Предумышленное убийство - Гарфилд Брайан (книги полностью .txt) 📗
Массивная мебель была обтянута малиновым сафьяном, вдоль стены слева стояли книжные шкафы красного дерева. Я решил поинтересоваться, какого сорта литература занимает хозяина этого дома долгими вечерами, когда на дворе, к примеру, непогода. И поразился. Философия, искусствоведение, военная история, мемуары, Фолкнер, Лев Толстой, Махатма Ганди... Вот и думай после этого, с кем имеешь дело!
— Мистер Крейн... — услышал я мягкий баритон у себя за спиной. — Саймон Крейн... Скажите, мистер Крейн, мы с вами знакомы или нет?
Я обернулся.
В дверях стоял благообразный пожилой господин. Глаза его светились улыбкой.
— Я Джон-Бен Барагрей. Вы, мистер Крейн, упомянули имя моего хорошего знакомого доктора Фреда Броли. Вы у него лечитесь? Впрочем, чем могу быть полезен?
— Мистер Барагрей, рад познакомиться с вами. — Я склонил голову в почтительном поклоне. — Извините, что без звонка. Мы незнакомы, но кое-какие непредвиденные обстоятельства вынудили меня обратиться к вам за помощью, а возможно, и за советом.
— Прошу вас, садитесь! Воображаю, каково вам было под палящим солнцем. Сегодня такая жарища! Не желаете ли чего-нибудь выпить?
— Если только пива... — улыбнулся я.
— Пиво самое оно в такое пекло!
Он подошел к холодильнику в простенке между окнами, выходящими в сад, достал две бутылки пива, открыл и сразу отхлебнул из своей.
Этим жестом он дал мне понять, что всякой там фанаберии у него в доме не место. Я моментально расположился к нему.
— Итак, слушаю вас внимательно, — сказал он после того, как мы ополовинили бутылки.
— Мистер Барагрей, полагаю, убийство Сальваторе Айелло для вас не новость. Конечно, вы об этом наслышаны.
— Да, я в курсе и, не скрою, весьма удивлен. А вы что, помогаете следствию?
— Нет. Тут дело в ином. Я не полицейский, не сыщик, а просто частное лицо, поставленное кое-какими жизненными обстоятельствами в жесткие рамки. Мне необходимо во что бы то ни стало найти убийцу! Единственная зацепка, которая, возможно, поможет это сделать, — «кадиллак» розового цвета. Доктор Фред Броли сказал, будто вы владелец именно такого розового «кадиллака». Прошу прощения, но думаю, вы согласитесь со мной, что розовая машина... в общем, это весьма редкая расцветка.
— Так, понятно! Есть еще вопросы?
— Скажите, вы знакомы с Винсентом Мадонной?
— Знаком. Он, понимаете ли, хочет в нашем штате поставить на широкую ногу игорный бизнес, а я — против. Несколько раз я встречался с ним, намеревался утрясти проблему путем переговоров, но он придерживается других способов ее решения. Стало быть, теперь мне осталось удовлетворить ваше любопытство относительно розового «кадиллака», да?
— Да.
— Я продал его месяц назад.
— Кому, если не секрет?
— Отогнал в агентство по продаже «кадиллаков», доплатил и купил новый «кадиллак» черного цвета... Вот и все!
Я молчал, что тут скажешь.
— Мистер Крейн, может быть, я смогу чем-то помочь? — спросил любезный хозяин.
— Спасибо, мистер Барагрей! Прошу прощения за вторжение.
— Ради бога, не извиняйтесь! К тому же у меня к вам просьба. Мистер Крейн, не составите ли мне компанию? Приглашаю вас отобедать. Я живу один. Жена умерла два года назад. Единственный сын, полковник ВВС, погиб во Вьетнаме. Подбили его самолет... Так что я совсем один. Оставайтесь, а? Чувствую, нам есть о чем побеседовать.
— Обещаю отобедать у вас на следующей неделе, если буду жив, — улыбнулся я.
— Вы-то будете, а буду ли я — не знаю, но все равно ловлю вас на слове! — засмеялся славный старикан.
Мы расстались друзьями.
Солнце жарило вовсю. Казалось, дорога, по которой я мчался, вот-вот начнет плавиться. Было начало второго. Следовало поужинать. Я понимал, что в агентстве по продаже «кадиллаков» почти нереально застать в такую жару кого-либо после обеда.
Дорога постепенно ввинчивалась в горы, и лететь сломя голову становилось опасно. Впереди шла машина. Ну вот! Что толку гнать? Если тот, кто впереди, станет тащиться, придется плестись за ним минут двадцать! А то и все тридцать, до тех пор пока не спустимся вниз. Кому охота идти на обгон, если слева с минуты на минуту появится знаменитый обрыв под названием Дьявольский склон. Навернешься — костей не соберешь! Как-никак, длина склона по прямой — верный километр, если не все полтора.
Я достал из кармана носовой платок, вытер пот с лица и присвистнул.
Впереди идущая машина ни с того ни с сего сбросила скорость, прижалась к скале, что стеной нависала справа. Похоже, водитель дожидался меня, чтобы пропустить вперед, а потом ехать самому не торопясь.
Я приблизился, хотел было крикнуть, что пойдем друг с другом, мол, двадцать минут погоды не сделают, но вдруг узнал водителя. За рулем сидел Эд Бихринман. Мало этого, он целился в меня из автоматической винтовки 45-го калибра.
Я ударил по тормозам, но он вывернул руль, пересек белую разделительную полосу и попер на меня. Его маневр моментально стал мне ясен: если не удастся пристрелить, тогда надо постараться столкнуть меня вместе с джипом вниз с обрыва — и все тут!
Глава 10
В своей сознательной жизни я раза три или четыре с честью выходил из сложнейших ситуаций. Но одно дело — когда готовишься заранее, взвешиваешь все «за» и «против», и другое — если приходится мгновенно принимать решение, не имея ни секунды на раздумья. В таких случаях обнаруживаешь в себе какие-то скрытые резервы, которым я не берусь дать научно обоснованное определение. Возможно, это удача, а может, судьба! Но скорее всего, это просто-напросто положительная реакция живого организма на внешнее раздражение, называемая рефлексом. Условным, безусловным, но рефлексом...
Бихринман вдруг надумал обойти меня справа. Я позволил ему этот финт, сделав вид, будто не понимаю, чего он добивается. Слегка взяв влево, я пустил его на неширокую полоску справа от себя и, скосив глаза, увидел, что он приготовился выворачивать руль, потому как убрал винтовку и принялся перехватывать ладонями рулевое колесо.
«Собираешься, поддав в правый бок, столкнуть меня с обрыва?» — подумал я и, нажав до упора на акселератор, понесся по белой разделительной полосе. У Эда Бихринмана с реакцией, судя по всему, было неважно. Он, разумеется, бросился меня догонять, но припозднился и, когда поравнялся со мной, оказался слева, упустив из виду, должно быть, что я тоже умею толкаться.
Я конечно же не растерялся и, пожертвовав «самочувствием» заднего левого крыла, с силой врезал Бихринману по передней правой дверце. Короткая колесная база джипа позволила мне, вильнув резко вправо, поддать ему под зад бампером. Джип содрогнулся, встал поперек дороги, но я, быстро вывернув руль, разогнался, стукнул неуклюжую машину Бихринмана по правому крылу, пулей проскочил метров двадцать вперед, не оглядываясь, и остановился на ручном тормозе в паре метров от обрыва.
Кинув взгляд в зеркало заднего обзора, я покачал головой... Что ж, судьба спускает дураку только до поры до времени. Затем следует предупреждение. Тому, кто не внемлет, она наносит удар!..
Я выбрался из джипа, подошел к краю обрыва, заглянул вниз. Машина врага выполняла смертельное сальто. Когда раздался оглушительный звук взрыва, я решил, что поминки по Майку удались, а потом сел в джип, развернулся и поехал назад.
Проезжая мимо ранчо Барагрея, я остановился у бензоколонки и, назвавшись вымышленным именем, сообщил по телефону-автомату патрульной службе о дорожно-транспортном происшествии у Дьявольского склона. В город я возвращался другой дорогой. Эта предосторожность оказалась вынужденной и отняла у меня лишних пару часов, но зато теперь я точно знал, где искать убийцу Айелло и три миллиона баксов из его сейфа.
Все предельно просто! Эд Бихринман не тащился за мной хвостом из города до ранчо Барагрея, но, как оказалось, прекрасно знал, по какой дороге я буду возвращаться. Стало быть, тот, кто ему сообщил эту информацию, непременно пожелает убедиться, что все произошло именно так, как было запланировано. Я раздумывал, то ли мне поднажать, то ли не очень торопиться. Но неожиданно многострадальный джип проявил характер — на полпути лопнула шина. С заменой я провозился ровно полчаса. Короче говоря, только в начале шестого я свернул на знаменитый Стрип. Проезжая мимо «Красной мельницы», я вспомнил Майка Фаррелла. Несчастный Майк! Не ведал он о том, что мне стало известно совсем недавно.
