Восемь миллионов способов умереть - Блок Лоуренс (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Я обратил внимание администратора на эту деталь, на что тот ответил, что подобного рода заполнение карточки — явление вполне обычное.
— Люди пишут на одной строчке свое полное имя, а внизу — сокращенный его вариант, — сказал он. — Никакого нарушения я тут не вижу.
— Да, но это не подпись.
— Почему же?
— Да потому, что он написал ее не одним росчерком, а тщательно выписывал каждую буковку.
Он пожал плечами.
— Некоторые всегда пишут печатными буквами, — сказал он. — К тому же этот парень заказал номер по телефону и заплатил вперед наличными. Не думаю, чтобы в подобных обстоятельствах нам стоило придираться к какой-то там подписи.
Он так и не понял, что я имею в виду. Меня удивило то, что этот Джоунс умудрился не оставить образца своего почерка, и я находил сей факт весьма примечательным. Еще раз взглянул на имя, написанное полностью. Две первые буквы слова «Чарлз». С тех же двух начиналось и имя моего клиента. Чанса. Ну и что это означает и означает ли вообще? И к чему мне искать улики против моего же клиента?
Я спросил, не посещал ли их гостиницу мистер Джоунс за последние несколько месяцев.
— За последний год — точно нет, уверил меня администратор Все данные по нашим клиентам регистрируются в компьютере. Кстати, один из детективов уже проверял эту информацию. Если у вас все, то...
— Сколько еще ваших гостей подписываются печатными буквами?
— Понятия не имею.
— Может, вы дадите мне просмотреть регистрационные карточки за последние месяцы?
— Зачем?
— Ну, чтобы знать, многие ли из них расписываются, как этот парень.
— Не думаю, что вам это удастся, — ответил он. — Вы представляете, сколько у нас этих карточек? В гостинице шестьсот тридцать пять номеров, мистер... э-э...
— Скаддер.
— Мистер Скаддер. В месяц набегает где-то около восемнадцати тысяч карточек.
— В том случае, если все ваши гости остаются только на одну ночь.
— Нет, конечно, не все. В среднем дня на три. Но даже если и так, то все равно получается свыше шести тысяч карточек в месяц. Двенадцать тысяч за два месяца. Вы отдаете себе отчет, сколько времени потребуется, чтобы просмотреть все эти карточки?
— Один человек может просмотреть за час тысячи две, — сказал я. — Поскольку читать их вовсе не обязательно, достаточно одного взгляда, чтобы понять, сделана подпись печатными буквами или нет. Так что речь идет о какой-то паре часов. Я вполне могу заняться этим сам. Или же вы попросите своих людей.
Он покачал головой.
— Нет, заставить их я не имею права, — сказал он. — Действительно не имею. Вы частное лицо, не полицейский, и потом это просто не входит в их прямые обязанности. Вот если из полиции поступит официальный запрос...
— Я просто прошу об одолжении.
— Такого рода одолжение я оказать не могу.
— Ну, хорошо, не одолжение, а, скажем, очень большая просьба, — продолжал настаивать я. — К тому же я заплачу. Ну, за потраченное время и все связанные с этим неудобства...
В любой маленькой гостинице этот аргумент наверняка сработал бы, здесь же — лишь напрасная трата времени. Не думаю, чтобы он осознавал, что я предлагаю ему взятку. Он повторял, что будет рад помочь, если полиция снабдит меня специальным запросом, и я был вынужден сдаться. И спросил, нельзя ли в таком случае позаимствовать ненадолго регистрационную карточку Джоунса, чтобы сделать с нее фотокопию.
— У нас есть копировальный аппарат! — воскликнул он, обрадованный, что хоть чем-то может помочь. — Погодите минуточку.
Вскоре он вернулся с копией. Я поблагодарил, а он осведомился, не нужно ли мне чего еще, одновременно самим тоном давая понять, что ни о каких одолжениях более не может быть и речи. Я ответил, что хотел бы взглянуть на комнату, где Ким умерла.
— Но полиция там уже поработала, — ответил он. — И уже совершенно не на что смотреть. Номер готовят к приему новых постояльцев. Пришлось сменить ковер и перекрасить стены.
— И все равно хотелось бы взглянуть.
— Но, повторяю, там совершенно не на что смотреть. К тому же ремонт еще не закончен. Маляры уже ушли, но надо стелить ковер и...
— Я им не помешаю.
Он дал мне ключ и отпустил наверх одного. Я нашел номер и поздравил себя с тем, что интуиция детектива на этот раз не подвела. Дверь оказалась запертой. Рабочие, очевидно, отправились на обед. Старое ковровое покрытие сняли, а новым успели застелить всего треть пола. Остаток свернули в рулон и поставили у стены.
Я провел в номере всего несколько минут. Администратор оказался прав — искать здесь было совершенно нечего. Комната была абсолютно пуста — ни следов Ким, ни мебели. Стены сверкали свежей краской, ванная — чистотой. Я бродил по комнате, словно какой-то парапсихолог, пытаясь уловить кончиками пальцев некие неведомые никому вибрации. Если даже они и существовали, то меня они так и не коснулись.
Окно выходило на улицу, вид на город портили несколько высотных зданий. Из расселин между ними виднелись очертания Международного торгового центра.
Было ли у нее время выглянуть из окна? Смотрел ли из него мистер Джоунс — до или после того?..
В центр я поехал на метро. Вагон попался новенький, окрашенный изнутри в приятные желто-оранжевые тона. Правда, настенные надписи, непостижимые уму и не поддающиеся расшифровке, уже изрядно подпортили его облик. Высказывания и рисунки красовались везде, на любой сколько-нибудь пригодной поверхности.
Курящих в вагоне не было.
Вышел на Западной Четвертой и прошел до Мортон-стрит, где жила Фрэн Шектер в маленькой квартирке на верхнем этаже четырехэтажного кирпичного дома. Я позвонил снизу, уведомил ее о своем приходе по домофону, и дверь в подъезде отворилась.
На лестнице буйствовало море ароматов.
На первом этаже пахло готовкой, на следующем — воняло кошками, на верхнем ко всему этому букету примешивался отчетливый запах марихуаны. Я подумал, что по ароматам на лестнице можно составить вполне четкое представление о жильцах дома.
Фрэн поджидала меня на пороге. Круглое детское личико обрамляли коротко подстриженные вьющиеся волосы светло-каштанового оттенка. У нее был нос пуговкой, пухлые губки и щечки, позавидовать которым мог бы бурундучок.
Она поздоровалась:
— Привет! Я Фрэн. А вы, наверное, Мэтт, да? Не обидитесь, если я буду называть вас просто Мэтт? — Я уверил, что ничуть не обижусь, и она, взяв меня под руку, провела в квартиру.
Внутри запах марихуаны оказался еще сильнее. Апартаменты представляли собой нечто вроде студии — одна довольно просторная комната с отгороженной в уголке кухней. Обстановка состояла из полотняного шезлонга, диванчика с подушками, пластиковых ящиков из-под молочных пакетов, которые служили шкафами для книг и одежды, и огромного водяного матраца с покрывалом из искусственного меха. Над этой, с позволения сказать, постелью висел на стене плакат в рамке — несущийся на дикой скорости паровоз в клубах бушующего пламени.
Я отказался от спиртного, но выпил содовой. Присел на диванчик, заваленный подушками, — он оказался удобнее, чем выглядел на первый взгляд. Сама Фрэн опустилась в шезлонг — сидеть в нем тоже, должно быть, было вполне удобно.
— Чанс сказал, что вы расследуете убийство Ким, — начала она разговор. — И просил помочь, рассказать все, что мне известно.
Говорила она с каким-то робким детским придыханием — нарочитым или нет, я так и не разобрал. Я спросил, что ей известно о Ким.
— Не так много. Встречались всего несколько раз. Иногда Чанс приглашал сразу двух девушек, ну, на обед там или на шоу. Думаю, я всех его девушек перевидала — вот так, хотя бы по одному разу. Как-то виделась с Донной, но она все время витала в облаках, так что проку было немного. Вы с Донной знакомы? — Я отрицательно покачал головой. — Ну, а лично мне больше по душе Санни. Не могу сказать, что мы с ней такие уж друзья, но она единственная, кому я звоню поболтать. Звоню раза два в неделю, или она мне звонит. Ну, вот мы и болтаем о том о сем...
