Грязный бизнес - Бруно Энтони (книги полностью txt) 📗
Тоцци нахмурился. Нет, не может быть. Ему показалось, что он увидел в этой машине Гиббонса. С Джимми Мак-Клири за рулем. Что они, черт побери, делали здесь вдвоем?
Он посмотрел, как обе машины неслись вверх по улице, затем перевел взгляд на окна дома Саламандры. Шторы были раздвинуты, и с полдюжины сицилийцев прижались носами к стеклу на третьем этаже, следя за погоней.
Глава 24
– Убери свою дерьмовую лапу с газа. Гиббонс.
– Смотри на дорогу, ублюдок, пока не сбил кого-нибудь.
Мак-Клири сидел, вдавившись в спинку сиденья, вцепившись в руль, бледный, словно картофелина, с вытаращенными глазами. Справа от него, плечом к плечу, – Гиббонс, руки которого были по-прежнему скованы наручниками. Прикусив верхнюю губу, он изо всех сил жал на акселератор. На спидометре было за семьдесят.
– Убери ногу с акселератора, вонючий козел.
– Заткнись и следуй за тем «мерседесом». И попробуй только упустить его.
– Ты спятил!
– Ты, Мак-Клири, считаешь себя крутым сыщиком? Ну так я покажу тебе, что это такое. Рули!
«Мерседес» с визгом завернул направо, на Бауэри. Гиббонс чертыхнулся и немного сбавил газ.
– Сворачивай, гони за ним!
Мак-Клири не послушался, поэтому Гиббонс обеими руками выхватил у него руль и завалился на него. Машина на большой скорости с визгом свернула за угол, чуть не задев боком такси. Запах горелой резины проник внутрь. Гиббонс выпустил руль, и Мак-Клири ничего не оставалось, как принять управление на себя. Так они и мчались, сломя голову, огибая припаркованные во втором ряду машины и минуя перепуганных пешеходов.
– Боже праведный, Гиббонс, ты кого-нибудь убьешь.
– Не дрейфь, Мак-Клири. Прежде чем кого-то убивать, убедись сначала, что он того заслуживает. А этот человек как раз тот, кого надо убить.
– Ты сошел с ума. Кто, по-твоему, в этом «мерседесе»?
– А почему он убегает? Должно быть, чувствует за собой вину. Похищение ребенка ничего хорошего ему не сулит, он прекрасно это знает.
Мак-Клири обогнул торговца каштанами, толкавшего свою тележку вдоль обочины, едва не задев его. И без того бледный, ирландец побледнел еще больше.
– Боже праведный...
– Оставь Бога в покое и следи за тем идиотом на велосипеде.
Мак-Клири немного отвернул вправо, чтобы не сбить посыльного на велосипеде, ехавшего по середине дороги, но машину занесло, и она боком ударилась о белый «кадиллак», который в это время выруливал с места стоянки. Раздался громкий глухой звук. «Понтиак» чмокнулся с «кадиллаком».
– Иисус Христос, Гиббонс! Я только что расплатился за эту машину.
– Получишь страховку. Он тоже. Рули.
– Черт возьми, ты зашел слишком далеко.
Мак-Клири сунул руку в карман и выхватил револьвер, но Гиббонс быстро перехватил его руку и направил ее вверх. Пуля пробила крышу автомобиля.
– Осторожно! – заорал Гиббонс.
Какой-то идиот выскочил на дорогу прямо перед ними. Выруливая на встречную полосу, Мак-Клири нажал на сигнал рукояткой револьвера, «понтиак» накренился и слегка, по касательной, задел городской автобус, но избежал наезда на идиота. Раздался оглушительный треск. Гиббонс выпрямился, вернул руки Мак-Клири на руль и вырвал у него револьвер.
Гиббонс закусил верхнюю губу. Для Тоцци не будет лучше, если он не ошибся. Если Огастин невиновен... Об этом даже страшно подумать.
Глаза Мак-Клири выскочили из орбит, когда он, оторвав взгляд от дороги, увидел дуло собственного револьвера, направленное на него.
– Ты, наглый лжец! Ты сказал, что у тебя бурсит. Я надел наручники спереди, чтобы не мучить тебя. Но ты наврал мне.
Гиббонс презрительно усмехнулся.
– Ты болван, Мак-Клири. Всегда им был, им и останешься.
– Гореть тебе в аду, Гиббонс.
– Я буду там не один.
Взвизгнув тормозами, «мерседес» опять свернул направо, на Кэнел-стрит, пешеходы едва успели отскочить к тротуару.
– За ним!
На сей раз Мак-Клири послушался и сам повел машину. Был час пик, машины шли бампер к бамперу, но «мерседес» не обращал на это внимания – он мчался по разделительной полосе, оттесняя машины с обеих сторон. Очумелые водители выскакивали из своих автомобилей и что-то орали вслед сбесившемуся «мерседесу».
– Вперед! – кричал Гиббонс, налегая на сигнал, когда Мак-Клири нырнул в коридор, проложенный «мерседесом».
Какой-то возмущенный парень в деловом костюме выскочил на дорогу прямо перед ними и отказался отойти. Гиббонс пригрозил ему сквозь стекло револьвером:
– В сторону, засранец! – и выстрелил вверх.
Бизнесмен спрятался за чей-то капот. Гиббонс прибавил газа, и машина дернулась, рванула вперед, прокладывая себе дорогу, подсекая покореженные крылья и дверцы автомобилей, по которым уже прошелся «мерседес».
Сам «мерседес» стал похож на помятую консервную банку. Наперерез движению он свернул на Малберри-стрит. Там тоже было полно машин, но это не остановило разъяренного черного быка. Он, словно гигантский молот, подравнивал машины справа и слева, заколачивая их в ряды припаркованных автомобилей, прокладывая себе дорогу через центр Малой Италии.
– Вперед, вперед! За ним!
Гиббонс ткнул револьвером в шею Мак-Клири, и тот больше не колебался. Гиббонс давил на газ, а Мак-Клири, с шумом и грохотом, вел машину сквозь руины, оставленные «мерседесом».
Тоцци, клянусь Богом, я убью тебя, если это окажется твоей очередной ковбойской выдумкой.
Когда они вновь оказались на Гранд-стрит, движение значительно спало. Поэтому водители легко ухитрялись убраться с дороги сумасшедшего, сидевшего в «мерседесе». По сравнению с Гранд-стрит на Малберри машин стало еще меньше. Единственным двигавшимся транспортным средством в их поле зрения был мусороуборочный грузовик, собиравший мусор в самом конце квартала. Заметив свободный путь, «мерседес» рванул к нему вверх по улице. Гиббонс прикусил верхнюю губу. Если Огастин сейчас уйдет, то он скроется на соседней улице, бросит машину и сядет в подземку, а потом заявит, что его машину угнали. Заявит что угодно. Для всех он – олицетворение честности и справедливости, американского пути развития. Ему поверят, что бы он ни сказал. Ну уж нет. На этот раз у него ничего не выйдет. Гиббонс вдавил акселератор в пол, воткнул дуло глубже в затылок Мак-Клири и прорычал ему в ухо:
– Упустишь его – убью. Клянусь Богом, я сделаю это.
– Будь же благоразумен, Катберт.
– К черту благоразумие. Я сделаю это хотя бы для того, чтобы избавить от тебя мою жену.
Мак-Клири открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Он обогнул последние обломки крушения и успел вовремя выправить руль, чтобы избежать столкновения с пиццерией. По Гранд-стрит они промчались на красный свет. Сердитые гудки раздавались им вслед, когда они неслись за удалявшимся «мерседесом».
– Догони его! – вопил Гиббонс. – Догони!
Из-под передних колес «мерседеса» поднимался клубами дым. Искореженные буфера, очевидно, задевали колеса, снижая скорость. Затем отлетела крышка втулки, и Гиббонс увидел, что одна шина стала спускаться. Теперь он ехал на ободке, делая бешеный крен, но сдаваться не собирался.
Гиббонс тоже не сдавался.
Они уже нагоняли «мерседес», и Гиббонс посмотрел вперед, на мусороуборщик. Как раз в это время рабочий забрасывал высохшее рождественское дерево, обсыпанное блестками, в железную пасть машины. Гиббонс, не снимая ноги с газа, выхватил руль.
– Держись! – завопил он и резко крутанул руль влево.
Теперь они мчались параллельно с «мерседесом». Гиббонс выглянул в боковое окно. Зрелище было впечатляющее. Огастин сидел, прижавшись лицом к рулю, вцепившись в него руками, прищурившись и дергаясь, зубы стиснуты так, что видны десны, белки глаз сверкают – взбесившийся дьявол, убегающий из ада на черном быке.
Гиббонс резко повернул руль вправо, и они врезались в Огастина, опрокинув его набок. Послышался оглушительный треск. Гиббонс вцепился в руль. Искры поднялись над капотом и лобовым стеклом. Раздался скрежет металла. Рабочий впереди куда-то исчез. В последнюю секунду Гиббонс повернулся на сиденье, отпустил руль и, схватив подголовники, прикрыл ими себя и Мак-Клири. Столкновение было ужасным – душераздирающий визг металла, звон разбитого стекла, взметнувшиеся над машиной клубы дыма.
