Террористка - Самоваров Александр (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Заметьте, Валериан, — говорил Пак, — самые несчастные люди те, кто во всем пытаются найти смысл. Несчастнее же людей, которые ищут смысл жизни, вообще нет. Но несчастны и те, кто ищет смысл в любви или работе, в творчестве или в разрушении. И заметьте, комфортнее всего себя чувствуют те, кто просто живет. Замечательными бывают некоторые ответы на экзаменах. Я наслаждаюсь ими. Вот спрашиваю студентов: «Для чего была совершена Октябрьская революция?» Отвечают: «Для того, чтобы построить социализм». Чувствуете, какая замечательная ошибка-неошибка? Правильный ответ какой? Эта революция совершена для построения общества социального равенства, в котором человек был бы счастлив. Но так вам ответит тот, кто ищет смысл жизни и уже для себя решил, что Октябрьская революция ни к чему хорошему не привела, ибо нет вокруг счастливых людей, ради которых она вроде бы и совершалась. А тот, кто сказал, что революция была нужна для того, чтобы социализм построить, не ищет смысла в жизни. Ну совершили эту революцию и совершили. Ему что за дело? Он знает, что после революции социализм строили. Значит затем и совершали, чтобы строить. И ведь близки к истине эти ленивцы и тупицы! Дело не в стремлении к лучшему. Дело в том, что люди устают от однообразия жизни. Подсознательно они хотят пусть более мучительного, но иного существования. Живем мы от одной революции до другой, в зависимости от того, когда всем станет смертельно скучно. Все повторяется! Все!
Вы слышали выражение: «Сила — в покое»? Самое главное — не дать себя втянуть в какое-либо глупое движение. Нужно добиться минимума, при котором тебе будет неплохо, и остановиться на этом. Думать исключительно о себе. Даже тот, кто преследует сугубо эгоистические цели, наживает деньги, например, — он движется. Ему все время мало денег. Он боится, что их у него отберут, что он прогорит. Но если он остановится и скажет: «Хватит, я буду спускать деньги на женщин и вино, на рестораны и бордели», — он все равно будет находиться в движении, только уже в обратном. Женщины будут устраивать ему истерики, а от вина он станет алкоголиком. Его начнут грызть сомнения — а следовало ли ему останавливаться. Следовало ли сорить деньгами? Еще хуже жизнь тех, кто рвется к власти. О! Каким сильнейшим наркотиком истязают себя эти люди.
Валериан слушал корейца и никогда не перебивал его. Будучи юношей наблюдательным, он понял, что того сжигает какая-то сильная страсть. Но Пак, кроме своих бесконечных лекций, давал юноше именно то, что ему требовалось. Он медленно, но неуклонно укреплял Валериана физически. Пак заставил его «качать» мышечную массу, поднимать гантели и штангу, бегать кроссы, ходить в бассейн и в баню. Хитрый кореец воздействовал на ту часть полушария головного мозга, которая отвечала за образы.
Он не просто говорил: «Возьми штангу такого-то веса и поднимай ее каждый день». Он подробнейшим образом рассказывал, как и почему растут мышцы. Что дает человеку мышечная сила. В бассейне он объяснял, как дышит плывущий человек. А дышит он почти так же, как человек дерущийся.
Когда Валериан уставал чрезмерно, то кореец воодушевлял его самыми различными способами.
Однажды в своей квартире попросил поймать его. Чего, казалось, проще? Но Валериану не удалось этого сделать. Кореец каждый раз успевал увернуться, и даже не увернуться, а неожиданно переместиться.
Или вдруг он просил бить его изо всей силы. Все удары Валериана он ловил ладонью. Даже когда Валериан бил ногой в его ступню, он успевал подставить свою ладонь.
— В этом нет никакой фантастики, — говорил Пак, — просто мы очень мало знаем о времени. Точнее, мы вообще не знаем, что такое время. Сегодня тебе мой удар кажется молниеносным, и ты не видишь его, а завтра он покажется тебе медленным, как движение черепахи. Поговори с опытными каратистами. Они тебе подтвердят мои слова. Время для них как бы растягивается в своей продолжительности, и они видят то, чего раньше видеть не успевали. И ты этому тоже научишься… Подумаешь, пройдет каких-нибудь восемь-десять лет. Тебе сейчас это кажется долго. Но время может не только растягиваться, но и сжиматься.
Через два года Валериан перестал сутулиться. Он еще был очень молод, и тело благодарно отзывалось на физические нагрузки. Там, где были кости и кожа, появились мышцы. Значительно выросла и выносливость. И тут каратэ запретили. Пак, который жить уже не мог без того, чтобы не показывать прямые и круговые удары, сосредоточил все внимание на Валериане. В своей жажде сделать поскорее из него сносного спарринг-партнера он зашел слишком далеко и перестал щадить молодого человека. Валериан тренировался по три часа ежедневно. Были забыты гантели, бассейны и кроссы. Осталась только баня два раза в неделю. Все остальное — каратэ.
Пак не хотел иметь неприятностей. Он оставил одного ученика, но вкладывал в него все, что знал. Когда Валериан доходил до предела, кореец поил его женьшенем, биостимуляторами и сам колол витамины.
Валериан сел наконец на прямой и поперечный шпагат. Он стал координированным, быстрым.
— Побеждают не кулаками, побеждают головой, — говорил Пак.
С головой у Валериана было все нормально. Соображал он быстро. И через пять лет после того, как он переступил порог подвала, где тренировал Пак, после трех лет изнуряющих тренировок на квартире у корейца, он стал бойцом.
Из гадкого утенка Валериан превратился в прекрасного лебедя.
Он стал стройным, широкоплечим, а все движения по-кошачьи мягкими.
А Пак в восемьдесят третьем году уехал в Ташкент. Там он открыл полулегальную школу.
Прощание было спокойным.
На вопрос Валериана — не жалеет ли Пак, что столько времени и сил отдал мальчишке, — тот ответил, блеснув темными сумеречными глазами:
— Я получил больше, чем ты.
«Когда тебе будет совсем плохо, — учил кореец, — вспомни о бескрайнем космосе, вспомни, что ты всего лишь ничтожная частица его, и прими все уготованное тебе достойно».
Валериан Сергеевич Дубцов был богатым человеком. И не случайно сегодня он вспомнил Пака, который сделал из него мужчину и бойца.
На прошлой неделе у Валериана Сергеевича подорвали машину. Вчера взорвали дверь в квартире. Дверь была стальная, обгорело только покрытие.
Сейчас он сидел в полутемном кабинете своего офиса. Хотя давно должен был быть на тренировке. Последний год он регулярно ездил два раза в неделю к одному интересному инструктору по ушу.
Под окнами офиса стояла его машина. Возле нее — трое охранников. А он сидел и думал. Он не понимал, от кого исходила опасность. Происходившее было вне всякой логики. Его знакомства в криминальном мире, казалось, надежно должны были защитить от подобных «наездов», и вот здрасте!
Постучав, в кабинет вошла секретарша Настя. Рослая пышная блондинка, она давно хотела стать близкой шефу, но Валериан Сергеевич был строг. На работе — деловые отношения. Настя принесла бутерброды и апельсиновый сок.
— Включить свет? — спросила она.
— Нет, — тихо ответил Валериан Сергеевич.
— Снайпера боитесь, — засмеялась девушка.
Дубцов поморщился. Кажется, Настя была неглупа, но откуда эта фамильярность? Хочет понравиться ему? Так ведь почти нет такой женщины, которая этого бы не хотела.
Снимая с подноса принесенное, Настя специально задела шефа крутым бедром.
Он вздрогнул. Раньше он был настолько уравновешенным человеком, что его не выводила из себя даже езда в общественном транспорте. Что с ним происходит? Ведь на него «наезжали» не раз. Он всегда находил выход из положения.
Секретарша ушла.
Хладнокровный в отношениях с женщинами Валериан Сергеевич не так давно увлекся начинающей певицей шестнадцати лет. Сероглазая девочка была мила и, главное, разбудила его засыпающую чувственность.
Может быть, поехать к ней? Но откуда он знает, что придет в голову этим кретинам? Что на этот раз они взорвут?
Ведь только кретины и идиоты могли пойти на самого Дубцова. И настораживало именно это. Опытные рэкетиры или рэкетерская мелюзга на него никогда бы не вышли.
