Воскресший для мщения - Рокотов Сергей (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Инна дома? — откашливаясь, спросил Алексей.
— А как же? Конечно, дома. И вам пора домой, Алексей Николаевич.
— Мне нужно поговорить с ней.
— Она не хочет говорить с вами. Она знала, что вы приедете. И специально предупредила, чтобы мы вас не пускали. Конечно, вы можете войти силой. Я с вами не справлюсь.
Он смотрел на Алексея с таким презрением, что тот не смог выдержать этого пристального ясного взгляда. И ответить ничего не смог, так уж он был похож на Инну, вернее — она на него. Алексей повернулся и зашагал вниз по лестнице.
«Не судьба мне быть счастливым», — подумал он.
И бредя по вьюжной улице не ведал он, какая пророческая мысль пришла к нему в голову. И опять же совсем не тот смысл придавал он этой мысли. Судьба готовила ему страшный удар, оправиться от которого он был не должен…
10.
— Зима, крестьянин торжествует! — провозгласил Евгений Петрович Шервуд, с наслаждением потягиваясь. Он только что вышел в ослепительно красном пуховике на крыльце своего особняка и вдыхал в себя морозный мартовский воздух. — А мы с тобой, Варенька, хоть далеко и не крестьяне, но тоже будем торжествовать, не так ли? — Он обнял за талию свою новую подружку, высокую, длинноногую Вареньку, накинувшую на почти голое тело песцовую шубку.
Они стояли на крыльце особняка. В правой руке Гнедой держал бокал с апельсиновым соком, левой обнимал Вареньку.
— Славно, правда, солнышко мое? — обратился он к ней и поцеловал её в румяную от мороза и сладкого сна щечку.
— Ты проведешь сегодня весь день со мной, дорогой? — зевая, спросила Варенька.
— Разумеется, — солгал он. На сегодня он наметил одно важное мероприятие. Через полчаса он должен был ехать на встречу с одним любопытным человечком. Очень ему не хотелось, чтобы этот экземпляр поганил своими прохорями его резиденцию. Шофер уже возился с «Мерседесом» Гнедого, хотя машина и так была в идеальном порядке. Но все случайности должны были быть исключены, за такие дела Гнедой карал беспощадно.
Они с Варенькой зашли в теплый дом и сытно позавтракали.
— Машина готова, Евгений Петрович, — всунулась в комнату кудрявая голова шофера.
— Ну вот, — рассмеялся Гнедой, целуя Вареньку в губы. — Только успел позавтракать, этот террорист куда-то меня зовет. Никуда от них не денешься, от оглоедов этих…
Варенька надула пухлые губки, собираясь было обидеться, но Гнедого уже и след простыл. Он пошел одеваться. А одеваться он любил красиво. Облачился в серую тройку, натянул шикарные бордовые сапожки, а сверху надел полушубок из чернобурки. Голову оставил непокрытой.
— Ну как я тебе? — молодцевато подбоченился он, выходя к Варе.
— Ослепителен! — восхищенно воскликнула она.
— Скоро буду, не скучай, и не горюй. Разлука, дорогая моя, любовь бережет, — изрек он и вышел. Сел в серебристый «Мерседес» — 500, и лимузин аккуратно покатил по проселочной дороге. Выехал на Рублево-Успенское шоссе и на небольшой скорости направился в Москву. Гнедой не любил быстрой езды. «Какой русский не любит быстрой езды?» — любил задавать риторический вопрос он. — «А вот я не русский, моя мать наполовину француженка, наполовину турчанка, а отец на четверть крови немец, на четверть датчанин, на четверть португалец и лишь на четверть русский. И именно поэтому я люблю неторопливую размеренную езду. Куда спешить? На тот свет всегда успеем…»
— По столбовой летим с тобой стрелой, звенят бубенчики под дугой…, — приятным тенорком пропел он. Шофер угодливо подхихикнул. Затем Гнедой замолчал и задумался.
Мысль отомстить Кондратьеву не оставляла его. И Ферзь стал требовать, чтобы он помог тюменским браткам. Далее ждать было нельзя. И тут подвернулся случай. Ему позвонил Живоглот и сообщил, что только что из тюрьмы освободился некий Мойдодыр, злой, беспощадный отморозок, отсидевший в последний раз восемь лет за убийство и вышедший на волю совсем в другой обстановке. Он когда-то чалился вместе с Живоглотом и обратился к нему, зная, что он ворочает крупными делами.
— Просится в бригаду, — сообщил Живоглот. — Не знаю, брать или нет. Человек, вообще-то полезный. Стреляет хорошо. По сто третьей сидел, за убийство. Может пригодиться, мое мнение…
— Это ещё надо проверить, полезный он или нет, — произнес Гнедой, и тут же мгновенная мысль пришла к нему в голову. Они с Живоглотом затеяли ограбление склада фирмы «Гермес», помня пословицу, что ковать железо надо, пока горячо. Нельзя было дать Кондратьеву опомниться от первого ограбления, исчезновения Дмитриева и наезда. Только авторитет Черного мешал сделать это. И вдруг на днях позвонил Ферзь и как бы между прочим сообщил, что над Черным нависла серьезная статья 93 «прим» и, желая избежать крупных неприятностей, тот исчез в неизвестном никому направлении, а по сообщениям из верных источников по поддельным документам покинул пределы России и выехал в Грецию. Больше расправе с Кондратьевым никто не мешал. И Гнедой решил действовать незамедлительно… Лычкин приготовил дубликаты ключей от склада. Ограбление было намечено в ночь на девятое марта. «А что если на следующий день после ограбления, этого Кондратьева того…?» — подумал Гнедой. — «Одно к одному. Кстати, это даже гуманно — он и расстроиться не успеет, как уже в лучшем мире…» Гнедой обожал подобные эффекты, но опять же без ненужного риска. Так две недели назад он придрался к какой-то мелочи и без сожаления отдал надоевшую ему Люську на потеху братве. Изнасилованная десятком мужиков, она на другое утро повесилась в лесу неподалеку от особняка Гнедого.
Гнедой устроил ей пышные похороны и изображал на них себя несчастным, обезумевшим от горя человеком. Даже головорезы, изнасиловавшие Люську поражались его цинизму. А сразу после похорон к нему доставили длинноногую Варю. И он трахал её во всех позах перед утопающим в цветах портретом Люськи в траурной рамке. А в перерывах пил виски за помин её души.
— Как звать-то твоего убивца? — спросил он Живоглота.
— Дырявин его фамилия. Погоняло — Мойдодыр.
— Глупое какое-то погоняло, — не одобрил кликуху Гнедой. — Не нравится мне оно.
