Оставшийся в живых [Меня оставили в живых] - Макдональд Джон Данн (книга бесплатный формат .TXT) 📗

— Что вас привело ко мне? Давайте, выкладывайте. И покончим с этим.

— Вы здесь один, мистер О'Делл?

— Совершенно, если не считать четырех или пяти слуг. Никак не могу разобраться с ними. Жена и дочь в Южной Африке. Отвратительное место. Лучше уж быть здесь, а?

— Я хочу поговорить с вами о том, что произошло около года назад. Вы поехали кататься на американском корабле. Совсем небольшом. Капитан Кристофф упал за борт и утонул. Я прошу вас рассказать, как это произошло. — Господи, да я уже несколько раз рассказывал вашим офицерам. Все, что только мог. А теперь еще и вы пришли сюда морочить мне голову. У меня из-за этого неуклюжего бедолаги и так уже было немало неприятностей. Вам-то что за дело? Кого вы представляете?

— Никого. Только себя. Я был его другом.

— Предположим, я скажу, что повторю эту историю только человеку, наделенному официальными полномочиями, а не всякому любопытному американцу, неизвестно откуда взявшемуся.

— Тогда я скажу, что вы грубы и неприятны. Я спрошу вас, что вы теряете, если расскажете мне эту историю. Не похоже, чтобы вы были чем-то сильно заняты.

О'Делл откинул голову назад и громко расхохотался, так что казалось от этих чудовищных звуков стены заходили ходуном. Потом он вытер глаза и пролитое на колени виски.

— Прямой парень, а? Разве вы не знаете, что плантаторы, вышедшие на покой, никогда не выглядят занятыми? Мы для того и выходим на покой, чтобы ничем не заниматься. Что вы от меня хотите? Чтобы я рассказал всю историю с подробностями?

Я расслабился, когда слуга принес мне высокий бокал бренди с водой. Попробовав, я убедился, что воды там было чуть-чуть.

— Расскажите все с самого начала и, пожалуйста, поподробнее остановитесь на главном. Если у меня возникнут вопросы, я вас остановлю. Он допил свое виски, и Перейра, заметив это, поспешно подал другой бокал с серебряного подноса.

— У меня была назначена игра в бридж с Констанцией Северенс в Январском клубе. Она была знакома с Кристоффом. Он часто заходил в клуб. Я…

— Минуточку. Кто такая Констанция Северенс?

— Девушка, которая здесь живет. Работает клерком в конторе Королевского Флота. Из хорошей семьи. Она живет в отеле «Принсесс».

— А что это за Январский клуб?

— Бридж и теннис. В полумиле отсюда. Очень хорошее место. Как я уже говорил, мы встретили там Кристоффа и все вместе немного выпили. А потом он стал предлагать нам покататься на его корабле. Мне не очень-то понравилась эта затея, но Конни загорелась. Ну, мы и поехали. Потом выпили еще, уже на корабле, и пошли на палубу. Там было свежо после душной каюты. Брызги, ветер. Ночь стояла темная. Посидели на палубе на каких-то круглых желтых штуках. Кристофф сильно набрался. Он шел вдоль борта как раз в тот момент, когда корабль стал разворачиваться. Констанции показалось, что она что-то услышала, и побежала вслед за ним. Его нигде не было. Она прибежала ко мне, и я стал кричать рулевому, но он меня не слышал: шум волн заглушал крики. Он никак не мог понять, чего я от него хочу. Тогда мне пришлось подняться на мостик и прокричать ему в ухо. Мы повернули назад, но так и не смогли отыскать его. А когда мы вернулись, нас недели две донимали страшно дурацкими вопросами.

— Где была мисс Северенс, когда вы ходили на мостик?

— Пошла вслед за мной. Но потом осталась на палубе когда я поднялся на несколько ступенек, чтобы этот парень смог меня услышать. Его, кажется, звали Квинн.

У меня кончились вопросы. Я сидел молча, переживая примерно те же чувства, что и человек бежавший по темной аллее и с размаху налетевший на глухую стену. О'Делл поднял бокал и посмотрел сквозь него на свет. В этот момент мой собеседник стал похож на белую монолитную глыбу. Но заговорил он удивительно мягко:

— Проклятая война уже давно закончилась, янки, а вы все копаетесь в пепле. Давно пора все забыть. Похоже, вы стараетесь оправдать своего дружка — найти какую-нибудь таинственную причину, по которой кто-то столкнул его в воду. Ничего не выйдет. Он напился и утонул. Все было совсем просто. Почему бы не забыть эту историю? Зачем изводить себя? А кроме того, я ведь был там. Если бы произошло что-нибудь не то, я сразу бы поднял шум. Я вообще люблю устраивать скандалы. Люди теперь даже ждут этого от меня. Уже больше тридцати лет я нарушаю спокойствие в этом городе.

Я просидел, потягивая бренди, еще около часа, пока он хвастался своей репутацией скандалиста здесь, в Коломбо. Из рассказов О'Делла я понял, что в разное время его выгоняли из всех городских клубов. Он разглагольствовал, а я все больше мрачнел. Похоже, мое расследование закончилось ничем. Наконец, он начал зевать и путаться в словах. Его большая голова наклонилась вперед, подбородок уперся в гладкую грудь. Я встал и на цыпочках двинулся к выходу. Слугу я больше не видел. Я вернулся по Галле Роуд в отель, уставший и потерявший надежду.

Спал я плохо. Утром почувствовал какую-то отвратительную вялость. После завтрака я позвонил в Штаб Королевского Флота и через некоторое время нашел мисс Констанцию Северенс. Я сказал ей, что знаком с О'Деллом и мы договорились встретиться в семнадцать тридцать в баре отеля «Принсесс», где она жила.

Она опоздала. Я пил уже второй коктейль, когда она впорхнула в крошечную залу. Констанция была довольно высокой, но издалека казалась изящной и хрупкой. Я вскочил, она заметила меня и улыбнулась. Девушка подошла ко мне, и мы сели за маленький столик. Вблизи она выглядела отдохнувшей, свежей и отнюдь не хрупкой. У нее были очень красивые серебристые волосы, светло-серые глаза, слегка желтоватая кожа и хорошая фигура, но ее одежда, казалось, предназначалась для того, чтобы скрыть этой факт. Я решил, что ей должно быть года тридцать два. В ней угадывалась какая-то скрытая чувственность. Вероятно, это ощущение возникало из-за каких-то маленьких несоответственностей в ее внешности: слишком широкая челюсть, чересчур пухлые пальцы, а тонкий рот казался чрезмерно влажным. Когда она садилась, я обратил внимание, что ноги у нее немного коротковаты, да и, пожалуй, слишком толсты для ее фигуры. В общем, она мне не понравилась.

Я заказал для нее коктейль, и когда официант ушел, она повернулась ко мне и сказала:

— Вы ничего не чувствуете? Нашу встречу окутывает какая-то тайна, интрига. Может быть, это из-за того, как вы выглядите.

Это встряхнуло меня.

— А как я выгляжу?

— Теперь вы выглядите обиженным. Я имела в виду, что у вас такая необычная и таинственная внешность. И этот шрам от ножа. И настороженные глаза.

— Возможно, здесь действительно есть интрига, мисс Северенс, но я… — Называйте меня Конни, как этот ужасный, сумасшедший ирландец О'Делл. Если он может себе это позволить, то вы-то уж тем более. Кстати, а как я должна называть вас?

— Говард или Гарри, на выбор.

— Тогда Гарри. А теперь, Гарри, друг мой, что вы хотите?

Я повернулся и взглянул на нее. Мы сидели с ней бок о бок на диванчике, который шел вдоль стены. Глядя ей прямо в глаза, я спросил:

— Кто утопил капитана Кристоффа?

Напоследок, я решил изменить свой подход. Я дал О'Деллу слишком много времени, чтобы прийти вы себя и подготовиться к моим вопросам. Если Констанция в чем-то виновата, что-то скрывала, я хотел застать ее врасплох.

Она ответила мне прямым открытым взглядом. Но у меня возникло ощущение, что она не сфокусировала глаза. Казалось, они слегка косили. Я вспомнил старый школьный трюк: если ты играл с кем-то в «гляделки», не надо было смотреть в глаза, а уставиться сопернику на переносицу. Я понял, что Констанция именно так и делает. Она даже не моргала. В ее глазах начисто отсутствовало всякое выражение. Я перевел взгляд на ее руки, лежащие на краю стола. Ее ногти были покрыты бесцветным лаком. Она так крепко вцепилась пальцами в стол, что у нее под ногтями образовались белые полуокружности. Заметив, что я смотрю на ее руки, она сразу расслабила пальцы и белые полуокружности исчезли. Потом она рассмеялась на низкой музыкальной ноте, фальшивой, как плохая реклама.