Заказное убийство - Парецки Сара (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Я вытащила карточку из сумки и написала короткую записку: «Я хотела бы поговорить о ваших отношениях с Точильщиками». Затем позвонила.
Выражение лица женщины в аккуратной форменной одежде, которая открыла мне дверь, напомнило мне о моем «фонаре»: под влиянием «бута» я ненадолго забыла об этом своем украшении. Я дала ей карточку.
— Я хотела бы видеть мистера Тайера, — холодно сказала я.
Она посмотрела на меня с некоторым сомнением, но взяла карточку и закрыла передо мной дверь. До меня доносились слабые крики с берега озера. Прождав несколько минут, я сошла с крыльца, перешла через подъездную дорогу и стала рассматривать цветочную клумбу. Когда дверь отворилась, я повернулась. На меня хмуро смотрела служанка.
— Не беспокойтесь, я не ворую цветы, — сказала я. — Но так как у вас нет журналов в вестибюле, мне не остается ничего другого, кроме как смотреть на цветы.
Она тяжело вздохнула и сказала:
— Сюда.
Никаких тебе «пожалуйста», никакой самой элементарной вежливости. Но мне все же пришлось сделать скидку на то, что здесь соблюдается траур.
Мы быстро прошли через вестибюль, украшенный матово-зеленой статуей, затем по лестнице в зал, расположенный в задней части дома. Здесь меня и встретил Джон Тайер. Он был одет в белый вязаный свитер и клетчатые серые брюки — неяркая, характерная для предместья одежда. Вид у него был очень сдержанный, почему-то казалось, что он сознательно разыгрывает роль скорбящего отца.
— Спасибо, Люси. Мы поговорим здесь. — Он взял меня за руку и провел в комнату с удобными креслами и забитыми книгами полками. Книги стояли ровными рядами, одна к одной. Я не была уверена, читал ли он хоть одну из них.
Тайер протянул мою карточку.
— Что все это значит, Варшавски?
— Только то, что там написано. Я хотела бы поговорить о ваших отношениях с Точильщиками.
Он безрадостно улыбнулся.
— Они были минимальными. А теперь, со смертью Питера, они и вообще перестали существовать.
— Любопытно, согласится ли мистер Мак-Гро с такой точкой зрения.
Он сжал кулак, сминая карточку.
— Ближе к делу. Мак-Гро нанял вас шантажировать меня?
— Стало быть, вы подтверждаете, что между вами и Точильщиками есть какие-то отношения?
— Нет.
— Каким же образом мистер Мак-Гро мог бы вас шантажировать?
— Этот человек ни перед чем не останавливается. Я вас предупредил вчера, чтобы вы были с ним осторожнее.
— Послушайте, мистер Тайер. Вчера вы были ужасно расстроены, когда узнали, что Мак-Гро сделал так, чтобы в этой истории фигурировало ваше имя. Сегодня вы опасаетесь, что он шантажирует вас. Согласитесь, что это наталкивает на определенный вывод.
Его лицо напряглось, черты обострились.
— Какой же?
— Что вас обоих связывало что-то такое, что вы хотели бы скрыть. Ваш сын обнаружил это, и вы убили его вдвоем, чтобы не допустить огласки.
— Это ложь, Варшавски, проклятая ложь! — проревел он.
— Докажите, что это не так.
— Сегодня утром полиция арестовала убийцу Питера.
У меня закружилась голова, и я вдруг села в кожаное кресло.
— Что? — выдохнула я.
— Мне позвонил комиссар. Они нашли наркомана, который пытался ограбить квартиру. Он сказал, что Питер поймал его на месте преступления и тот его убил.
— Нет, — сказала я.
— Что значит «нет»? Они арестовали преступника.
— Нет. Может, они и арестовали кого-нибудь, но не убийцу. Никто не грабил квартиры. Ваш сын никого не ловил на месте преступления. Послушайте меня, Тайер, ваш сын сидел на кухне, и кто-то застрелил его. Наркоманы, даже уличенные в преступлении, так не поступают. Кроме того, ни одна вещь не была похищена.
— К чему вы клоните, Варшавски? Может, ни одна вещь не была похищена. Может, он испугался и убежал. Это куда вероятнее, чем ваша версия — будто я убил своего сына. — Его лицо кривилось от какого-то сильного чувства. Горя? Гнева? Или, может быть, ужаса?
— Мистер Тайер, возможно, вы заметили, как выглядит мое лицо. Вчера вечером меня подкараулили двое бандитов и предостерегли, чтобы я не вела расследования смерти вашего сына. Наркоман не устроил бы такого хорошо продуманного спектакля. Его могли бы устроить лишь несколько человек — и среди них вы и Эндрю Мак-Гро.
— Люди не любят, чтобы в их дела вмешивались посторонние, Варшавски. Если вас избили, на вашем месте я сделал бы из этого надлежащие выводы.
Я была слишком измучена, чтобы излить на него свой гнев.
— Иными словами, вы признаете, что замешаны во всей этой истории, но вы полагаете, что надежно укрыли свою задницу. Это означает, что мне придется открыть вам глаза. Это доставит мне удовольствие.
— Варшавски, я говорю вам ради вашего же собственного блага: оставьте это дело. — Он подошел к столу. — Я вижу, что вы очень добросовестная женщина, но с Мак-Гро вы только зря теряете время. Вы все равно ничего не найдете. — Он выписал чек и протянул его мне. — Вот. Вы можете вернуть Мак-Гро то, что он вам выплатил, и считать, что вы выполнили свой долг.
Чек был на 5000 долларов. Ах, негодяй. Ты обвиняешь меня в шантаже, а затем пытаешься откупиться! Прилив гнева сразу смыл всю мою усталость. Я порвала чек и разбросала клочки по полу.
Тайер весь побледнел. Деньги были его больным местом.
— Полиция произвела арест, Варшавски. Мне незачем вас подкупать. Но если вам хочется совершать глупости, я не стану вас отговаривать. Я вас не держу, уходите.
Открылась дверь, и вошла девушка.
— Отец, мать хочет, чтобы ты... — Она осеклась. — Извини, я не знала, что ты не один.
Девушка была совсем молоденькая и очень милая. Ее прямые каштановые волосы были хорошо причесаны: спереди они окаймляли ее маленькое овальное личико, сзади спадали на спину. Она была в джинсах и слишком большой мужской полосатой рубашке. Должно быть, братниной. Вероятно, обычно у нее был уверенный в себе, цветущий вид, свойственный девушкам из состоятельных семей. Но сейчас она была не в настроении.
— Мисс Варшавски как раз уходит, Джилл. Может, ты проводишь ее, а я тем временем схожу к матери, спрошу, что ей нужно.
Он встал и направился к двери, ожидая, что я последую за ним. Я не протянула ему руки на прощание. Джилл отвела меня туда, откуда я пришла; ее отец быстрым шагом удалился в противоположном направлении.
— Мне очень жаль твоего брата, — сказала я, когда мы подошли к зеленоватой статуе.
— И мне тоже очень жаль его, — сжав губы, ответила она.
Во дворе, куда она меня вывела, мы остановились; она слегка хмурилась, глядя на мое лицо.
— Вы знали Питера? — спросила она.
— Нет, никогда не встречала, — ответила я. — Я частный детектив, и это я нашла его вчера утром.
— Они не позволили мне даже взглянуть на него, — сказала она.
— Его лицо осталось цело и невредимо. Не рисуй себе никаких кошмарных картин. Оно было совершенно неповреждено.
Она не могла понять, как его лицо уцелело, если выстрел был в голову. Я объяснила это негромким деловым голосом.
— Питер говорил мне, что характер человека, следует ли ему доверять, или нет, можно определить по его лицу, — сказала она через минуту. — Ваше лицо в таком состоянии, что я не могу ничего определить. Но вы сказали мне правду о Питере и вы разговариваете со мной, как со взрослой, а не с маленькой девочкой. — Она замолчала. Я ждала. Наконец она спросила: — Вы приехали по приглашению папы? — Когда я ответила, она удивилась: — Почему же он был так сердит?
— Он считает, что полиция уже арестовала убийцу твоего брата, но я уверена, что они задержали не того человека. И это его рассердило.
— Но почему? — спросила она. — Я хочу знать, не почему он был так взбешен, а почему вы уверены, что они задержали не того человека?
— Ход моих рассуждений довольно сложен. Я не знаю, кто убил твоего брата, но я видела его, и квартиру, и нескольких людей, которые имеют какое-то отношение к этому, и испытала на себе их реакцию. Я уже давно занимаюсь частным сыском, и я безошибочно чувствую, когда мне говорят правду. Блуждающий по улице наркоман плохо вписывается в картину, которая сложилась у меня в голове.
