помешало Алек-сандрычу предложить помощь своему шефу в очередном передвигании мебели в его квартире и напроситься на торжественный ужин по поводу отъезда Женевьевы.

Алексей и Нина остались одни. Некоторое время они стояли растерянно. Потом Нертов невпопад спросил:

— Ну что, теперь будешь принимать дела?

— Буду, — ответила девушка. — И у тебя ведь есть дела… Ты не забыл, что тебя просили зайти в банк?

Нертов молча кивнул. Нина шагнула к нему и, с надеждой смотря в глаза своему телохранителю, тихо спросила:

— Ты вернешься сегодня?

Алексей взял ее за плечи и прошептал:

— Я люблю тебя…

В комнату заглянула секретарша «Транскросса», любопытство которой пересилило все сегодняшние страхи. Но и она, смутившись, быстро выскользнула назад, тихонько прикрыв за собой дверь.

Где-то за окнами прогрохотал трамвай, грозно проурчал мотор тяжелого грузовика. Через открытую форточку доносились препирательства каких-то прохожих, безуспешно пытающихся выяснить, кто из них кого уважает, а потом — визгливый женский голос, требующий немедленно идти домой… Город жил обычной жизнью, и никому не было дела до двух людей, оставшихся одних посреди огромного неуютного кабинета…

«Главбух» сидел, запершись в своем кабинете, и пил в одиночестве, чего никогда не позволял себе делать раньше. Когда-то бывший командир антитеррори-стического подразделения чувствовал, что его работа нужна людям. Тем беззащитным слабым людям, которые вкалывают у своих станков целыми днями, воспитывают детей, строят призрачное светлое будущее, не понимая, что их снова и снова обманывают сидящие наверху партократы, ни на грош не верящие сами в те догмы, которыми они питают этих людей.

Сегодня те же партократы, переложив партбилет из кармана в нижний ящик стола и сменив должность, скажем, первого секретаря на титул первого президента, вновь забивают головы своих сограждан всякими глупостями вроде необходимости очередного усиления борьбы с организованной преступностью.

«Да почему же наши доверчивые граждане до сих пор спокойно “едят” байки об этой преступности? — думал “главбух”.— Неужели они хоть раз видели организованные преступные группировки самогонщиков, мелких хулиганов, взяткодателей, вынужденных задабривать многочисленных столоначальников, убийц-“бы-товушников”, наконец?..»

«Отмороженные быки» страшны не сами по себе — их бы уже всех давно передавили. Только не они правят бал. Недаром же специалисты из подразделений по борьбе с экономическими преступлениями, когда речь заходит об их подопечных, говорят, что серьезные преступления в сфере экономики тоже, как правило, не ассоциируются у них с разбойным нападением на банк или изготовлением фальшивых ценных бумаг, хотя, конечно, и такое бывает.

«Главбух» вспомнил историю, недавно рассказанную ему одним из бывших коллег, ныне успешно подвязавшегося на адвокатской ниве. Он поведал, что недавно в Санкт-Петербург приехал из Москвы гражданин Грузии по имени Молхаз и предлагал всем желающим купить у него по дешевке валютные векселя Сбербанка России на сумму в 1 миллион 260 тысяч (!!!) долларов США каждый. Из объяснений, данных им сотрудникам правоохранительных органов, следовало, что указанные векселя ему дала некая девушка Саша, с которой он познакомился в Москве на Главпочтамте. Ни адреса, ни фамилии своей она гражданину Молхазу не назвала. Векселя оказались фальшивыми, а искать в Москве девушку по имени Саша не взялся бы даже знаменитый лейтенант Коломбо. Да и была ли девушка?..

Серьезные операции в экономике напоминают тщательно спланированные стратегами битвы. На девяносто пять процентов это и не преступления вовсе. Обычно они выражаются в масштабных финансовых проектах типа «Национального Фонда Спорта», «МММ», восстановления экономики Чечни и т. д., в которые вовлечены десятки и сотни людей и фирм. Эти-то сотни порой честно делают свое дело и не подозревают ни о коварных замыслах благообразных дядей в рубашках с белыми воротничками, ни о тайных механизмах извлечения «левой» прибыли…