Сотрудник агентства «Континенталь» - Хэммет Дэшил (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Ты здесь, – сказала она мне, – и отбиваться будешь с нами. У тебя нет выхода. Пушка есть?
Я признал, что револьвер есть, но в ответ на остальное помотал головой.
– Не моя вахта – пока что, – сказал я. – Чтобы нанять Перси, надо полтораста тысяч, мелкими бумажками, на руки.
Я хотел узнать, здесь ли спрятана добыча. С лестницы донесся слезливый голос Нэнси Риган:
– Нет, нет, милый! Прошу тебя, прошу тебя, ляг в постель! Рыжик, ты себя погубишь!
В кухню вошел Рыжий О'Лири. На нем были только серые штаны и повязка. Глаза горели лихорадочным счастьем. Пересохшие губы улыбались. В левой руке у него был пистолет. Правая висела бесполезно. За ним семенила Нэнси. Она перестала причитать и сжалась позади него, увидев Большую Флору.
– Дайте гонг, и начинаем. – Полуголый великан захохотал. – Вэнс на нашей улице.
Флора подошла к нему, взяла пальцами его запястье, подержала секунды три и кивнула.
– Полоумный сукин сын. – Больше всего в ее голосе было, пожалуй, материнской гордости. – Ты уже сейчас годишься для драки. И очень кстати – будет тебе драка.
Рыжий засмеялся – засмеялся торжествующе, хвастаясь своей крепостью, – и тут его глаза обратились ко мне. Смех из них исчез, и они недоуменно сощурились.
– А-а, ты? – сказал он. – Ты мне снился, не помню только где. Где же... Погоди. Сейчас вспомню. А-а, вот... Черт! Снилось, что это ты в меня стрелял!
Флора улыбнулась мне – в первый раз я увидел у нее улыбку – и быстро сказала:
– Окунь, возьми его!
Извернувшись, я наискось выскочил из кресла. Кулак Окуня ударил меня в висок. Ловя ногами пол, я отлетел в другой конец комнаты и вспомнил синяк на виске мертвого Мацы.
Стена остановила меня, и тут же навалился Окунь.
Я ударил его кулаком в плоский нос. Брызнула кровь, но его волосатые лапы меня не выпустили. Я прижал подбородок к груди и ударил его головой в лицо. На меня пахнуло духами Большой Флоры. По мне скользнуло ее шелковое кимоно. Обеими руками схватив меня за волосы, она отогнула мне голову – открыла мою шею для Окуня. Он сжал ее лапами. Я затих. Он душил не сильнее, чем было нужно, но этого хватало.
Флора обыскала меня – револьвер, дубинка.
– Револьвер 9,65, – объявила она. – Рыжий, я вынула из тебя револьверную пулю 9,65. – Ее слова доносились до меня сквозь рев в ушах.
В кухне тараторил голос старичка. Я не мог разобрать, что он говорит. Руки Окуня отпустили меня. Я сам себя схватил за горло. Невыносимо было, когда его не сдавливали. Чернота медленно уплывала из моих глаз, оставив много пурпурных облачков, плававших и плававших по кругу. Наконец я сумел сесть на полу. И только тогда понял, что лежал на нем.
Пурпурные облачка съеживались, и я уже видел между ними, что нас в комнате трое. В углу свесилась в кресле Нэнси Риган. В другом кресле, у двери, с черным пистолетом в руке сидел испуганный старичок. В глазах у него был отчаянный страх. Наведенный на меня пистолет трясся вместе с рукой. Я хотел сказать, чтобы он либо перестал трястись, либо отвел пистолет, но еще не мог выдавить ни слова.
Наверху прогремели выстрелы, их грохот наполнил тесный дом.
Старичок вздрогнул.
– Выпустите меня, – вдруг прошептал он, – и я вам все отдам. Отдам! Все... если выпустите меня из этого дома!
Слабый лучик света там, где не было и проблеска, вернул мне голосовые способности.
– Ближе к делу, – выдавил я.
– Я отдам вам всех этих, наверху... эту дьяволицу. Я отдам вам деньги, я отдам вам все – если выпустите. Я старый. Я больной. Я не могу жить в тюрьме. Что у меня общего с грабежами? Ничего. Разве я виноват, что дьяволица?.. Вы же сами видели. Я раб... а мне жить осталось всего ничего. Надругательства, брань, побои... и этого мало. Теперь я попаду в тюрьму, потому что эта дьяволица – настоящая дьяволица. Я старик, я не могу жить в тюрьме... Выпустите меня. Сделайте доброе дело. Я отдам вам дьяволицу... и этих дьяволов... награбленные деньги. Обещаю вам! – И это говорил насмерть перепуганный старичок, ерзавший и корчившийся в кресле.
– Как я тебя выпущу? – Я поднялся, не сводя глаз с его дула. Добраться бы до него, пока разговариваем.
– Как «как»? Вы друг полицейских, я знаю. Полицейские уже здесь – ждут рассвета, чтобы войти в дом. Я своими старыми глазами видел, как забрали Бритву Вэнса. Вы можете провести меня мимо ваших друзей, полицейских. Сделайте, как я прошу, а я отдам вам этих дьяволов и их деньги.
– Предложение хорошее, – ответил и, беспечно шагнув к нему. – Но могу я выйти отсюда, когда захочу?
– Нет! Нет! – сказал он, не обратив внимания на то, что я сделал к нему еще шаг. – Сперва я отдам вам трех дьяволов. Я отдам вам их живыми, но бессильными. И их, деньги. Обещаю -и тогда вы выпустите меня... и эту девушку. – Он вдруг кивнул на Нэнси, чье белое лицо, все еще хорошенькое, почти целиком превратилось в огромные глаза. – Она тоже неповинна в преступлениях этих дьяволов. Она должна уйти со мной.
Интересно, подумал я, что этот старый заяц о себе возомнил?
Я нахмурился с преувеличенной задумчивостью, а тем временем сделал еще один шаг.
– Не сомневайтесь, – убежденно прошептал он. – Когда дьяволица вернется в эту комнату, вы умрете – она вас обязательно убьет.
Еще три шага – и я доберусь до него и до его пистолета. В коридоре раздались шаги. Поздно прыгать.
– Да? – в отчаянии прошептал он.
За какую-то долю секунды до того, как вошла Большая Флора, я кивнул.
Она переоделась перед боем в синие брюки – возможно, Окуня, – расшитые бисером мокасины, шелковую кофточку. Курчавые соломенные волосы, чтобы не мешались, она стянула лентой. В руке у нее был револьвер, и еще по одному – в карманах брюк.
Тот, что в руке, поднялся.
– Тебе конец, – сказала она деловито.
Мой новый союзник заныл:
– Подожди, подожди, Флора! Не здесь же, прошу тебя! Сам я отведу его в подвал.
Она нахмурилась, пожала шелковыми плечами.
– Только быстро, – сказала она. – Через полчаса рассвет.
Я бы засмеялся над ними, если бы не так хотелось плакать.
Я должен верить, что этот старый заяц заставил ее переменить планы? Видимо, я отчасти надеялся на помощь старика, иначе не был бы так разочарован этой маленькой комедией, показавшей мне, что они просто устроили западню. Но в какую бы дыру меня ни заманивали, едва ли она будет хуже той, в какой я нахожусь.
И я вышел впереди старичка в коридор, открыл дверь, которую он мне показал, включил свет в цокольном этаже и стал спускаться по неровным ступенькам. Он шептал у меня за спиной:
– Сперва я покажу вам деньги, потом отдам вам этих дьяволов. А вы не забудете ваше обещание? Мы с девушкой пройдем через полицейских?
– Ну да, – успокоил я хрыча.
Он нагнал меня, сунул мне в руку пистолет.
– Спрячьте его, – шепнул он и, когда я засунул пистолет в карман, дал еще один, вынув, как и первый, из-под пиджака.
А потом он и в самом деле показал мне добычу. Деньги еще лежали в ящиках и мешках, как их вынесли из банков. Он захотел открыть несколько штук и показал мне деньги – зеленые пачки, обклеенные желтой банковской лентой. Ящики и мешки хранились в маленьком кирпичном чулане с висячим замком на двери, и ключ был у него.
Когда мы кончали осмотр, он закрыл дверь, но не запер и повел меня назад ко входу.
– Это, как видите, деньги, – сказал он. – Теперь насчет них. Вы станете здесь, спрячетесь за этими ящиками.
Перегородка делила подвал надвое, в ней была дверная коробка, но без двери. Старик велел мне спрятаться около этого проема, между перегородкой и четырьмя ящиками. Стоя там, я оказался сзади и справа от того, кто спускался по лестнице и шел через подвал к чулану с деньгами. Оказывался я в этой позиции тогда, когда человек проходил через проем в перегородке.
Старик возился за каким-то ящиком. Он достал полуметровый обрезок свинцовой трубы, одетый в черный садовый шланг. Он дал мне его и все объяснил:
