Этаж смерти - Чайлд Ли (лучшие книги без регистрации .txt) 📗

— Химический завод Клинера, — уточнил я. — Его туда перевели по требованиям экологов.

— Ну, и?

— А чем он занимается? Что это за химический завод?

— Что-то связанное с хлопком.

— Точно, — подтвердил я. — Обработка с применением гидроксида натрия, гипохлорита натрия, хлорина и воды. Что получится, если смешать вместе эти реактивы?

Финлей пожал плечами. Он был полицейский, а не химик.

— Отбеливатель, — сказал я. — Отбеливатель, и очень сильный, специально для хлопчатобумажных волокон.

— Ну, и? — снова спросил он.

— А что помощник Бартоломью рассказал тебе про бумагу, на которой печатаются банкноты?

Финлей резко вздохнул. Судорожно глотнул ртом воздух.

— Господи! Бумага состоит в основном из хлопчатобумажных волокон. С небольшими добавками льна. Клинер отбеливает однодолларовые бумажки. Господи, Ричер, он смывает с них краску. Не могу поверить. Смывает с однушек краску и получает сорок миллионов листов настоящей бумаги.

Я улыбнулся, и он протянул мне правую руку. Обменявшись рукопожатием, мы издали торжествующий вопль.

— В самую точку, выпускник Гарварда, — сказал я. — Вот как все происходит. Тут не может быть сомнений. Немного химии — и на чистых бумажках можно печатать сотенные купюры. Вот что имел в виду Джо. «Е Unum Pluribus». Из одного много. Из одного доллара сто.

— Господи, — воскликнул Финлей. — С однушек смывают краску! Но тут есть еще один момент, Ричер. Знаешь, какой? Сейчас склад Клинера под потолок забит сорока тоннами настоящих однодолларовых купюр. Там сорок миллионов долларов. Сорок тонн, упакованных в коробки, ждущих, когда береговая охрана свернет свою операцию. Мы захватим этого Клинера со спущенными штанами, так?

Я радостно рассмеялся.

— Так. У него штаны спущены ниже колен, и голая задница блестит на солнце. Вот почему он так беспокоится. Вот почему он запаниковал.

Финлей покачал головой, уставился в лобовое стекло.

— Как ты до всего этого дошел, черт побери?

Я ответил не сразу. Мы ехали вперед. Автострада привела нас в южные пригороды Атланты. Мимо замелькали городские кварталы. Строительный и торговый бум подтверждали нарастающую силу Солнечного пояса. Бульдозеры и краны были готовы раздвинуть южную оконечность города на заброшенные пустыри вокруг.

— Давай идти последовательно, — сказал я. — Первым делом я сейчас докажу справедливость наших предположений. Я покажу тебе коробки из-под кондиционеров, набитые настоящими однодолларовыми купюрами.

— Вот как? И где же ты их найдешь?

— В гараже Столлеров.

— Господи, Ричер, его же спалили дотла. И в нем все равно ничего не было, так? А если и было, сейчас там орудуют полицейские и пожарные Атланты.

— А у меня нет никаких данных насчет того, что гараж сгорел.

— Черт побери, что ты имеешь в виду?

— Ты где учился в школе? — вдруг спросил я.

— Какое это имеет отношение?

— Стремление к абсолютной точности, — сказал я. — У некоторых это в крови, а образование только все усиливает. Ты ведь видел распечатку Джо?

Финлей кивнул.

— Помнишь последнюю строчку? — продолжал я.

— Гараж Столлеров.

— Именно. Притяжательный падеж, множественное число. Не гараж, принадлежащий одному Столлеру, а гараж, принадлежащий Столлерам.

— Что с того?

— То, что в доме рядом с площадкой для гольфа жил только один Столлер. Джуди и Шерман не состояли в официальном браке. Двух Столлеров можно найти только в том маленьком доме, где живут родители Шермана. И у них есть гараж.

Некоторое время Финлей ехал молча, вспоминая школьный курс грамматики.

— Ты полагаешь, Столлер спрятал коробки у своих родителей? — наконец спросил он.

— Это же логично. У него дома в гараже были только пустые коробки. Но Шерман ведь не знал, что умрет в прошлый четверг. Так что разумно предположить, что у него еще где-то оставлены запасы. Он надеялся, что ему хватит на много лет.

Мы ехали по Атланте. Впереди показалась многоуровневая развязка.

— Сворачивай к аэропорту и езжай мимо, — сказал я.

Мы поднялись по бетонной ленте. Проехали мимо аэропорта. Я нашел дорогу в бедную часть города. Времени было около половины восьмого. В мягком утреннем свете убогие домики выглядели очень милыми. Низкое солнце озаряло все вокруг чарующим светом. Я отыскал нужную улицу, нужный дом, спрятавшийся за оградой.

Мы вышли из машины, и я провел Финлея через калитку в ограде, по прямой дорожке к дому. Кивнул. Он достал полицейский значок и постучал в дверь. В коридоре скрипнула половица. Загремели засовы и замки. Дверь отворилась. Перед нами стояла мать Шермана Столлера. Похоже, она давно проснулась. Нам не пришлось вытаскивать ее из постели. Она молча смотрела на нас.

— Доброе утро, — сказал я. — Вы меня помните?

— Вы из полиции.

Финлей показал ей свой значок. Старуха кивнула.

— Заходите.

Мы прошли следом за ней на тесную кухню.

— Чем могу вам помочь? — спросила миссис Столлер.

— Мы бы хотели заглянуть к вам в гараж, мэм, — сказал Финлей. — У нас есть основания предполагать, что ваш сын хранил там краденое.

Некоторое время женщина молча стояла на месте. Затем, обернувшись, сняла ключ с гвоздя на стене. Не сказав ни слова, протянула его нам. Вышла в тесный коридор и скрылась в комнате. Финлей пожал плечами, и мы вышли из дома и направились к гаражу.

Это оказалось приземистое покосившееся сооружение, в которое с трудом можно было воткнуть одну машину. В гараже не было ничего, кроме двух картонных ящиков, поставленных рядом у дальней стены. В точности таких, как те пустые ящики, что я видел в новом доме Шермана Столлера. Кондиционеры «Айленд». Эти ящики были заклеены. На каждом имелся длинный серийный номер, написанный от руки. Я внимательно изучил эти номера. Если верить надписям, в каждой коробке лежало приблизительно по сто тысяч долларов.

Мы с Финлеем стояли и смотрели на ящики. Просто стояли и смотрели. Затем я подошел к ним и отодвинул один от стены. Достал нож Моррисона и открыл лезвие. Просунул острие под клейкую ленту и вскрыл верх. Раскрыл ящик и перевернул его.

Он упал на бетон, подняв облако пыли. Из него хлынула лавина банкнот. Весь пол гаража оказался завален наличными деньгами. Кучей денег. Тысячами и тысячами однодолларовых купюр. Целым морем однушек, новых и мятых, в толстых пачках и по одиночке. Ящик исторгнул свое содержимое, и река денег достигла начищенных ботинок Финлея. Нагнувшись, он погрузил руки в ворох денег. Схватил две пригоршни и выпрямился. В крошечном гараже царил полумрак. Лишь грязное окошко пропускало тусклый утренний свет. Финлей снова опустился на колени на гору купюр, разгребая их руками. Посмотрев на деньги, мы переглянулись.

— Сколько тут? — спросил Финлей.

Я пнул ногой коробку так, чтобы стал виден, написанный от руки, номер. На пол вывалилась новая куча денег.

— Почти сто тысяч.

— А в соседнем?

Я прочитал длинную последовательность цифр.

— Сто тысяч с гаком. Должно быть, набит плотнее.

Финлей покачал головой. Зачерпнул руками бумажки и медленно выпустил их. Встал и принялся швырять их ногами, как ребенок, играющий с опавшей листвой. Я присоединился к нему. Мы смеялись и гоняли ворох денег по гаражу. Купюры плотным облаком висели в воздухе. Мы торжествующе кричали и хлопали друг друга по спине. Мы танцевали безумную пляску среди ста тысяч долларов, вываленных на пол гаража. Финлей подогнал «Бентли» задом к двери гаража. Я ногой сгреб рассыпанные деньги в кучу и принялся убирать их назад в коробку. Все не поместились. Толстые плотные пачки рассыпались, превратившись в месиво бумажек. Я поставил ящик и попытался примять деньги ногами, но это было безнадежное занятие. В конце концов, тысяч тридцать пришлось оставить на полу в гараже.

— Мы заберем запечатанную коробку, — сказал Финлей. — А за остальными приедем позже.

— Это капля в море, — сказал я. — Лучше оставим деньги старикам. Что-то вроде пенсии. Наследство от сына.