«Б» – значит безнаказанность - Графтон Сью (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
– Ну да, она действительно нервничала, – задумчиво произнесла Тилли. – Но в ту неделю я тоже была сплошной комок нервов. Вы зайдете?
– Пожалуй, да. Думаю, надо взглянуть на ее счета. По крайней мере мы можем узнать, когда и в каком месте она в последний раз пользовалась кредитом по открытому счету. А что-нибудь еще приходило на ее имя?
– Да, кое-что. Я вам покажу.
Вслед за Тилли я прошла в коридор.
Она открыла дверь и направилась в гостиную к секретеру. Стекла на дверцах были выбиты, так что Тилли не понадобилось отпирать какие-нибудь замочки, однако она вдруг в нерешительности остановилась и поднесла указательный палец к щеке, словно готовясь позировать для фотографа.
– Странно, – пробормотала она.
– Что? – Я подошла к секретеру и заглянула внутрь. Ночью мы убрали книги, которые прежде стояли в секретере на полках, и теперь там ничего не было, если не считать бронзовой фигурки слоника и забранной в рамку фотографии щенка с палкой в зубах.
– Счета Элейн... они пропали, – пролепетала Тилли, поворачиваясь ко мне, затем еще раз взглянула на полки и принялась выдвигать ящики. – Все это очень странно.
Она пошла на кухню и стала рыться в черном полиэтиленовом мешке, куда мы свалили мусор и битое стекло. Но ничего не нашла.
– Кинси, вчера счета лежали в секретере. Я собственными глазами видела. Куда они могли деться?
Она явно была озадачена. Впрочем, не требовалось большого ума, чтобы предположить очевидное – что она и сделала:
– Может, это она их взяла? Та женщина? Может, именно за этим она и приходила?
– Не знаю, Тилли, – сказала я. – Хотя мне с самого начала показалось, что в этой истории не все так просто. Вряд ли кто-то будет врываться в дом только за тем, чтобы перевернуть все вверх дном. Вы уверены, что счета были здесь?
– Разумеется. Там лежали ее старые счета, и я положила туда же те, что пришли недавно. Они были там, точно. Но не помню, чтобы они попадались мне на глаза, когда мы убирались. А вы?
Я припомнила, что видела злополучные счета только однажды – когда впервые попала в квартиру Тилли. Но зачем кому-то могло понадобиться воровать их? Чертовщина какая-то.
– Может, она хотела до смерти перепугать вас, чтобы вы не путались под ногами и дали ей возможность обыскать дом? – размышляла я вслух.
– Что ж, в таком случае это была гениальная мысль. Я ни за что не рискнула бы высунуть нос из комнаты. Но зачем ей это нужно? Не понимаю.
– Я тоже. Можно достать копии счетов, просто это страшная головная боль, и мне, разумеется, не хотелось бы с этим возиться.
– Интересно, у кого же все-таки есть ключ от моей квартиры. От ужаса у меня просто кровь стынет в жилах.
– Я вас понимаю. Послушайте, Тилли. В этом деле слишком много непонятного. Просто голова идет кругом. Я хочу разобраться с убийством Марта. Оно должно иметь какое-то отношение к исчезновению Элейн. Вы давно разговаривали с Леонардом Грай-сом?
– О-о... Он не показывался с тех пор, как все это произошло, – ответила она. – Я его вообще не видела.
– А что скажете насчет Снайдеров? Может, они что-то знают?
– Вероятно. Хотите, я поговорю с ними?
– Нет-нет, не беспокойтесь. Я сама этим займусь. И еще одно. Кажется, у Леонарда Грайса есть племянник... знаете, стриженный под индейца?
– Майк.
– Вот-вот. Что, если это был он – ночью? Я только что встретила его на улице. Сложение у него не очень. В темноте его вполне можно принять за женщину.
– Вряд ли. – Она скептически покачала головой. – Не могу утверждать наверняка, но, по-моему, это был не он.
– Да, наверное, я ошибаюсь. Не люблю строить догадки относительно половой принадлежности. В самом деле, это мог быть кто угодно. Схожу к Снайдерам. Может, они что-то скажут. До встречи.
Дом 2093 во многом напоминал тот, что сгорел... такого же размера участок, та же каркасная конструкция, выкрашенная белой краской, тот же грубый красный кирпич, напоминающий огнеупорную глину. Я заметила вывеску "Продается", поверх которой была наклеена свежая, гласившая: "Продано". У меня возникло такое ощущение, будто я опоздала на аукцион. Во дворе под сенью огромного вяза царила сумрачная прохлада; ствол дерева был увит плющом, который стлался повсюду, практически заглушив дорожку. Я поднялась по ступенькам веранды и постучала в дверь-сетку в алюминиевой раме. Окошко на входной двери было забрано белоснежной занавеской. Прошло около минуты, наконец занавеска шелохнулась – кто-то рассматривал меня в образовавшуюся щелку.
– Мистер Снайдер?
Занавеска вернулась на место, дверь открылась, и передо мной предстала благообразная фигура старика лет семидесяти с лишним. Видимо, с возрастом к нему вернулась свойственная здоровым младенцам склонность к полноте, а в глазах появилось по-детски непосредственное выражение сосредоточенного любопытства.
Я достала свою визитную карточку.
– Мое имя Кинси Милхоун. Вы не уделите мне несколько минут? Я ищу Элейн Болдт, она живет в том кондоминиуме. Ее соседка, Тилли Алберг, посоветовала мне поговорить с вами. Вы не возражаете?
Мистер Снайдер отодвинул задвижку на двери-сетке.
– Помогу, чем смогу. Проходите. – С этими словами он открыл дверь, и я проследовала за ним.
В доме было темно, как в чулане, и пахло вареным сельдереем. Откуда-то донесся резкий, надтреснутый крик:
– Что там, Оррис? Кто там такие?
– Это пришли от Тилли!
– Кто?
– Подождите минуточку, – обратился он ко мне. – Она глухая как пень. Посидите пока.
С этими словами он шаркая двинулся в глубь дома. Я опасливо примостилась на краешке мягкого кресла с деревянными подлокотниками. Кресло было обито темно-бордовым плюшем с набивным узором из листьев диковинной формы. Обивка обветшала, и из нее торчали пружины; пахло пылью. Напротив стоял такой же диван, заваленный газетами, и низкий журнальный столик красного дерева, в крышку которого был вставлен овальный кусок стекла. Стекло, впрочем, едва угадывалось, поскольку на столике чего только не было: кипа старых книг в драных бумажных переплетах; пластмассовые цветы в керамической вазе, выполненной в форме двух мышей, которые обнимаются, стоя на задних лапках; две воздетые к небу бронзовые ладони; шесть карандашей со стертыми ластиками; пузырьки с лекарствами; стакан с горячим – судя по влажному следу на стекле – молоком и, наконец, нечто напоминавшее горку бог весть как попавших сюда блинчиков, завернутых в целлофан. Я подалась вперед и прищурилась – оказалось, это оплывшая свеча в подсвечнике. Стол можно было смело вытаскивать во двор и объявлять распродажу.
Было слышно, как где-то в глубине дома мистер Снайдер досадливо объясняет жене суть происходящего:
– Никто ничего не продает. Это женщина, которую прислала Тилли. Она говорит, что ищет миссис Болдт! Болдт!!! Вдова из квартиры, что над Тилли, она еще играла в карты с Марта и Леонардом.
Возникла пауза, затем до меня снова донесся сердитый голос мистера Снайдера:
– Нет! Тебе не надо никуда идти! Сиди здесь. Я сам разберусь.
Когда он вновь появился передо мной, лицо у него было багровое. У мистера Снайдера оказалась тщедушная впалая грудь, что было особенно заметно на фоне отличавшегося внушительными размерами живота. Ремень ему приходилось застегивать под животом, и он то и дело раздраженно поддергивал штаны, словно боялся потерять их. На нем были шлепанцы на босу ногу, из-под коротковатых брюк торчали бледные, начисто лишенные растительности лодыжки, похожие на вываренные в бульоне кости.
– Зажгите там свет, – сказал он. – Она страсть как любит экономить электроэнергию. Я даже днем хожу как слепой.
Я протянула руку к торшеру и дернула шнурок выключателя. С каким-то жужжанием загорелась единственная лампочка – ватт на сорок, не больше, – и толку от нее было мало. Я услышала доносившееся из коридора шарканье.
Толкая перед собой ходунок, появилась миссис Снайдер, маленькая дряхлая старушонка с подрагивающей нижней челюстью. Она не сводила глаз с пола, а переставляя ноги, производила ими чмокающий звук, словно ей приходилось отрывать ступни от липких, натертых лаком половиц. Наконец она остановилась, вцепившись дрожащими руками в перекладину ходунка.
