«К» – значит кара - Графтон Сью (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– А вы сказали Карлу Эккерту, что Венделл намерен вернуть деньги?
– Разумеется, сказал. В тот вечер Венделл собирался идти в полицию. Но я к тому времени уже переговорил с Карлом. Он должен был привезти мне всю сумму в пятницу утром, так что я знал, что деньги у него при себе. Но я хотел быть уверен в том, что мои денежки будут у меня прежде, чем этот чокнутый Венделл начнет петь. Какой же он все-таки был кретин.
– Почему вы говорите "был"?
– Потому что он снова исчез, верно? Вы же мне сами так сказали.
– А что, если вы хотели не только вернуть свои деньги?
– Черт возьми, на что это вы намекаете?
Я пожала плечами.
– Возможно, вы хотели его смерти.
– Ну, тут уж вы придумываете, – рассмеялся он. – С чего бы мне хотеть его смерти?
– Насколько я знаю, Венделл стал причиной вашей ссоры с детьми и распада вашей семьи. Возможно, и причиной того, что вскоре после всей этой истории ваша жена скончалась.
– Черт возьми, мой брак был неудачным с самого начала, а жена перед смертью болела долгие годы. Дети же разругались со мной из-за того, что пропали все сбережения. Стоило мне сейчас дать им потихоньку по двадцать пять кусков, как наши отношения сразу потеплели.
– Хорошие детки.
– По крайней мере, я насчет них не обманываюсь, – сухо ответил Браун.
– То есть вы хотите сказать, что Венделла вы не убивали.
– Я вам говорю, что мне незачем было это делать. Я решил, что Дана Джаффе сама это сделает, как только узнает, что у него есть любовница. Мало того, что Венделл бросил ее с двумя детьми, так еще и из-за подобной финтифлюшки. Это уже немного чересчур.
Поскольку я живу всего в одном квартале от океана, я оставила машину возле дома и пешком вернулась к заливу. Там я некоторое время потопталась перед запертой калиткой входа на причал номер один. Конечно, можно было бы отойти куда-нибудь в сторонку и там просто перелезть через забор, как я проделала это в тот раз, когда Рената застала меня на своей яхте, однако в это время дня здесь было довольно много прохожих, и имело смысл подождать, не появится ли кто-нибудь с ключом. Погода начала заметно портиться. Дождя скорее всего ожидать не стоило, однако небо заволокли плотные, низко нависшие серые облака, а с океана подул довольно холодный ветер. Ничего необычного, лето в Санта-Терезе постоянно преподносит подобные сюрпризы.
Наконец, возле входа на причал появился мужчина в шортах и водолазке. Достав магнитную карточку-ключ, он отпер калитку и даже придержал ее для меня, заметив, что я хочу проскользнуть внутрь следом за ним.
– Спасибо, – поблагодарила я, подстраиваясь под его шаг, и мы вместе зашагали по дорожке, что вела в сторону причалов. – А вы случайно не знаете Карла Эккерта? Того, у кого в пятницу утром украли яхту?
– Да, слышал про эту историю. Эккерта знаю, но только внешне. По-моему, он как раз сейчас отправился за своей яхтой. Пару часов назад я видел, как он выходил отсюда на своей моторке. – С этими словами мужчина свернул влево, к пирсу, обозначенному буквой "D".
Я же повернула направо и прошла дальше, туда, где видна была буква "J". Как и следовало ожидать, место яхты Эккерта все еще пустовало, и можно было только гадать, когда он вернется назад.
Был уже почти час дня, а я еще ничего не ела с самого утра. Поэтому я отправилась домой, по дороге прихватив из машины пишущую машинку. Дома я сделала себе сандвич: сварила вкрутую яйцо, порезала его тонкими дольками, обильно полила их майонезом и посыпала солью, потом вложила в разрезанную "книжкой" пшеничную булочку. По всем правилам, как положено. Мурлыкая что-то себе под нос, я облизала пальцы, разложила на столе свою "смит-корону" и уселась есть и одновременно печатать. Откусывая от сандвича здоровые куски, я заносила все, что мне удалось узнать и выяснить за последние дни, на карточки размером три на пять дюймов. Потом рассортировала эти карточки на несколько групп так, как я привыкла делать, и закрепила на специальной доске, висящей у меня над столом. Включила настольную лампу. Сама не заметила, когда и как достала из холодильника банку диетической "пепси". И принялась перебирать карточки, перекладывать их так и этак, смешивать и сортировать заново, то ли раскладывая пасьянс, то ли играя в какую-то игру. Я делала это почти машинально, следя лишь за тем, не сложится ли информация в какую-то новую для меня картину, не выявится ли в ней некая закономерность.
Когда я наконец взглянула на часы, было уже без четверти семь вечера. Меня охватило беспокойство. Я рассчитывала провести за своим занятием часа два, просто чтобы убить время, пока не вернется Эккерт. Сунув в карман джинсов несколько долларов, я схватила легкий хлопчатобумажный свитер и, натягивая его на ходу через голову, направилась к двери. Улица была заполнена тем, как будто искусственным, сумеречным светом, какой всегда бывает в этих краях в пасмурную погоду. Быстрым шагом, почти бегом я добралась до бухты. На этот раз я пристроилась у дверцы к какой-то женщине. Отпирая калитку, она с любопытством посмотрела на меня.
– Забыла дома ключ, – пробормотала я, прошмыгнув вслед за ней.
"Лорд", накрытый голубым брезентом, уже стоял на своем месте у пирса. Света на яхте не было, никаких признаков присутствия Эккерта тоже, за кормой болталась привязанная к ней надувная моторная лодка. Я постояла некоторое время, молча глядя на эту лодку и прикидывая различные варианты. Потом я вернулась назад и решила зайти в ярко освещенное здание яхт-клуба. Толкнув стеклянные двери, я быстро поднялась на второй этаж.
Там, в противоположном от входа конце зала я сразу же увидела Эккерта. Он сидел у стойки бара, в обычных джинсах и грубой полотняной куртке, грива его седых волос была все еще всклокоченной после целого дня, проведенного на ветру в море. Ресторан уже почти весь заполнился одетыми в вечерние костюмы людьми, в баре все места заняли любители пропустить рюмочку перед ужином, в воздухе висел густой табачный дым. Метрдотель глянул на меня, и на лице у него появилось выражение настороженного удивления при виде моего совершенно неподходящего облачения. Впрочем, вполне возможно, его просто раздосадовало то, что я, войдя в зал, не преклонила возле него колени, как предписывают правила хорошего тона, а промчалась без остановки. Я помахала рукой в сторону окон, будто приветствуя кого-то, и изобразила на лице радость встречи. Метрдотель посмотрел в том же направлении. Там не было никого, кто по внешнему виду подходил бы мне, и мэтр это отлично понимал. Если почти половина посетителей была специально одета к ужину, то другую, не меньшую часть, составляли пришедшие чуть раньше прямо с яхт – люди в спортивных рубашках и теннисках, длинных брюках и куртках-ветровках, в специальных туфлях. Я же на фоне тех и других выглядела "белой вороной".
Карл Эккерт только тогда заметил меня, когда я оказалась футах в десяти от него. Он что-то тихо проговорил бармену и, прихватив со стойки свой бокал, повернулся ко мне.
– Пойдемте, найдем столик. Кажется, я видел свободный на террасе.
Я согласно кивнула. И мы гуськом стали пробиваться через битком набитый зал к выходу.
Едва только за нами закрылась ведущая из зала на террасу дверь, как вокруг сразу стало заметно тише и прохладнее. Здесь, на террасе, сидело всего несколько человек, по-видимому, из числа наиболее закаленных. Темнело буквально на глазах, хотя скрытое за густыми облаками солнце еще не село. Внизу под нами колыхался, тяжело дыша, океан, волны с громким шипением равномерно накатывали на песок. Вечер был сырой и неуютный, но вот запах близкого моря приятен мне всегда. В двух высоких газовых обогревателях светилось неяркое розоватое вытянутое вверх пламя, впрочем, окружающий воздух оно почти не согревало. Тем не менее мы уселись возле одного из них.
– Я заказал для вас вино, – сказал Карл. – Сейчас его принесут.
