Оставшийся в живых [Меня оставили в живых] - Макдональд Джон Данн (книга бесплатный формат .TXT) 📗

Я хотел вернуться в Штаты и найти Дэна Кристоффа. Мы всегда были очень близкими друзьями. Работали вместе. Напивались вместе. И вместе пережили немало забавных приключений.

Я стал на год старше. Тридцать три. Значит Дэну — тридцать четыре. Перед войной мы оба работали инженерами на фирму Сэггерти и Хартшоу. Фирма обслуживала весь средний запад и имела заказов на прокладку дорог и возведение мостов больше, чем две любые другие строительные организации вместе взятые. Сэггерти и Хартшоу добились такого количества контрактов не столько вытесняя конкурентов, сколько благодаря своим низким ставкам. Они имели отличное оборудование и, как всегда говорили мы с Дэном, они нанимали лучших специалистов. Сэггерти и Хартшоу понимали, что Дэн и я могли великолепно работать вместе. Я — высокий, стройный брюнет, вдобавок довольно вспыльчивый. Не проходило недели, чтобы я не устроил скандала со своими подчиненными или с начальством. Я всегда лучше всего работал в сложных, стрессовых ситуациях. Я мог спать всего четыре часа в сутки и питаться лишь черным кофе.

Дэн совсем другой. Он среднего роста, но плотного телосложения, широкоплечий. Рыжеватый веснушчатый парень с приятной улыбкой. Он медленно двигался и говорил тоже медленно. Дэну требовалось не менее десяти минут, чтобы не торопясь набить трубку, которую он курил непрерывно. Он очень остроумный, намного остроумнее чем я. Дэн всегда себе на уме, но в нем нет ни злобы, ни ханжества. Тогда, давно, до войны, мы управляли людьми и техникой, вынашивая новые планы. Мы строили мосты, и они стояли крепко. Фирма делала на нас деньги, но и мы в обиде не оставались.

Дэн женат. Но когда пришло время, нас призвали вместе. И вместе мы проходили переподготовку. О, мы были неслабыми ребятами с золотыми петлицами. Специалисты высшей квалификации!

Мы и в армии умудрились оказаться вместе. В какой-то момент я даже был его командиром, и Дэна это страшно злило.

Потом мы получили назначение в ЦРУ и, по непонятным причинам, нам поручили какую-то бумажную работу в Дели. Там служило несколько приличных ребят, но мы с Дэном, находясь вдали от театра военных действий, стали потихоньку загнивать. Каждый из нас выражал протест по своему. Я ругался, скандалил, бился головой о стену и писал бесчисленные рапорты с просьбами о переводе.

Только не подумайте, что мы были мальчишками, мечтающими поиграть с пушками и гранатами. Дело отнюдь не в этом. Мы страстно желали убраться подальше от этих прекрасно устроившихся парней и начать, наконец, что-либо строить. Не так-то просто все объяснить. Сам я никогда не смогу понять, как можно получать удовольствие от работы за столом. За любым столом. Вот если вам удалось перекинуть даже самый маленький мостик через пересохший речей, вы можете через год или через двадцать лет вернуться туда и он там будет. Вы можете наступить на него и потрогать его. Плюнуть на него или спрыгнуть с него. Он осязаем. Он существует.

Дэн протестовал иначе. Он просто набивал трубку и часами сидел, прислонившись к стене рядом с кабинетом полковника. И всякий раз завидев полковника Дэн улыбался. Полковник знал, о чем думал Дэн. Через какое-то время полковник устал. Устал от Дэна подпирающего стенку, устал от его трубки.

Он вызвал нас с Дэном в один и тот же день, в одно и то же время.

— Гарри?

— Да, сэр.

— Вот ваш приказ. Вы полетите через перевал Ченгуду и поступите в распоряжение майора Кэстла. Совершите небольшое путешествие по Транс-Иранскому Торговому пути в Китай. Вы вернетесь, составив рапорт о состоянии, в котором находятся все коммуникации.

— Да, сэр.

— И Кристофф. Вы отправляетесь на Цейлон [1], в распоряжение лорда Луиса Маунбаттена. Ему необходим специалист, который сможет оценить возможность строительства из местных материалов плавучего дока для вторжения с моря, которое он готовит.

Похоже, нам удалось добиться своего. Мы переглянулись, весело усмехнувшись, и вновь сделали серьезные лица. Затем отдали честь и собрались уходить.

— Минуточку, джентльмены, — сказал полковник. Мы остановились. — Я должен учитывать репутацию своей части. Я не могу прислать экспертов, если они не выглядят подобающим образом. Вы оба представлены мною к званию капитана. Сегодня днем вы должны получить приказ о присвоении очередного звания и отправиться в путь. Вы мне оба до смерти надоели. Счастливого пути.

Выйдя из кабинета, мы ударили друг друга по рукам и исполнили маленький победный танец. Дэн щелкнул меня по макушке, а я чуть не отбил себе руку об его плечо. После чего мы выпили с ним пива, и с тех пор я его не видел.

Так что теперь мне хотелось найти старого друга, выпить с ним пива и поболтать о событиях последнего года. Правда, мне и рассказывать-то особо нечего.

Я перевернулся на спину. Длинные серо-голубые волны плавно покачивали корабль. Припекало солнце. Я поднял голову и посмотрел на ноги. Они выглядели хуже всего. Дряблые мышцы. Загар, покрывающий отвисшую кожу. Полное истощение.

Путешествие продолжалось сорок шесть дней. Наконец, мы вошли в длинный канал Лос-Анджелеса. По обоим берегам канала располагались фабрики. Наступил октябрь. По дороге, идущей параллельно каналу, я увидел автомобиль, с роскошной блондинкой за рулем.

Картер, бывший бухгалтер из Филадельфии, один из тех парней, что возвращались последними, так как инвентаризировали военное снаряжение, подошел и встал рядом со мной, держась за леер. Мы с ним подружились за эти сорок шесть дней. Он не болтал зря, не задавал лишних вопросов и не навязывал своего сочувствия.

— Да, никто не встречает нас с оркестром, Гарри. Мы, черт побери, слишком поздно возвращаемся домой.

— Меня тошнит от оркестров. — Веселенький денек, а? Что ты собираешься делать, вернешься на работу? Построишь мост или выкопаешь где-нибудь для себя канаву?

— Вернусь, если компания захочет взять меня назад. А ты опять будешь складывать свои цифры?

— Хорошая чистая работа. Кстати, а не засунут ли тебя обратно в госпиталь? Ведь ты же еще не окончательно поправился, а?

— Лучше и не пытаться. Я могу отжаться от пола двадцать пять раз подряд. Двадцать медленных глубоких приседаний. Меньше хромаю. И вес теперь сто шестьдесят три фунта. Осталось набрать всего семнадцать.

— Ты отлично выглядишь, Гарри. Пойду-ка я собираться. Увидимся как-нибудь.

Он стал спускаться с палубы. Круглый маленький человечек, наделенный недюжинным хладнокровием и удовлетворением от собственной деятельности. Я завидовал ему. Меня не покидало какое-то странное беспокойство, ощущение приближающейся беды. Я не понимал откуда оно взялось. Наверное, из-за целого года, вычеркнутого из моей жизни. Нельзя рассчитывать, что мозг, бездействовавший больше года, будет после этого нормально функционировать. Вы оставляете поле вспаханным под пар, и оно само накапливает вещества, необходимые для растений. Мозг же, в аналогичной ситуации, накапливает сомнения, неуверенность, нерешительность… Вы начинаете ждать ужасных неприятностей за каждым поворотом, а когда пытаетесь сопротивляться этому, ничего у вас не получается. Мои сны служат ярким тому подтверждением. В среднем каждую третью ночь я просыпался от захлестывающего меня ужаса, среди влажных от пота простыней. Мучил не какой-то определенный кошмар, просто черная пустота начинала смыкаться вокруг меня. Иногда я оказывался на гребне какой-то серой скалы — тропинка сужалась до тех пор, пока не вынуждала остановиться. Тогда серая стена начинала надвигаться на меня, и я знал, что она столкнет меня вниз и я полечу, кувыркаясь и переворачиваясь во влажном воздухе все дальше и дальше в черную пустоту. Маленький калькуттский доктор оказался совершенно прав. У него была привычка высовывать кончик розового языка и аккуратно увлажнять обе половинки тонких черных усов. Он сказал мне, что я умер на целый год. Я был мертв, и в холодном аду волосатые демоны рычали на меня и запихивали мне в рот обжигающую пищу…