Нет убежища золотой рыбке - Чейз Джеймс Хедли (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

Он вынул карандаш из уха, осмотрел его и вытер. Потом пододвинул к себе какой-то бланк:

– Фамилия и адрес?

Как только я назвал Истлейк, он насторожился:

– Вы живете в Истлейке?

– Я ведь уже сказал.

– И у вас, значит, пропал автоматический пистолет тридцать восьмого калибра?

– Правильно.

Он указал толстым пальцем на скамью у стены:

– Сядьте там.

– Мне некогда. Я просто хочу заявить о пропаже оружия, и этого достаточно, не так ли?

– Это вы так думаете. Сядьте там.

Я не повиновался. Он злобно посмотрел на меня, потом передвинул рычажок интеркома.

– Лейтенант, у меня тут человек, который живет в Истлейке и заявляет о пропаже автоматического пистолета тридцать восьмого калибра.

– Ну так пошли его ко мне, – отозвался спокойный голос.

Сержант указал на дверь:

– Вторая дверь на втором этаже.

Я поднялся наверх по бетонной лестнице, постучал, повернул дверную ручку и вошел.

Лейтенант Эйб Голстейн сидел в неуютном маленьком кабинете за обшарпанным столом. Время от времени мы с Линдой встречали его в гольф-клубе. Голстейн прекрасно играл в бридж. Он был холостяком, и о нем говорили разное. Однако люди, хорошо его знавшие, утверждали, что у него есть только две страсти: полицейская работа и бридж. Мужчина лет сорока, с серо-стальными глазами, большим выразительным носом и коротко остриженными волосами, черными как уголь. Его считали чрезвычайно способным и проницательным полицейским, без которого капитану Шульцу давно пришлось бы подать в отставку.

– Добрый день, мистер Менсон, это вы заявляли о пропаже пистолета?

– Да, я. Здравствуйте, лейтенант.

– Как поживает ваша жена? – Он предложил мне сесть.

Я уселся напротив него.

– Спасибо, неплохо. Послушайте, лейтенант, мне давно уже следовало быть в редакции. Нельзя ли как-нибудь ускорить дело? Я всего лишь хочу заявить о пропаже оружия. – Я протянул ему свою лицензию. – После нападения на Митфорда мы с мистером Чендлером пришли к выводу, что мне не помешает обзавестись пистолетом. Вчера я получил его. Перед отъездом домой я положил пистолет в ящик для перчаток и больше его не видел. Только сегодня утром, приехав в редакцию, я обнаружил пропажу.

Он пододвинул блокнот и взял ручку.

– Погодите, давайте уточним, в котором часу вы вчера ушли с работы?

– Примерно в половине восьмого.

– Вы сразу поехали домой?

– Нет, сначала я зашел в закусочную напротив редакции, а потом уже уехал домой.

– Разве вы не ужинаете дома? – Он поднял глаза и приготовился записывать.

– Обычно да, но вчера жена была у подруги.

– Вы запирали машину?

– Нет. Я знаю, что это небрежность с моей стороны. Сначала я положил пистолет в ящик, потом пошел поесть. Я торопился, хотел поскорее оказаться дома, меня ждала масса работы.

– Значит, поужинав, вы поехали прямо домой?

– Да. Дома я забрал почту и отвез жене к мисс Бауер. Передал жене письма, и мы немного поговорили. Жена собиралась ехать с мисс Бауер в Даллас, так как у нее заболела мать. Потом я вернулся домой.

– Машину вы оставили перед домом мисс Бауер?

– Да.

– Запертую?

– Нет.

– Когда вы приехали домой?

– Пожалуй, без чего-то девять. Я поставил машину в гараж и сел за работу. Сегодня утром я остановился у гостиницы «Империал» и пошел купить сигарет. Машину оставил…

– Незапертой, – прервал меня Голстейн.

– Да. Когда подъехал к редакции, то увидел, что пистолета нет, вот и отправился сюда.

Лейтенант посмотрел на свои заметки.

– Значит, ваша машина оставалась незапертой с момента, когда вы положили в нее пистолет, и до сегодняшнего утра, правильно?

– Да. Я понимаю, что поступил неосторожно, но у меня столько разных дел в голове, что просто забываю запирать машину.

– Это понятно, вы делаете замечательный журнал. Так, давайте повторим: пистолет могли взять, когда вы ужинали, пока вы разговаривали с женой у мисс Бауер и когда вы остановились сегодня утром купить сигарет. Правильно? – Он поднял на меня глаза.

– Да.

Он откинулся на спинку кресла.

– Украденное оружие всегда вызывает у нас беспокойство, мистер Менсон. – Он постучал ручкой по пальцу. – Я расследую убийство. Речь идет о вашем соседе Джессе Горди. Его застрелили из автоматического пистолета тридцать восьмого калибра… – Он вдруг посмотрел на меня в упор.

Но я ожидал этого и проявил лишь подобающий случаю интерес:

– Я читал об этом в сегодняшней газете. Мне непонятно, что вы имеете в виду, говоря о беспокойстве, которое вызывает у вас потерянное оружие. Очень сожалею о своей неосторожности.

– Вы хорошо знали Горди?

Теперь следовало взглянуть на него с удивлением:

– Так вот что у вас на уме, лейтенант. Думаете, этого человека застрелили из украденного у меня пистолета?

Он улыбнулся:

– Во-первых, я должен действительно убедиться, что ваш пистолет украли, а во-вторых, мне нужно иметь уверенность, что Горди застрелили не из него. Но вы так и не ответили на вопрос: вы хорошо знали Горди?

– Я вообще его не знал, я не делал покупок в его магазине. Но примечательно, что два дня назад он приходил ко мне. Тогда я видел его в первый и последний раз.

Голстейн склонил голову набок и проговорил:

– Он приходил к вам домой?

– Нет, в редакцию. Он приходил спросить, сколько будет стоить реклама и нельзя ли устроить так, чтобы один из моих репортеров написал о его супермаркете. Я объяснил, что мы не печатаем таких реклам, а репортаж о его заведении не представляет для нас никакого интереса.

– Он приходил к вам лично?

– Да.

– Достаточно было просто позвонить, не так ли? Ведь ехать к вам довольно далеко.

– Я ежедневно езжу той же дорогой, и она мне не кажется длинной.

– Хм. – Он сделал длительную паузу. – Я расследую убийство, и раз уж вы здесь и вам принадлежит, вернее принадлежал, автоматический пистолет, то не могли бы вы сказать, что вы делали вчера вечером между восемью и девятью часами?

Я почувствовал, как у меня вспотели ладони, но ничем не выдал своего волнения.

– Мне кажется, что об этом уже было сказано минуту назад. В четверть девятого я разговаривал со своей женой у мисс Бауер. Вернулся домой примерно в девять и работал дома до двенадцати. Потом лег спать.

– Вы видели вечером кого-либо из соседей?

– Когда в девятом часу возвращался домой, то встретил Гарри Митчелла, вы его знаете, мы обменялись несколькими фразами. Возвращаясь от жены, я встретил Фрэнка Латимера, вы его тоже знаете, и мы с минуту с ним разговаривали. Это было около девяти часов.

– И больше вы никого не видели?

Здесь была загвоздка. Если Криден скажет о нашей встрече на Восточной авеню, я попаду в незавидное положение.

– Нет, никого.

Голстейн отложил ручку.

– Ну что же, спасибо, мистер Менсон. – Но когда я, собираясь уходить, приподнялся на своем кресле, он остановил меня: – Я хотел бы задержать вас еще на минутку. Я высоко ценю вашу деятельность, и мне нравится ваш журнал… Но это такое необычное убийство… Горди был заурядным человеком. Кому могло понадобиться убить его? Не нахожу мотива. – Он не сводил внимательного взгляда с меня. – Вы меня понимаете? Зачем убивать такого человека?

– Не имею представления. – Я встал.

– Вы разговаривали с Горди. Каким он вам показался?

Я не поддался попыткам втянуть меня в разговор:

– Как вы и сказали, человеком заурядным.

Он задумчиво рассматривал меня.

– Нельзя ли немножко поподробнее?

– Ничем не примечательный. Возможно, он что-то представлял как специалист в своей области… Я был занят, его предложение меня не заинтересовало, а значит, не интересовал и он сам.

– Понятно. – Через секунду он продолжал: – По-видимому, он увлекался фотографией. У него была очень хорошо оборудованная комната для этих целей и увеличитель последней модели. Хотя нас и удивила одна вещь. Мы нашли оборудование, но не нашли ни единого образчика его работы. Вы следите за моей мыслью? – Он почесал свой выразительный нос. – У человека с таким хобби ожидаешь найти и фотографии. Правда?