Ловкач, Уилер! - Браун Картер (полные книги .TXT) 📗
— Что было дальше?
— Он ушел, унеся с собой и проектор и ленту. Хардести позвонил следующей ночью. Сказал, что теперь, когда я видела фильм, все намного упростилось, и я должна рассказать о происшедшем Коринне. Я спросила его, чего же он от меня хочет, а он ответил, что Гай Вольф собирается приехать в Лос-Анджелес, и Коринне следует поступать так, как пожелает Вольф. Сначала я считала, что Вольфа интересует главным образом секс, но потом, когда Коринна приехала сюда вместе с ним, я уже ничего не могла понять.
— Почему он настоял на том, чтобы она сменила имя?
— Потому что Коринна Фарли была проституткой, пусть давно, но он не хотел рисковать: вдруг кто-то вспомнит ее имя.
— Вы рассказывали о Хардести кому-нибудь, кроме вашей сестры?
— Да, Брюсу, и это оказалось огромной ошибкой. И если Коринна была ранимой, то его это сделало ранимым вдвойне. Тут-то он меня и поколотил в первый раз. — Она несколько секунд кусала нижнюю губу. — Самое смешное, что я не возражала. Мне даже понравилось. Я считала, что заслужила это.
— Что заставило вас решиться нанять частного детектива?
— Хардести добрался до Брюса. Денег напрямую не просил. Сказал Брюсу, что тому следует использовать Баллена и Вольфа в качестве фирмы по связям с общественностью, хотя Брюсу для работы этого совсем не требовалось. Затем он приказал Брюсу совершить несколько сделок с Несбитом и Расселом. Брюсу пришлось вложить все деньги, взять на себя весь риск операции, а получить только треть прибыли. Последний раз, когда они понесли большие потери, Брюсу пришлось, взять все на себя. Я очень переживала, потому что вовлекла Брюса во все это из-за Коринны. И решила помочь разрешить создавшуюся ситуацию.
— Вы все это рассказали Томпсону?
— Без подробностей. Я просто рассказала о голосе по телефону, о Хардести, который нас шантажировал, и о том человеке, который от него к нам приходил. И назвала все остальные имена, конечно. Я должна была это сделать.
— Письмо, которое он вам написал, имело для вас какой-то смысл?
— Никакого. Особенно та его часть, где он говорит о Коринне как о новом контакте, стоящем больше времени и усилий.
— Значит, то, что вы мне рассказали о причинах обращения к детективу, было чистой выдумкой?
— Мне пришлось что-то придумать для вас, причем без предварительной подготовки, — ответила она.
— С тех пор как Коринна вернулась вместе с Вольфом из Лос-Анджелеса, вы слышали что-нибудь от Хардести?
— Нет! Я не хочу ничего больше слышать от него! — А Брюсу он звонил?
— После последней сделки с Несбитом и Расселом не звонил.
— Если он еще раз позвонит, вы поставите меня в известность?
— Разумеется, я вам скажу. Что мне теперь терять?
— Мне надо поговорить с Мадденом, — сказал я.
— Пожалуйста, не сейчас!
— Хорошо, полагаю, беседу можно отложить. Она взяла в руки тонкую трость и провела ею по ладони.
— Если, уходя отсюда, вы наткнетесь на него, скажите ему, что я готова, — прямо заявила Анита.
— Мне кажется, я так его напугал, что теперь он никогда и пальцем к вам не притронется. Я буду рад сказать ему об этом.
— Нет, я заслужила наказание. Я пристально посмотрел на нее:
— Вам действительно все это нравится?
— Да, я стала к этому привыкать. Это ближе всего к настоящему сексу из того, что я знаю.
Глава 8
В офис шерифа я вернулся поздно и обнаружил, что Аннабел Джексон уже ушла. Теперь, когда создание, столь сексуальное, как она, меня не отвлекало, я сел за письменный стол шерифа и стал просматривать документы, которые мне передала Коринна Ламберт. Но ничего интересного я в них не обнаружил. Выполняемые в сфере общественных связей дела для клиентов сводились к минимуму и не были столь уж неотложными. Счета были явно завышены, впрочем, я точно не знал стоимости подобных услуг. Я как раз кончал просматривать папку, когда вошел сержант Петерсон. Он выглядел уставшим, но так было всегда, насколько я помню.
— Как прошел ваш день, лейтенант? — поинтересовался он по обязанности.
— В последний раз действительно хороший день выдался у меня месяца три назад. Помните то утро, когда шериф сунул в рот зажженный конец сигары?
— Мелочи нашей повседневной жизни, — согласился сержант. — Вы знаете, лейтенант, Томпсон на самом деле был тупым парнем, и меня просто поражает, кому понадобилось его убивать.
— Вы проверили его квартиру?
— Все осталось на своих местах. В прачечной его все еще ждут.
— И это все?
— Его банковский отчет и аннулированные чеки, — продолжал Петерсон. — В начале месяца ему не хватало семи сотен на счете, вчера он стал на пять тысяч богаче.
— Вы проверили все в самом банке?
— Пришел сертифицированный чек.
— Это уже кое-что…
— Мелкий хапуга, которому неожиданно повезло — он взял куш. Потом его убили. Так я думаю.
— Может быть, он оказался слишком жадным? Или нервным? Или то и другое вместе?
— Томпсон мертв, и в этом нет сомнений. — Петерсон широко зевнул. — Кстати, он знал Фенника.
— Что?!
— В блокноте для заметок около телефона записано имя Фенника и его домашний адрес. На пятом листке, то есть несколько дней назад.
— Вы это проверили?
— У консьержки. Говорит, Фенник был неплохим парнем, который ни с кем особенно не общался. Пожилая дама, которая мне о нем рассказывала, была по-настоящему расстроена, когда выяснилось, что он мертв, ведь те, кто снимает комнату, должны уведомлять за неделю до выезда.
— В его комнате нашли что-нибудь интересное?
— Только одежду и зубную щетку в ванной.
— Связи?
— Консьержка никогда его ни с кем не видела. Он всегда был один. Иногда ему звонили.
— Как долго он там прожил?
— Около года.
— И это все?
— Это все, — подтвердил Петерсон. — У меня сегодня вечером свидание, лейтенант.
— Еще одно задание, и вы будете свободны до утра, — сказал я. Взяв в руки телефонную книжку, я проверил несколько номеров, выписал их вместе с фамилиями, потом вырвал страницу и протянул ее Петерсону. — Позвоните им, когда вам ответят, представьтесь как Хардести. Когда поймете, какое впечатление это произвело, можете повесить трубку.
— Из всех карточных игр самой сложной мне казался покер, — удрученно произнес сержант.
— Всего пять звонков, и вы свободны на всю ночь. Почему бы вам не начать набирать номера до того, как я передумаю?
— Как я сразу не сообразил? — пробормотал он, потянувшись к телефонной трубке.
Закурив сигарету, я стал размышлять над ситуацией. Минут через десять Петерсон повесил трубку в последний раз и вопросительно посмотрел на меня.
— Вам нужны ответы в определенной последовательности, лейтенант?
— По мере поступления.
— С Вольфом я не смог связаться. Его нет ни в офисе, ни дома. Коринна Ламберт была дома. Она переспросила: «Кто?» Я повторил ей, что звонит Хардести, и она ответила, что не знает такого человека. Баллен все еще был в офисе и спросил, чего я от него хочу. Миссис Несбит произнесла: «Это Эл Лечерус решил пошутить так неудачно?» — Он невинно посмотрел на меня:
— Необычное имя, лейтенант, Эл Лечерус?
— Продолжайте.
— Рассел сказал: «Какого черта на этот раз нужно? Вам известно, что у вас уже большие неприятности с полицией?» Ну вот как будто и все.
— Ладно. Увидимся утром.
— Кто же этот Хардести? — полюбопытствовал он.
— Ночной кошмар. Голос в телефонной трубке. Некто, занимающий ваши мысли.
— Я должен был спросить! — пожал он плечами. — Вы решили, лейтенант, что Фенник собирался в любом случае убить Томпсона, или, по-вашему, он застрелил его, потому что вы постучали в эту минуту в дверь?
— Да, — сказал я.
— Я так и думал. Так приятно работать с вами вместе, лейтенант. Начинал, ничего не зная, а кончаю, зная еще меньше!
— Хардести всего лишь голос. Голос шантажиста. Фенник его прикрывал. Я знаю гораздо больше о его прошлом, чем Томпсон узнал от Аниты Фарли, котора его и наняла. Но каким-то образом Томпсон вышел прямо на Фенника, а вероятно, и на Хардести. Думаете, Томпсон был настолько умнее меня?
