Тонкий человек - Хэммет Дэшил (книги бесплатно без .TXT) 📗

– Откуда мне было знать, что ему такое стукнет в голову? и потом он ведь не сильно тебя ранил, правильно?

– Может, и не сильно, но пользы мне это совсем не принесло, и я... – Мне пришлось прервать фразу, так как подошел официант с шампанским. Мы попробовали и сказали, что шампанское великолепно, хотя оно было очень плохим. – Думаешь, он убил секретаршу? – спросил я.

Стадси уверенно покачал головой из стороны в сторону.

– Абсолютно исключено.

– Этого парня не так уж трудно уговорить нажать на спусковой крючок, – сказал я.

– Я знаю – эти иностранцы такие истеричные – однако, в тот день он все время был здесь.

– Все время?

– Все. Готов подтвердить это под присягой. Ребята с девочками веселились наверху, и я точно знаю, что он весь день не вылезал оттуда и уж тем более не выходил из клуба. Кроме шуток, он запросто может это доказать.

– Отчего же тогда он нервничал?

– А я знаю? Я и сам все время задаю себе тот же вопрос. Но ты ведь знаешь этих иностранцев.

– Еще бы, – сказал я. – Они такие истеричные. Как ты думаешь, не мог ли он послать одного из своих дружков проведать Джулию?

– Думаю, ты составил о парне неверное представление, – сказал Стадси. – Я знавал эту девку. Время от времени она наведывалась сюда. Они просто развлекались вместе. Он не настолько сходил по секретарше с ума, чтобы разделаться с ней подобным образом. Точно тебе говорю.

– Она тоже «сидела на игле»?

– Не знаю. Несколько раз я видел, как она принимала наркотики, но, может, она делала это ради приличия: так, кольнется разок с ним за компанию...

– А с кем еще она развлекалась?

– Ни с кем, насколько мне известно, – с безразличием ответил Стадси. – Есть тут одна крыса по имени Нанхейм, который приходил сюда и волочился за ней, но, насколько я разумею, он так ничего и не добился.

– Так вот, значит, откуда Морелли узнал мой адрес.

– Не говори глупостей. Если бы Морелли и обратил на него внимание, то лишь для того, чтобы врезать ему как следует. А с какой стати ему было сообщать полиции о том, что Морелли знал эту девку? Он что – твой приятель?

Я поразмыслил и сказал:

– Я его не знаю. Ходят слухи, что время от времени он шестерит для полиции.

– М-м-м. Спасибо.

– Спасибо за что? Я ничего не сказал.

– Справедливо. А теперь скажи-ка мне: с чего весь этот сыр-бор поднялся, а? Ведь ее убил Уайнант, разве не так?

– Многие так думают, – сказал я, – однако, можешь поставить два против одного, что это сделал не он.

Стадси покачал головой.

– Это – твой хлеб, и я не собираюсь здесь с тобой тягаться. – Лицо Берка просветлело. – Но, между прочим, я с удовольствием сделаю кое-что другое, и мы, если хочешь, заключим пари на деньги. Знаешь, в тот раз, когда ты скрутил меня, я действительно ударил с правой, и мне всегда было любопытно, удастся ли тебе это повторить. Как-нибудь, когда ты поправишься, я бы с удовольствием...

Я рассмеялся и сказал:

– Нет-нет, я не в форме.

– Я и сам растолстел, как боров, – настаивал он.

– К тому же, мне еще и повезло: ты потерял равновесие, а я твердо стоял на ногах.

– Ты просто щадишь мое самолюбие, – сказал Стадси, а затем, задумавшись, добавил: – Хотя, если уж на то пошло, тебе, пожалуй, и правда больше повезло. Ну что ж, раз ты не хочешь... Ну-ка, давайте сюда ваши бокалы.

Нора решила, что желает попасть домой рано и в трезвом состоянии, поэтому мы распрощались со Стадси и его заведением чуть позже одиннадцати. Он проводил нас до такси и крепко пожал нам руки.

– Вечер был весьма расчудесный, – сообщил он.

Мы также сказали что-то вежливое и уехали.

Нора полагала, что Стадси очарователен.

– Я не понимаю и половины того, что он говорит.

– Стадси – отличный парень.

– Ты не сказал ему, что бросил сыскную работу.

– Он бы подумал, что я пытаюсь втереть ему очки, – объяснил я. – Для прохиндея вроде Стадси легавый всегда остается легавым, и я предпочитаю солгать ему, нежели дать ему повод заподозрить меня во лжи. У тебя есть сигарета? В известном смысле он действительно мне доверяет.

– А ты сказал правду насчет того, что Уайнант ее не убивал?

– Не знаю. По-моему, правду.

В «Нормандии» меня ждала телеграмма от Маколэя из Аллентауна:

XV

На следующее утро, воспользовавшись услугами стенографистки, я избавился от большей части накопившейся почты, переговорил по телефону с нашим адвокатом в Сан-Франциско – мы пытались спасти от банкротства одного из клиентов нашей лесопилки, – около часа прокорпел над планом, который должен был снизить наши государственные налоги, и к двум часам, когда закончил на сегодня работу и вышел к обеду с Норой, чувствовал себя настоящим добропорядочным и занятым бизнесменом.

После обеда Нора уехала к знакомым играть в бридж, а я отправился к Гилду: раньше мы успели поговорить с ним по телефону.

– Значит, тревога была ложной? – спросил я после того, как мы пожали друг другу руки и удобно уселись на стульях.

– Точно так. Он оказался таким же Уайнантом, как я сам. Вы знаете, как это обычно бывает: мы сообщаем Филадельфийской полиции, что он отправил оттуда телеграмму, передаем по радио его описание, и всю следующую неделю для половины штата Пенсильвания любой человек, который худ и носит бакенбарды – Уайнант. Этого парня звали Барлоу, он – безработный плотник, и, насколько нам удалось установить, подстрелил его какой-то черномазый с целью ограбления. Барлоу пока еще нельзя много говорить.

– А не мог его подстрелить некто, сделавший ту же ошибку, что и Аллентаунская полиция? – спросил я.

– Вы имеете в виду, некто, полагавший, что он – Уайнант? Думаю, подобное могло случиться – если вам это чем-то может помочь. Может?

Я сказал, что не знаю.

– Маколэй рассказал вам о письме, которое он получил от Уайнанта?

– Он не сообщил мне, о чем шла речь в письме.

Я рассказал. Я рассказал ему также все, что знал о Розуотере.

– А вот это интересно, – сказал он.

Я рассказал ему о письме, которое Уайнант отправил своей сестре.

Он спросил:

– Вам не кажется, что он переписывается со многими людьми?

– Я думал об этом. – Я сказал ему, что описание Виктора Розуотера с незначительными изменениями вполне подошло бы Кристиану Йоргенсену.

Он произнес:

– Такого человека как вы послушать не грех. Не думайте, будто я собираюсь вас прерывать.

Я сказал, что выложил ему все известные мне факты.

Он откинулся на спинку стула и скосил на потолок свои бледно-серые глаза. – В этой связи нужно кое-что предпринять, – наконец сказал он.

– Этого парня из Аллентауна подстрелили, случаем, не из пистолета тридцать второго калибра? – спросил я.

С минуту Гилд смотрел на меня с любопытством, затем покачал головой.

– Сорок четвертого. У вас есть какие-то соображения?

– Нет. Просто прокручиваю в голове известные факты.

Он сказал:

– Очень хорошо вас понимаю, – и опять откинулся на спинку стула, глядя в потолок. Когда он вновь заговорил, то думал, по всей видимости, о чем-то другом. – Алиби Маколэя, о котором вы спрашивали, в полном порядке. Мы знаем наверняка, что он тогда опаздывал на встречу и находился в конторе одного человека по имени Херманн на Пятьдесят седьмой улице с пяти до двадцати минут четвертого, то есть в то время, которое нас интересует.

– Что там вы сказали насчет пяти минут четвертого?

– Ах да, вы ведь об этом еще не знаете. В общем, мы нашли парня по имени Каресс, который содержит на Первой авеню прачечную и красильню; он звонил ей в пять минут четвертого и спрашивал, не будет ли у нее для него работы, она сказала «нет» и сообщила, что, вероятно, скоро уедет. Таким образом, интересующее нас время сводится к промежутку между пятью и двадцатью минутами четвертого. Вы ведь не всерьез подозреваете Маколэя?