Святой в Лондоне - Чартерис Лесли (читать книги полные TXT) 📗
– Я решил, что мне лучше приехать сразу самому, – лаконично сказал Тил.
Как и все провинциальные инспектора, местный инспектор не любил людей из Скотланд-Ярда, но мирился с ними в силу необходимости. Он тоже коротко кивнул и указал на патрульного полицейского.
– Вот он вам все и расскажет.
– Да тут практически нечего рассказывать, сэр, – ответил патрульный, поставив чашку. – Это произошло примерно в двух милях отсюда, по дороге на Балькомб. Я уже ехал домой, когда заметил стоящую на обочине машину и двух людей, которые, как мне показалось, несли человеческое тело. Так оно и было. Эти люди объяснили, что нашли тело лежащим на дороге и подумали, что кого-то сбила машина. Но когда я осмотрел тело, то обнаружил, что человек был застрелен. Я помог тем людям положить труп в машину и сопровождал их на мотоцикле прямо до полицейского участка.
– В какое время это было? – спросил Тил.
– Когда я там остановился, было около половины одиннадцатого, сэр. А в участок мы приехали ровно без четверти одиннадцать.
– Как был застрелен тот человек?
– Он был убит выстрелом в затылок с близкого расстояния, – на этот раз ответил врач. – Из пистолета или револьвера. Смерть наступила мгновенно.
Тил некоторое время думал, производя с жевательной резинкой во рту разные акробатические упражнения.
– Мне доложили, что на теле была обнаружена метка Святого. Когда ее нашли?
Местный инспектор покопался в лежащих на столе бумагах:
– Это было, когда мы осматривали труп и вещи погибшего. Метка была найдена в нагрудном кармане его пиджака.
Он вытащил листок бумаги и передал его Тилу. Тот разгладил листок, оказавшийся вырванной из дешевой записной книжки страничкой. На одной ее стороне дрожащими карандашными линиями была изображена человеческая фигурка, над круглой головой которой красовался нарисованный слегка набекрень нимб. Тил несколько секунд глядел на рисунок, а потом повернулся и передал его Святому.
– И что, не вы это рисовали? – спросил он.
Три находившихся в комнате человека застыли в недоуменном молчании: поскольку Святой по прибытии не представился, они приняли его за помощника инспектора из Скотланд-Ярда. Тил с непроницаемым лицом глянул на них.
– Это и есть Святой, – пояснил он.
Местные полицейские изумленно переглянулись, по Тил поспешил их разочаровать:
– Нет, я не сделал ничего сверхумного. Он весь вечер был вместе со мной. Я не выпускал его из виду с семи часов до настоящего момента – даже на пять минут.
Полицейский врач чуть не поперхнулся кофе, вытер губы носовым платком и, разинув рот, уставился на Тила.
– Но это невозможно! Когда сюда доставили тело, оно было еще теплым, и даже зрачки реагировали на атропин. Тот человек не мог быть мертв более трех часов!
– Чего-нибудь в этом роде я и ожидал, – едва сдерживаясь, ответил инспектор Тил. – Только это и было нужно, чтобы окончательно подтвердить его алиби.
Саймон положил вырванный листок на стол инспектора. Глядя на рисунок, он испытал странное чувство – этот рисунок сделал не он, но метка принадлежала ему. Она уже стала слишком известна, чтобы часто ею пользоваться, и именно по той самой причине, которую проглядел Тил, – когда такой рисунок находили на месте какого-либо преступления, то искать следовало только одного человека. И все же метка имела смысл. Этот детский рисунок фигурки с нимбом означал идеал, когда возмездие быстро настигает злодея там, где его не может достать закон, а справедливости не могли воспрепятствовать никакие технические детали этого закона. Но никогда еще эта метка не использовалась беспричинно... Три местных полицейских вопросительно смотрели на Святого, совсем как зеваки на сенсационном процессе, а не профессионалы, но Саймон оставался спокоен и холоден как лед.
– Кто был этот человек? – спросил он.
Местный инспектор помедлил с ответом, пока Тил взглядом не повторил вопрос, и только потом вновь обратился к лежащим на столе бумагам.
– У него был испанский паспорт, и кажется, у него ничего не украли. Имя его... сейчас... Энрике, Мануэль Энрике. Возраст – тридцать лет, место жительства – Мадрид.
– Профессия?
– Летчик, – ответил инспектор, заглянув в паспорт.
Саймон вынул портсигар и снова задумчиво глянул на рисунок, который был сделан не им. Линии рисунка были как бы какими-то дрожащими.
– Кто были те люди, которые подобрали его на дороге?
Инспектор снова заколебался, и Тил снова взглядом задал тот же вопрос. Инспектор сжал губы. Он совершенно не одобрял происходящего. Будь его воля, Святого мгновенно водворили бы в надежную камеру, а он тут еще собственный допрос устраивает! С видом вегетарианца, которого насильно кормят человеческим мясом, инспектор заглянул в заполненный убористым почерком протокол.
– "Сэр Хьюго Ренвей, проживающий по адресу: Марч-хаус, Бетфилд, близ Фолкстора, и его шофер, Джон Келлард", – отрывисто прочитал он.
– Они, наверное, не долго здесь пробыли?
– Вы считаете, что я должен был их арестовать? – спросил инспектор, откинувшись назад так, что затрещало кресло.
– Сэр Хьюго – мировой судья и постоянный чиновник министерства финансов, – усмехнувшись, наставительно сказал врач.
– И он носит цилиндр и гетры? – мечтательно спросил Святой.
– Он не был в цилиндре.
Святой улыбнулся, иот этой улыбки Тилу стало слегка не по себе. Червь сомнения еще глубже вгрызся в его мозг. Он чувствовал, что у него почва уходит из-под ног, и это чувство довело его почти до кипения.
– Ну что же, Клод, – продолжил Святой, – это прогресс. Я сам себя арестовал и приехал сюда, и я готов продолжать делать за вас вашу работу. А теперь что мне делать – самому себе предъявлять обвинение, самого себя обыскивать и самого себя сажать в камеру?
– Я подумаю и скажу вам, – отозвался детектив.
– Тогда переходите на рыбную диету: очень, говорят, мозгам помогает, – посоветовал Святой.
Он раздавил окурок, застегнул пиджак и обратил на инспектора спокойный, вызывающе-бесшабашный взгляд, который Тилу, наоборот, спокойствия не добавил.
– Еще раз говорю вам, что я абсолютно ничего об этом Мануэле Энрике не знаю, кроме того, что я услышал здесь. Не думаю, что вы поверите мне, для этого вы недостаточно умны, но это правда. Моя совесть так же чиста, как была чиста ваша рубашка до того, как вы ее надели...
– Вы лжете, – фыркнул детектив.
– Без сомнения, свое белье вы знаете лучше, – признал Святой, но глаза его тут же похолодели. – Но это и все, что вы знаете. Вы не сыщик, а шляпа. "Если сомневаешься, вали все на Святого" – вот ваш девиз. Так вот, Клод, на этот раз я уж за вас поработаю. И найду вам преступника. Я всегда нахожусь в ссоре с теми, кто понапрасну пользуется моей меткой, да и вам этот урок пойдет на пользу. А потом вы приползете ко мне на своем толстом пузе...
Тил истерично дернулся, стараясь увернуться от крепкого пальца, ткнувшего в его самую большую гордость.
– Не делайте этого! – проблеял он.
– ...И извинитесь, – закончил Святой.
И тут, несмотря на все свои закоснелые убеждения, старший инспектор Тил понял, что ни на минуту не захотел бы оказаться на месте того человека, который осмелился выдать себя за обладателя этого спокойного ироничного голоса.
Глава 3
Судя по крупномасштабной топографической карте, полный комплект последнего издания которой всегда имелся у Саймона Темплера, Марч-хаус представлял собой поместье акров в тридцать, которое лежало между деревушкой Бетфилд и морем. Часть южной границы поместья образовывали прибрежные скалы, а с северо-запада территорию огибала дорога, ведущая от Бетфилда к основному шоссе на Фолкстон. На следующий вечер перед ужином Святой с рюмкой хереса просидел над картой полчаса, изучая местность. Он всегда был за то, чтобы действовать напрямую, и, желая что-то выяснить об интересующем его человеке, частенько просто отправлялся к дому того человека, чтобы полюбоваться пейзажем.
