Детектив Шафт - Тайдиман Эрнест (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Они появились с двух сторон, когда он пробегал мимо спуска в подземку на углу Сорок второй и Бродвея – еще двое из 17-го отдела, причем один – аж лейтенант уголовного розыска. Надо же, как их приперло! Шафт мог либо проскользнуть между ними и бежать, либо остановиться и узнать, что им надо. Он выбрал второе.
– Здравствуй, Шафт, – заскрипел лейтенант Андероцци, напряженно ожидая, что тот сейчас даст деру. Это был костлявый серолицый человек с острыми черными глазками, как у фокстерьера. Ростом он был не ниже Шафта – около шести футов, но гораздо тоньше. С виду лейтенант походил на складной нож для разрезания линолеума. Большой нос в виде клюва довершал сходство.
– Доброе утро, лейтенант. Что-то ты сегодня рано.
– Это смотря когда начинать. Мне сдается, уже поздно.
– Хорошо, лейтенант, что-то ты сегодня поздно.
Увидев, что Шафт и не думает бежать, Андероцци расслабился. Рядом стоял второй полицейский и смотрел куда-то поверх левого плеча Шафта. Шафт догадался, что сзади подходит третий. Он в ловушке. Из подземки валила толпа, сталкивалась с их неподвижным островом из четырех человек, и обтекала его.
– Пойдем в машину, Шафт. Мне нужно с тобой поговорить. Это всего на пару минут.
В голосе Андероцци не было ни угрозы, ни требования, звучала скорее просьба. Шафт соображал, что предпринять: послать его к черту, согласиться сразу или потянуть резину? Наконец он решил сделать беседу как можно более неприятной для лейтенанта. Он был очень зол.
– И что же случилось?
– Я скажу тебе в машине.
– Нет, здесь.
– В машине.
– Здесь.
– Нет.
– Тогда катись со своими разговорами!
Если они хотят арестовать его, пусть делают это здесь, на углу. Он не желает возвращаться в машину в теплой компании троих белых копов на виду у всей мастерской Драго.
– Шафт, – продолжал нудить Андероцци, – на две минуты.
– Я слушаю.
– Только не на улице.
– Знаешь что, лейтенант, если ты хочешь что-то мне сказать – говори. Если хочешь спросить – спрашивай. Если хочешь поговорить, позвони мне в офис, и я назначу время. Но ни тебе, ни твоим людям не удастся затащить меня в вашу машину, пока я не узнаю, зачем, куда и на какое время мы поедем. И пока у меня не будет возможности сообщить обо всем этом еще кое-кому.
– Да ладно тебе, Джон, из-за чего ты так всполошился? Расслабься.
– Ты устраиваешь за мной погоню, как будто я ограбил Федеральный банк, и еще спрашиваешь, чего я всполошился.
– Лейтенант, – подал голос один из полицейских.
– Заткнись! – резанул Андероцци. Он был острый ножик, а его подчиненный – большой кусок сыра. – Иди к машине. Оба идите.
Полицейский ушел. Шафт почувствовал, что угроза за спиной испарилась.
– Хорошо, Джон. Давай поговорим здесь. – Лейтенант не боялся, что кто-то подслушает. Он, как и его собеседник, знал в лицо всех белых и цветных в Нью-Йорке, чьих ушей стоило опасаться. Шафт и Андероцци смотрели в разные стороны. – Они ищут тебя по всему городу. Удивительно, как ты сумел добраться до центра и не встретить их.
– Я шел пешком.
– Да, видимо, поэтому. Только ты да еще восемь идиотов ходят в этом городе пешком.
– Иногда я бегаю.
– Я тоже. Так вот, я получил приказ бежать к тебе и спросить, не хотят ли они нанять тебя для чего-нибудь, о чем мне следует знать.
Лейтенант подождал, но Шафт лишь буркнул:
– Продолжай.
– Скажи мне прямо, Шафт. Что-то происходит?
– С чего ты взял?
Лейтенант Виктор Андероцци, начальник уголовного розыска 17-го отдела полиции города Нью-Йорка, тяжело вздохнул. Взяв Шафта под руку, он завернул за угол и повел его по Сорок второй улице в направлении Шестой авеню.
Два человека прогуливались под руку в центре Нью-Йорка, словно двое ученых в Сорбонне.
– Знаешь, Джон, лет тридцать назад я любил ездить на север рыбачить. Мы ездили с отцом. У нас была дырявая резиновая лодка, и я вычерпывал из нее воду консервной банкой. Мы ловили карася, окуня, леща, щука иногда попадалась... Да, в те времена я любил рыбалку. Теперь я ее ненавижу. Меня тошнит при одной мысли о рыбалке. Дело в том, что последние тридцать лет я только тем и занимался, что закидывал удочку в человеческое нутро. Я выудил кучу ржавых банок, дырявых камер и прочего дерьма.
Мимо прошла парочка голубых, которые направлялись в мужской туалет круглосуточного кинотеатра между Седьмой и Восьмой авеню. Они было заулыбались, увидев, как нежно Андероцци поддерживает Шафта под руку. Но под свирепым взглядом Андероцци их улыбки вмиг исчезли.
– Я ненавижу ловить рыбу. Но я обязан ходить на рыбалку и обязан смотреть, что там теребит мою наживку на дне черного озера.
– Как поэтично! Шекспир отдыхает, Вик.
Они стояли у магазина музыкальных инструментов и рассматривали в витрине черные и белые рояли, словно собрались купить какой-нибудь с рассрочкой в тридцать лет.
– Не смейся. Я всегда говорю так с моими детишками, прежде чем задать им хорошую норку.
– Я тебе не сынок. И ты не на рыбалке.
– Да уж!..
– Ты, наверное, не поверишь, если я скажу тебе, что сам ничего не знаю. Я знаю только, что какие-то люди из Гарлема искали меня всю ночь. Ведь ты не поверишь?
– Поверю.
– Молодец. Больше мне нечего тебе сообщить. Я сам теряюсь в догадках.
– Слушай, пойдем на другую сторону, купим жареных орешков. Я их обожаю.
Они перешли на противоположную сторону Шестой авеню, где был магазин "Лучшие орехи для вас".
– Ты что, хочешь отогнать меня подальше от Таймс-сквер? – спросил, усмехаясь, Шафт.
Лейтенант не ответил. Купив Шафту четверть фунта фисташек, а себе жареных кешью, он снова потащил его через улицу. Они пошли в Брайнт-парк, где вокруг Публичной библиотеки с ее бесценным литературным собранием спят бродяги и воркуют гомосексуалисты.
Было еще рано, и они без труда нашли свободную скамейку.
– Понимаешь, вон в той выгребной яме, – Андероцци кивнул на север, в сторону Гарлема, – рванула какая-то бомба. – Он одновременно жевал, глотал и говорил. – Всплыло все дерьмо. Я слышал об этом от многих полицейских – белых и черных. Мафия, исламисты, престарелые гангстеры, новые бандиты, цветные боевики – все. Все готовятся к войне. А все копы только об этом и говорят. И еще – они страшно напуганы. Я в жизни никогда не видел столько испуганных копов.
– И что же они говорят?
– Что грядет беспредел. Через неделю или около того кровь будет литься повсюду – здесь и там.
Шафт удивленно присвистнул.
– Но почему?
– Не знаю, черт бы меня побрал! Ну а ты? Ты должен знать. Бандиты весь город перевернули, чтобы тебя найти.
Шафт задумался. Война? Но в Гарлеме нет сейчас ни одной группировки, способной вести войну. Хотя многие жаждут драки. Устраивают взрывы на рынках и магазинах, угрожают... Бандиты есть бандиты...
– Ну, вообще-то... Беспредел, конечно, может когда-нибудь начаться, – произнес он с сомнением в голосе.
– Послушай, это тебе не революция, которая действительно "может когда-нибудь начаться". Это будет уже сегодня вечером, завтра, в крайнем случае – послезавтра. Понимаешь? И я обязан этого не допустить. У меня приказ.
Шафт посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что никто не подглядывает, и швырнул скорлупу от фисташек в кусты. Да, Андероцци прав. Но у него своя правда, как у всякого другого – своя.
– Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты узнал, в чем дело. Я позвоню тебе, – Андероцци отвернул рукав своего коричневого спортивного пиджака и взглянул на золотые часы, – в девять часов вечера. Идет?
– У меня тоже к тебе просьба.
– Ну?
– Никакой слежки. Иначе я отказываюсь иметь с тобой дело.
– Ладно, договорились.
У выхода из парка Шафт оглянулся: тощий серый человек кормил с руки орехами тощую серую белку.
Он быстро шагал на север по восточной стороне Шестой авеню. Краем глаза Шафт ловил отражения улицы в витринах: "хвоста" за ним не было. Витрины показывали людей, снующих меж магазинов в обнимку с кое-где протекающими бумажными пакетами для продуктов. Для Шафта они были неинтересны, особенно сегодня утром. Было только девять часов, а ему уже порядком досталось.
