Предумышленное убийство - Гарфилд Брайан (книги полностью .txt) 📗
Джоанна тихо ахнула.
Джо Каттер в очередной раз присел, поддел дулом «магнума» мой подбородок, заглянул мне в лицо и спросил:
— Ну и долго мы будем пустопорожние разговоры вести? Саймон, у тебя что, времени навалом?
— Слушай, ты, поганец, чего тебе от меня надо? — Я выругался.
Каттер вскочил и пнул меня каблуком в грудную клетку.
Я с трудом сдержал крик.
Он снова лягнул меня по ребрам, и тут я сумел вцепиться ему в ногу. Схватил ее и повис всей своей тяжестью, а потом, собравшись с силами, вывернул ему ступню, и он упал. Встав на колени, я уже достал было из кармана свою «беретту», но получил сильный удар рукояткой «магнума» по голове и повалился навзничь. Джоанна закричала, и я покатился по земле в сторону кустов с розами, но Каттер догнал меня и ударил носком башмака по ключице с такой силой, что нечеловеческая боль вызвала у меня спазм желудка. Накатила дурнота. Мне стоило огромных усилий сдержать рвотный позыв. Господи, да ведь он убьет меня! Что же я? Совсем разум потерял?
Я выхватил из кармана «беретту», тыльной стороной ладони вытер кровь с лица, сочившуюся из раны на голове, и прицелился в Каттера. Тот опешил. Раскрыв рот, смотрел на меня не мигая. Похоже, пистолет у меня в руке лишил его на какое-то время способности соображать. Когда спустя пару минут он пришел в себя и вскинул «магнум», Джоанна снова закричала, а Каттер вдруг ни с того ни с сего замотал головой, и я увидел, что кровь заливает ему лицо.
— Что, получил? — крикнула Джоанна и бросила в Каттера еще один бордюрный камень.
— Ах ты, дрянь! — взвизгнул он и прицелился в нее из «магнума».
— Не смей! — заорал я.
Он застыл. Потом поднялся, убрал «магнум» в кобуру и сказал:
— О'кей, Саймон, поиграли, и хватит!
Я ничего не сказал, я по-прежнему держал его на мушке.
Взглянув искоса на Джоанну, я увидел, что она белая как бумага.
Каттер подобрал с земли фонарик и пошел к своей машине. Не говоря ни слова, он открыл дверцу, сел за руль, завел двигатель, включил мигалку, развернулся и, взметнув облако пыли, через минуту исчез в ночи.
Джоанна проглотила ком. Я убрал «беретту» в карман.
— Какой все-таки подонок этот Каттер! — сказал я. — Забьет кого угодно насмерть...
— Негодяй! — отозвалась Джоанна. — Жаль, что я ему череп не проломила. Надо бы...
— Надо бы! — согласился я, опускаясь на ступеньку крыльца.
Я с трудом сдерживался, чтобы не застонать. «Нет, каков сукин сын! — бушевал я. — Но я-то, я-то как подставился!.. Держать дистанцию, держать дистанцию... А сам?..»
Отдышавшись, я встал и, пошатываясь, поднялся в дом. Я ходил по комнатам и выключал везде свет. Спустя какое-то время вышел на крыльцо, там возле перил стояла Джоанна. Открыв сумочку, она достала мой кольт и протянула мне.
— Оставь себе, — сказал я.
— А если он вернется?
— Не вернется. Каттер тщеславный, самоуверенный тип. Считает, что, уж если он не нашел то, что искал, стало быть, это наверняка в другом месте. А демонстрация силы — его любимое занятие. Он всегда так поступает, когда хочет деморализовать противника.
— Настоящий зверь! — сказала Джоанна. — Зверюга...
— Да, это так, — отозвался я.
Хотел было объяснить ей, что такие, как Каттер, кружат, словно стервятники, возле гангстеров и мафиози, потому как и те и другие — звери, зверюги, зверье... Но, подумав, промолчал. Собственно, тут и сказать-то нечего! Служба всякого полицейского связана, по сути, с нарушителями правопорядка, а то и вовсе с отбросами общества. Да и убивать, если по совести, не так-то просто! Наверное, поэтому я и не торопился доставать «беретту»... Пристрелил бы Каттера! Это точно... Но зачем? Пусть живет. Желающие прикончить его рано или поздно найдутся. Хотя не исключено, что однажды он задумается, правильно ли живет. А-а-а, да ладно!..
Генератор перестал гудеть-пыхтеть. Стало тихо. Я обнял Джоанну, прижал ее к себе:
— Джо, посиди на крыльце, отдохни, я позабочусь о Майке. Хорошо?
Она покачала головой:
— Нет, Саймон, я с тобой. Я без тебя не останусь.
— Но ведь его надо похоронить!
— Я помогу. О господи! Бедный, несчастный Майк...
Мы вырыли ему могилу в горах, возле заветного места, где некий камнерез добывал самоцветы, надеясь в один прекрасный день разбогатеть. Но прежде мы с величайшей осторожностью вытащили его труп, завернутый в непромокаемый брезент, из-под фундамента, вернее, из-под каменной платформы агрегата, куда Каттер не догадался заглянуть. Впрочем, он не рискнул бы, поскольку запросто мог лишиться, скажем, уха, так как лопасти работающего мотора крутились в тот момент как бешеные.
Погрузив тело Майка в джип, мы помчались в горы.
Было три, когда мы похоронили его. Каменистая почва с трудом поддавалась лезвию лопаты. Я выбился из сил, но так и не сумел выкопать глубокую могилу. Завернув тело в брезент так плотно, как только можно, мы положили его на дно двухметровой прямоугольной траншеи глубиной около метра, забросали землей, а поверх холма навалили крупных камней, дабы дикие звери не смогли раскопать могилу.
Мы с Джоанной рассудили, что, даже если кто-то и набредет случайно на могилу, никому в голову не придет, что я имею к ней отношение, поскольку от моего дома на джипе мы сюда добирались целых полчаса. Что касается куска брезента, то он хранился у меня более десяти лет. Еще с тех времен, когда я служил в армии. А об отпечатках пальцев и говорить нечего — я копал могилу в резиновых перчатках.
Управившись, мы постояли молча возле последнего пристанища многострадального Майка.
Неподалеку над гигантским кактусом сагуаро кружила сова. С горных вершин налетали порывы прохладного ветра, приятно холодившего мой обнаженный торс. Я был весь в поту, в грязи и в пыли. Слипшиеся от крови и пота волосы заскорузли и представляли собой сплошную коросту. Я стоял, смотрел по сторонам и думал о том, что цивилизация — понятие абстрактное и нас от нее отделяет целое тысячелетие.
В лунном свете Джоанна выглядела бледной, измученной. Я окинул ее взглядом и поразился — за какие-то десять — двенадцать часов она так сильно похудела, что стала казаться угловатым подростком.
— Джо, я понимаю, ты жутко устала, но все-таки тебе придется найти в себе силы еще для одного задания. Садись в джип и поезжай медленно-медленно вниз. Остановишься на старой дороге.
— А ты?
— А я пойду следом и буду веткой с мескитового дерева в прямом смысле заметать наши следы.
Мы добрались до дома, когда уже начало светать.
— Ты фантастическая женщина! — сказал я Джоанне и поцеловал ее в губы.
— Саймон, знаю, ты не любишь кофе, — сказала она, — но именно крепкий кофе тебе сейчас необходим.
Она пошла на кухню, а я поспешил к телефону. Джерри Спрейг ответил после седьмого гудка:
— Саймон, ты, что ли?
— Я...
— Ты, по-моему, спятил. Взгляни на часы!
— Ладно тебе, старик! Не бурчи и прости за назойливость. Это вопрос жизни и смерти.
— Зараза ты, Саймон! О чьей смерти идет речь?
— О моей, конечно! — усмехнулся я. — Ну что там с Рейфордом и Колклафом?
— Ни тот ни другой не покидали столицу в течение последних сорока восьми часов. Сечешь? Последние двое суток эти говнюки ошивались в Вашингтоне.
— Это точно?
— Точно! Отвечаю головой. Тебе нужны подробности?
— Нет, теперь не нужны, раз уж ты отвечаешь головой!
— Головой, которая не имеет покоя ни днем ни ночью...
— Иди дрыхни и не сердись на меня! Когда все утрясется-уладится, обещаю накормить нас с тобой до отвала у «Порфирио».
— А напоить?
— Само собой.
— Лады! Саймон, дружище, звони, если что...
— Непременно, Джерри! Спасибо тебе, обнимаю...
Когда я, закончив разговор, положил трубку, вошла Джоанна с дымящимся кофе. Я взял чашку, отхлебнул глоток и сказал:
— Засну после кофе как убитый, это точно. Лучше пойду приму душ.
Я отправился в ванную, встал под ледяной душ и, задержав дыхание, стал смывать с себя грязь и пот. Я тер себя щеткой с мылом, пока не заскрипел. Я и волосы вымыл до скрипа.
