Вендетта по-русски - Гайдуков Сергей (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Да и мне такие помощники уже стали не нужны. Он начал ревновать меня к моему бизнесу, ему все не нравилось… Стал скандалить. А я уже так глубоко влезла к тому времени в дела, что все решала категориями бизнеса. Ведь там сначала определяешь, в чем проблема, потом — как ее решить. А дальше решаешь ее самым быстрым и эффективным способом.
Орлова вздохнула. Теперь она уже выглядела старше, чем при моем первом взгляде: резче обозначились складки у рта, проступили у глаз морщины. Да и переживаемые заново драмы прошлого не делали ее свежее и привлекательнее. И это было естественно.
— Так вот, — Орлова снова вздохнула, будто набиралась духу для дальнейшего рассказа. — Как-то у нас вышел очередной серьезный разговор, я отчитывала Пашку за безделье и пьянку, он ответил мне пощечиной… Я приехала на работу, вызвала своего юриста и велела ему развести меня с Пашкой. У меня очень хороший юрист, он до сих пор со мной работает. Через неделю я оказалась разведенной. Все оказалось легко и просто. Проблема решилась. Юрист даже говорил, что есть возможность осудить Павла за нанесение телесных повреждений — то есть за пощечину, Но я посчитала, что и развода достаточно. Так я снова стала Орловой.
— На что жил ваш муж? Где он работал?
— Я мало с ним общалась после развода… Кажется, он что-то сторожил.
Ну знаете, сутки через трое… Юра знал все подробности, но Юра… — Орлова опустила голову. — Юры больше нет. И Павла больше нет. Понимаете, Константин, все это так странно… Я двигаю свою компанию вперед, работаю с утра и до вечера, чувствую смысл во всем этом… А потом в один прекрасный день понимаю, что у меня больше нет ни мужа, ни сына. Они мертвы. И смысл исчезает. Все, я не знаю, зачем мне эта работа. Смысл потерян. Я хожу на автопилоте, езжу на деловые встречи на автопилоте. И не знаю, насколько меня хватит. Только боюсь, что когда автопилот выключится и я не смогу больше работать, то… То окажется, что у меня вообще ничего нет. Я окажусь в пустоте. Я боюсь этого, как не боялась ничего и никогда.
— Потери нужно пережить, — сказал я. — То есть прожить время после потери. Перетерпеть.
— Смириться? Вряд ли я смогу…
— Успокоиться. Дать покой себе. Хотя из меня плохой психотерапевт, и вряд ли вы меня пригласили, чтобы я давал вам подобные консультации.
— Почему бы и нет? У меня практически нет сейчас людей, с которыми я могу обсуждать подобные вещи. Нет времени общаться со старыми подругами, а моим подчиненным я не вправе приказать выслушивать мои жалобы. — Поэтому спасибо хотя бы за то, что выслушали старую разбитую женщину… И не вздумайте сейчас делать мне комплименты! — махнула Орлова на меня рукой. — Я чувствую себя именно такой: старой, разбитой, одинокой…
Правда, через несколько минут мне придется вернуться в кабинет — снова стать энергичной, сильной, уверенной…
Короче говоря — прежней. Проблема в том, что прежней я уже не буду. И это проблема, которую не решить ни одному юристу… У меня не протекли глаза? — внезапно обратилась она ко мне. — А то распустила сопли, как девочка…
Я сказал, что с глазами все в порядке.
— Что ж… — она откинулась на спинку стула. — Мне действительно нужно пережить и перетерпеть. Посмотрим, получится ли это у меня… Дело еще и в том, что я чувствую себя виноватой перед ними — перед Пашей и перед Юрочкой.
Я решала свои проблемы, но не знала, есть ли проблемы у них. Пусть поздно…
Пусть слишком поздно, но, Константин, я хотела бы поручить вам одно дело.
Узнайте, и узнайте наверняка, были ли смерти моего мужа и сына именно такими, как их представляет милиция. Было ли это трагическим стечением обстоятельств или…
— Я понял, — сказал я, услышав примерно те слова, которые ожидал услышать с самого начала разговора, как только узнал, что Ольга Орлова по мужу — Леонова.
— Если были какие-то люди, желавшие смерти моему мужу и моему сыну…
Если эти люди что-то сделали против них — я хочу, чтобы эта проблема была решена. Пусть сейчас, с опозданием, но это должно произойти. Если подтвердится официальная версия — что ж, я попытаюсь пережить и успокоиться…
— Мне понятно ваше желание, — сказал я, не упомянув о том, что самого меня обуревали похожие чувства: я не мог избавиться от мысли, что если бы тогда в кафе, украшенном портретами Пугачевой, я не поторопился подняться по лестнице, а выслушал Юру Леонова до конца, если бы пошел с ним на квартиру отца разбирать бумаги, если бы… Тогда бы все было иначе. Розовощекий мальчик, стеснявшийся своего прозвища, уехал бы обратно в военное училище. И через несколько лет его щеки утратили бы свой невинный розовый цвет, приобретая суроную мужскую щетину… Но ничего этого уже не будет, Я быстро поднялся по лестнице, оставив Юру наедине с чем-то, что убило его. Это «что-то» может называться отчаянием. Это «что-то» может называться тоска.
Вне зависимости от названия, Юра остался с этим чувством один на один. И оно сожрало его.
Однако есть другой вариант. Я оставил Юру наедине не с чем-то, а с кем-то. И этот кто-то, более темный, чем тоска, и более страшный, чем отчаяние, убил парня.
— Мне понятно ваше желание, — сказал я Орловой. — Я ждал, что вы об этом скажете. Ваш сын несколько дней назад пришел ко мне с просьбой помочь доказать, что Павел был убит. Я отказался, потому что не видел оснований для таких мыслей. Сейчас вы просите меня разобраться с обстоятельствами гибели Павла и Юры. Я не откажусь, хотя я по-прежнему не вижу оснований для мыслей об убийстве. Но я возьмусь за это дело и узнаю все, что можно узнать. Потому что я чувствую себя виноватым перед Юрой ничуть не меньше, чем вы. Пусть слишком поздно, но я…
— Хорошо, — перебила меня Орлова, и я увидел перед собой прежнюю самоуверенную сорокалетнюю женщину с чуть прохладным взором. — Это все эмоции. Давайте о деле. Каков ваш обычный тариф? Можем ли мы перевести деньги на ваш банковский счет, или вы берете только наличные?
— Это не принципиальный вопрос, — сказал я, и Орлова удивленно подняла брови.
— Вы ошибаетесь, — возразила она. — Это как раз и есть принципиальный вопрос. Я щедро плачу тем людям, которые на меня работают. И вы получите достойную оплату своего труда, с одним условием — раз в три дня представлять мне отчет с указанием всех расходов. Есть у вас какие-то дополнительные пожелания?
— Одна проблема — в силу кое-каких обстоятельств я не могу пользоваться своей машиной…
— Вам будет предоставлена машина. Завтра получите доверенность на пользование ею. Кстати, что за обстоятельства? Проблемы с ГАИ? — Вопрос был задан таким тоном, что я не сомневался: Орлова собиралась продемонстрировать свои возможности для решения моих проблем. Было ли это показухой или искренним желанием оказать взаимную услугу — не знаю.
— Нет, это не ГАИ… — Я помедлил, а потом все-таки сказал:
— Один человек пытается меня убить, поэтому я не живу дома.
— А где вы живете? В гостинице? Я могу предложить вам для проживания коттедж за городом, в пяти километрах за постом ГАИ — Орлова говорила так, будто в руках у нее находился рог изобилия, из которого в произвольных количествах могли сыпаться всевозможные блага. Щедрость ее не имела пределов. Пока.
Я поблагодарил ее за предложение, пообещав подумать.
В бухгалтерии мне выплатили двадцать тысяч на первые расходы. Надо сказать, это был весьма воодушевляющий момент. Не то чтобы я любил деньги, я просто не любил, когда они кончаются.
Если бы я рассказал обо всем Гарику, Тот решил бы, что я бесповоротно спятил. Бойня на складе доказала, что заказанное устранение моей персоны — не бред, а вполне реальная сделка. Более того, за эту работу уже заплатили.
И заплатили весьма квалифицированному специалисту.
В такой ситуации Гарик весьма резонно считал лучшей для меня моделью поведения залечь на дно и не высовываться, однако дальше возникали кое-какие проблемы.
Во-первых, сколько я должен был сидеть на этом самом дне? Процесс розыска неизвестного киллера мог занять годы. Так что ж мне было делать — жить все это время в гостиничном номере, вздрагивая при каждом странном звуке в коридоре? Существовать в вечном страхе? Ну, это несколько не по моей части. Я уже пробоялся целых два дня, и это занятие меня сильно утомило.
