За Лувром рождается солнце - Мале Лео (книги полностью бесплатно txt) 📗

Я глянул в календарь. 13 – это сегодня.

...Мы причалим в лодочном порту. В общем в самом Париже. Чмокни Элен. Всего вам хорошего.

Роже.

– Этот Роже своеобразно составляет свои отчеты, – заметил я.

– Что нового? – спросила Элен.

– Ничего или почти ничего. Они прибывают сегодня или завтра. И Заваттер вас обнимает. Вот и все.

Она комично вздохнула:

– Право, у нас на работе мыла не нужно. Всегда найдется кто-нибудь, кто вылижет вам физиономию. Что, у него нет другого занятия на службе, у этого господина Корбиньи?

– Быть телохранителем не требует много времени.

Я сунул письмо в ящик и набил трубку с изображением головы быка.

– Телохранитель! А чего боится этот клиент?

– Заваттер еще этого не разнюхал, а когда мы переписывались, заключая сделку, то не запрашивали у Корбиньи пояснений, и он их нам не предоставил. Вы припоминаете? Нам было достаточно приложенного перевода. Хотите знать мое мнение? Этому богатому и старому чудаку, – Заваттер называет его спятившим, но Заваттер всегда слишком уж категоричен в своих оценках, – так вот, этому чудаку, владельцу двух замков в окрестностях Руана, перемещающемуся чаще всего по воде, просто скучно, как часто бывает скучно людям с деньгами. И вместо того, чтобы нанять компаньона или трубадура, он навоображал себе врагов и нашел себе частного детектива с пушкой. Это придает некую остроту его существованию.

– И скрашивает наше...

И здесь возникла еще одна фигура несторовской троицы, Ребуль-Культяпый.

– Не рассаживайтесь, – сказал я, когда он собрался подтянуть к себе стул. – Отправляйтесь в Центральную больницу. Вы знаете, что мне поручено бдеть над добродетелью некого Лере...

– Клиент с годовой подпиской?

– Да. Его добродетель незапятнанна, ну, более или менее, однако с ногами, думаю, у него не все в порядке. Он стал жертвой наезда, и его отвезли в Центральную больницу. Наладьте наблюдение за ним. Если его будут посещать, выясните, что это за посещения. В общем, действуйте.

– Прекрасно, – сказал Ребуль, больше ни о чем не спрашивая.

Он ушел. Элен посмотрела на меня.

– Забавная историйка, не правда ли?

– Что-то в этом роде, – буркнул я.

В приемной брякнул звонок, и дверь в кабинет распахнулась.

– Привет, ребята, – произнес вошедший. Комиссар уголовной полиции Флоримон Фару собственной персоной.

Я прохрипел:

– Хм... Что, дедушка, еще один труп?

Он усмехнулся:

– Не знаю. Надо бы посмотреть под кроватью... Можно присесть?

– Присядьте. Что вас привело? Ночной визитер? Кажется, я вам уже сообщил, что ни сном, ни духом о нем не ведаю.

Он сел:

– И я вам верю.

– Нет правила без исключений, – бросила Элен.

– Вы, – угрожающе помахав ей пальцем, сказал он, – можете пока бегать на свободе, чтобы я мог вас расцеловать на следующий Новый год.

– Она готова припустить со всех ног, только бы вы ее не целовали, – сказал я. – Ну ладно, хватит любезностей. Мне они действуют на нервы, тем более, что за ними явно что-то скрывается.

– Прекрасно...

Он взглядом обвел кабинет.

– ...Много работы сейчас?

– Не слишком.

– Прекрасно, – повторил он. – Как я сказал, я вам верю. И настолько, что беру на свои плечи ответственность, поручая вам небольшую доверительную работенку, которую предлагаю в качестве завтрака... Гм... Официальная полиция не всем может заниматься. Вы же знаете. Наши движения бывают скованны. Короче говоря, иной раз в полиции очень довольны, что рядом находится частник...

– ... Для деликатной работы?

– Совершенно верно.

– Ваш завтрак – это не рвотное, Флоримон? Да, и еще. Ведь и вы и ваши коллеги используете осведомителей. Почему бы тогда не использовать и частного сыщика, да? Это выглядит очень современно!

Разобиженный, он надулся.

– Вы неплохой парень, Флоримон Фару, но вы в полиции... Что это может мне принести?

– Быть в полиции?

– Нет, та работа.

– Не располагаю кредитами, но вы всегда что-нибудь да урвете. В этом отношении полагаюсь на вас... Но, Бурма, не испортьте мне все дело.

Он извлек из кармана своего затрепанного плаща два глянцевых снимка и сунул их мне под нос. Я сказал:

– Всегда думал, что вы кончите тем, что будете продавать слайды. Вы на верном пути... А это что за красотка?

– Как вы ее находите?

– Она пригодилась бы мне по воскресеньям.

– Господи, только по воскресеньям? Фотографии изображали очень элегантную молодую женщину в платье, декольтированном едва ли не до самых щиколоток. То, что можно было разглядеть, выглядело весьма недурно, а то, что угадывалось, было, пожалуй, еще лучше. Нежный овал лица, тонкий носик, чувственные губы и томные глаза под длинными ресницами. Ушко представляло собой обычную раковину, столь часто описанную создателями подобных портретов, что мне нет смысла на этом задерживаться, раковину с жемчужиной в мочке, но, прошу мне поверить, ничего общего с устрицей не имеющую. Не знаю, каким чудом, но гладко зачесанные назад волосы не делали ее похожей на мечтательную учительницу, а совсем напротив, лишь увеличивали привлекательность целого, при этом создавая впечатление трудно определимой сдержанности.

Я передал Элен эту фотографию, и, хотя женщина была не в ее вкусе, она тоже ею полюбовалась. Глядя на Фару, я спросил:

– У вас есть ее номер телефона?

– Номер телефона, номер комнаты, ее имя и все, что вам угодно, – весело произнес он.

– И что мне предстоит сделать?

– Переспать с ней! – ухмыльнулся он.

– Элен, – подмигнув ей, сказал я. – Наш магнитофон включен? Он записывает изречения нашего друга? Превосходно. Вот до чего в конце концов дошли фараоны. До сводничества! Не хотелось этому верить, но теперь у нас есть все доказательства.

– Хватит дурачиться, – оборвал Фару. – Переспите, если захотите... и если сможете. Это будет вашим жалованием... Вы знаете, кто эта куколка?

– Слушаю вас.

– Ее имя Женевьева Левассер. Друзьязовут ее Жани, или Женни, или как-то похоже, толком мне не удалось выяснить. Она манекенщица у Рольди с Вандомской площади, потому что в этой жизни нужно иметь какое-то занятие, и работает она вовсе не для того, чтоб пожрать. Сначала и прежде всего она была любовницей самого Рольди. Потом – одного ювелира с улицы Мира. А в определенный момент ее существование заполнил бывший председатель совета министров. Побаловалась она и в кино.

Выделяется из массы и имеет связи. Светская женщина или близка к этому. Но есть одна деталь, которую мы не можем до конца использовать как раз из-за ее положения в свете и связей, деталь, реально существующая. Она также была любовницей, и совсем недавно... Ларпана. Этьена Ларпана.

– Того, что этой ночью дозревал на Центральном рынке?

– Да.

– И, если не ошибаюсь, известный под совсем другим именем?

Флоримон Фару насупил свои густые брови:

– Откуда вы это знаете?

– Вы же сами споткнулись на его имени.

– Да, действительно. Этот Ларпан совсем не Ларпан. В архиве на него карточка. В 1925 и 1926 он осуждался за мошенничество. С тех пор о нем не было слышно, но это ничего не доказывает. В то время он жил под именем Мариюс Дома, но мы называли его блуждающим огоньком. Считали, что он в одном месте, а он находился в другом. А когда я говорю, что его фамилия Дома... Он жил под этой фамилией, но в северных департаментах она не встречается.

– Он был с севера?

– Из тех мест. Из дыры, которая особенно жестоко пострадала еще от первой мировой войны... Она была стерта с лица земли... архивы мэрии уничтожены.

– Очень удобно.

– Да.

– Ив своем качестве блуждающего огонька продолжал жить воровством? Радио утверждает, что именно он унес Рафаэля.

Фару сделал небрежный жест:

– Липа. Картина вовсе не Рафаэля.

– Ну и ну, для государственного служащего, я бы сказал, вы придерживаетесь странных взглядов на национальные музеи.