Холод смерти - Макдональд Росс (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗

— Смешно, Берт? Ты считаешь мое горе смешным? Она была бы жива, если бы у тебя хватило духу удержать ее. Почему ты не вернул Элен из Рено?

— Я во всем виноват, — раздраженно воскликнул Хагерти. — Я ладил с ней лучше, чем ты. Если бы у нее не было отцовского комплекса...

— Заткнись, ты, вшивый интеллигент. Тряпка! Я тоже знаю кое-какие слова... И не смей больше называть меня Эрл. Мы не родственники. И никогда бы не были ими, если бы мое слово хоть что-нибудь здесь значило. Какое ты имеешь право приходить в мой дом и шпионить за мной? Ты кто такой?! Баба!

Хагерти молчал, беспомощно глядя на меня.

— Я сейчас сверну тебе шею, — продолжил его тесть. Я встал между ними.

— Лейтенант, давайте без насилия. Это не украсит вашу биографию.

— Это ничтожество еще будет обвинять меня. Он сказал, что я пьян. Объясни ему, что он ошибся. Пусть он попросит у меня прощения.

Я незаметно подмигнул Хагерти.

— Берт, лейтенант Хоффман трезв. Он сможет сам себе налить. А сейчас вам лучше уйти.

Кажется, Берт был раз этому. Я проводил его до выхода.

— Это уже в третий или четвертый раз, — тихо произнес он. — Я не хотел его заводить.

— Пусть немного успокоится. Я посижу с ним. А потом я бы хотел поговорить с вами.

— Я подожду в машине.

Я вернулся в клетку к медведю. Хоффман сидел на кушетке, поддерживая голову руками.

— Все пошло к черту, — произнес он. — Этот нытик Берт Хагерти надоел мне. Что ему от меня надо? — Настроение его постепенно улучшалось. — Ну хоть ты меня не бросил. Давай наливай себе.

Я смешал себе легкий напиток и вернулся на кушетку. Хоффману я не стал наливать. Может, в вине и есть истина, но в виски, особенно в тех количествах, в каких поглощал его Хоффман, могли быть только химеры, и так наседавшие на него со всех сторон.

— Вы рассказывали мне о Люке Делони и о его карьере.

Он искоса посмотрел на меня:

— Не могу понять, что это так тебя интересует Делони. Он уже двадцать два года как мертв. Двадцать два года и три месяца. Он застрелил себя. Ты, наверное, знаешь? — Его взгляд, устремленный на меня, выражал мрачную подозрительность.

— Между Элен и Делони что-то было?

— Нет, он ее совершенно не интересовал. У нее был роман с лифтером, Джорджем. Уж я-то знаю, она упросила меня, чтобы я устроил его на работу. Я был тогда у Делони кем-то вроде управляющего. Люк Делони и я, в чем-то мы были даже похожи.

Он попробовал сплести пальцы, но средний все время соскальзывал с указательного. Наконец ему удалось осуществить этот маневр при помощи другой руки. Пальцы у него были толстые, как вареные сосиски.

— В какой-то мере Люк Делони был бабником, — снисходительно заметил он. — Но он никогда не путался с дочерьми своих друзей. И потом ему никогда не нравились девчонки. Его жена была лет на десять старше его. Как бы там ни было, но он бы не стал связываться с моей дочерью. Он знал, что я убью его за это.

— Вы это серьезно?

— Подлый вопрос, мистер. Если бы ты мне не нравился, я бы вышиб из тебя мозги.

— Ну, без грубостей.

— Я ничего не могу сказать плохого о Люке Делони.

Он хорошо обращался со мной. А в конце концов, как я уже сказал, застрелился.

— Самоубийство?

— Нет. Зачем бы ему было совершать самоубийство? У него было все: деньги, женщины, охотничья избушка в Висконсине. Он и меня туда возил не раз. Это был случайный выстрел. Так было запротоколировано, и так было на самом деле.

— Как это произошло, лейтенант?

— Он чистил свой пистолет тридцать второго калибра. Ему разрешили его зарегистрировать — я помог ему, потому что он часто носил с собой крупные суммы. Он вынул обойму, но, судя по всему, позабыл о патроне в стволе. Пистолет выстрелил, и пуля попала ему прямо в лицо.

— Где?

— В правый глаз.

— Я имею в виду, где это случилось?

— В спальне, у него в квартире. Он использовал квартиру на верхнем этаже для своих личных нужд. Я там частенько выпивал с ним. — Он хлопнул меня по колену и заметил, что мой стакан все еще полон. — Пей, пей.

Одним глотком я опрокинул половину.

— Делони пил, когда чистил оружие?

— Думаю, что да. Он хорошо был знаком с оружием. Если бы он был трезв, он бы не допустил такую ошибку.

— Кто-нибудь был с ним в квартире?

— Нет.

— Вы уверены?

— Я уверен. Я отвечал за расследование.

— С ним кто-нибудь жил?

— Я бы сказал, не постоянно. Люк Делони имел нескольких женщин. Я всех проверил, но ни одна из них даже близко не была от места происшествия.

— Что за женщины?

— Самые разные — от шлюх до одной респектабельной замужней дамы. Их имена тогда не фигурировали, да и теперь я не буду их называть.

В его голосе уже начинали звучать нотки раздражения. Я не стал настаивать. Не то чтобы я боялся Хоффмана, я был, по меньшей мере, на пятнадцать лет моложе его и к тому же трезв. Если бы он полез ко мне, я мог бы его здорово покалечить.

— А что миссис Делони?

— А что?

— Где была она, когда все это случилось?

— Дома, на Гленвью. Они в определенном смысле уже не жили вместе, но она не хотела разводиться.

— Люди, которые не хотят разводиться, частенько с охотой совершают убийства.

Хоффман воинственно вздернул плечи:

— Ты что хочешь сказать, что я замазал убийство?

— Я вас ни в чем не обвиняю, лейтенант.

— И не советую. Запомни: я — полицейский, был, есть и буду. — Он поднял кулак и повращал им перед своей физиономией, глядя на него, как на какое-то гипнотическое устройство. — Всю свою жизнь я был хорошим полицейским. Я был лучшим полицейским, которого когда-либо видел этот город. И за это я выпью. — Он поднял свой стакан. — Присоединишься?

Я ответил согласием. Мало-помалу назревал конфликт. Алкоголь мог его смягчить, а то и вообще утопить. Я допил и передал ему свой стакан. Он наполнил его до краев чистым виски. Потом проделал то же со своим и, вернувшись на место, уставился на коричневую жидкость, словно это был колодец, в котором он утопил свою жизнь.

— До дна, — провозгласил он.

— Спокойнее, лейтенант. Вы же не хотите угробить себя. — Впрочем, мне тут же пришло в голову, что, возможно, именно к этому он и стремился.

— Еще один слизняк? До дна!

Он осушил свой стакан, весь передернувшись. Я все еще держал свой в руке, и он заметил это.

— Ты не выпил. Ты чего добиваешься, накачать меня? Хочешь оскорбить мое гоште... госте... — Губы его задеревенели, и он уже не мог выговорить ни слова.

— Никого я не хочу оскорблять. Я приехал сюда не пить, лейтенант. Мне действительно нужно выяснить, кто убил вашу дочь. Предположим, что Делони был убит...

— Он не был убит.

— Предположим, что был; тот же человек мог убить и Элен. Учитывая все, что я слышал от нее и от других людей, это представляется вполне возможным. Как вам кажется?

Я пытался не выпустить его из-под контроля, манипулируя пьяной сопливой сентиментальностью, агрессией и подкорковой памятью.

— Это был несчастный случай, — отчетливо и упрямо повторил он.

— Элен думала иначе. Она настаивала на том, что это было убийство, и говорила, что знает свидетеля.

— Она специально врала, чтобы я выглядел дураком. Она только этого и хотела, чтобы я выглядел дураком.

Он снова начал повышать голос. Из глубины дома донеслось эхо. Пустой стакан выпал из его рук и упал на ковер. Он снова сжал кулак, который, видимо, представлялся ему основным выразительным средством. Я приготовился отразить атаку, но он не стал наносить удара мне, а вместо этого принялся избивать себя, нанося удары по скулам, бровям, челюсти. Удары оставляли красные следы на его восковой коже. Из верхней губы брызнула кровь.

— Я уничтожил свою маленькую девочку. Я вышвырнул ее из дома, — произнес он.

Слезы хлынули из его глаз и потекли по лицу. Он упал на кушетку, но не умер. Сердце билось ритмично. Я поднял ему ноги и положил под голову валик. Глаза его были широко раскрыты, и, несмотря на яркий свет, он начал похрапывать.