Капкан на наследника - Спиллейн Микки (читать полную версию книги .TXT) 📗
Шарон взяла из моих рук дымящийся напиток и проговорила:
— Неужели ты и вправду убил бы его, Дог?
— Не он первый, не он последний, — переключился я на первую передачу и выжал сцепление.
— Я не об этом спрашивала.
— Он думал именно так, — ответил я.
Когда-то Фрипорт был всего-навсего маленькой сонной деревушкой на Лонг-Айленде, доехать до которой — одно удовольствие, стоит только отправиться от большого зоопарка Города Развлечений по Шоссе Восходящего Солнца. Но все это было очень давно, еще до того времени, как по миру зашагал Прогресс со своими непродуманными планами и безудержным ростом населения. Теперь Фрипорт являл собой всего лишь еще один задыхающийся городишко, битком набитый автомобилями, требующий для себя высокого звания пригорода, из последних сил сражающийся с упадком, бесконечным потоком машин и огромными счетами.
Я нашел улицу, а на ней — бледно-желтый дом, расположившийся на самой окраине, и подъехал поближе с выключенными фарами.
На востоке полыхали зарницы, разгоняя своим ярким светом туман, висевший вдоль всей линии побережья. Где-то там, в недрах желтого домика, преспокойненько спал себе Чет Линден, убаюканный мыслью о том, что приказ отдан и непременно будет исполнен, а огромный забор, напичканный хитроумной электроникой, призван защитить от непрошеных гостей.
Шарон наблюдала за тем, как я при помощи парочки приспособлений с легкостью снимаю круговую оборону, непринужденно обходя все заумные детекторы, и так называемые эксперты еще поломают себе голову над вопросом, как же мне удалось проделать подобный трюк. Она тихонько стояла и ждала, когда я залезу в окно и отключу вторую линию обороны на входной двери, а потом вошла внутрь; в ее жестком взгляде было предвкушение... как в глазах любителя животных, который с нетерпением ожидает, когда же бык убьет матадора.
Чет проснулся, как только холодный стальной нос пушки коснулся его нежной кожи под подбородком.
— Свет, детка, — скомандовал я.
Люстра под потолком засияла всеми своими лампочками, и теперь можно было увидеть, что лицо Чета перекошено от ненависти к самому себе за такой глупый промах. Парень даже не дернулся в сторону подушки, из-под которой я извлек ствол, и лежал не шелохнувшись, пока я не обнаружил штык у бедра на расстоянии вытянутой руки.
— Ты совершил непростительную ошибку, Чет. Я же просил оставить меня в покое и даже предупреждал, что может случиться, если ты не прислушаешься к моим словам.
Он наблюдал за пушкой в моей руке, видел, что курок взведен до отказа, и смотрел в черное дуло, смахивающее на туннель, ведущий прямо в ад.
— Ты раздражен, Дог. Что случилось с Блэки и остальными парнями?
— Угадай с трех раз.
— Значит, ты все-таки перешагнул эту грань, — констатировал он.
— Вставай и одевайся.
Он бросил взгляд на Шарон.
— Не переживай, ничего нового она не увидит.
— Неужели для того, чтобы умереть, мне надо одеться?
— Ты же сам всегда говорил, что у меня есть класс.
— Для таких, как мы, всегда наступает время "Ч", так ведь?
— Непременно.
— Мне очень жаль, Дог.
— Не стоит ни о чем сожалеть.
— Да я не о себе. Я о тебе. Просто ужасно, что ты все-таки решился перешагнуть грань. — Он отбросил одеяло, спустил ноги на пол, сел на край кровати и снова бросил взгляд на Шарон. — Значит, ты та самая, — задумчиво произнес он. — Ты знаешь о нем... все?
— Теперь да, — ответила Шарон.
— Ясно. — Он перевел взгляд на меня. — Решил уничтожить всех вокруг себя?
Я пожал плечами.
Каждый должен сражаться за свою жизнь. Когда жизнь твоя висит на волоске, когда в твоем распоряжении осталось всего несколько минут, тебе приходится выбирать: бросаться с кулаками навстречу смерти или начать думать, попытаться здраво оценить ситуацию, обхитрить противника и тем самым выкрутиться. Чет выбрал второе.
— Ты можешь его остановить? — спросил он Шарон.
— Многие уже пробовали. А ты можешь?
Он не дрожал, не ныл, не умолял. Оделся без лишних слов, пошел в свою собственную гостиную и поудобнее устроился в своем собственном кресле в ожидании, когда старый лодочник скажет, что настала его очередь переправляться через реку. Вдруг глаза его расширились от удивления, потому что он никак не мог взять в толк, кто может припереться к нему в такой час, но дверной звонок звучал резко и требовательно, и я велел Шарон пойти открыть дверь.
Здоровяк пришел один, без сопровождения, как я и просил. Он увидел, что я стою посреди комнаты с пушкой 45-го калибра в руке, но не стал утруждаться и вынимать свою игрушку, болтавшуюся на поясе и в любой момент готовую прыгнуть в ладонь хозяина. Он был профессионалом с большой буквы и никогда не занимался подобными глупостями, правда, имел одну маленькую слабость: любил, грешным делом, выслушать объяснения, а потом малость покопаться в них, оценить с высоты своего опыта, не переставая удивляться, как это человек способен провернуть подобное дельце, да еще в таких неимоверных условиях, когда на хвосте у тебя постоянно болтается куча вооруженного до зубов народу.
— Пошли на улицу, — скомандовал я и повел их к фургону. Я подождал, пока здоровяк не осмотрит содержимое блестящего гроба из орехового дерева, затем настоял на том, чтобы и Чет взглянул на них.
— Твои условия, Дог. Что ты за это хочешь? — спросил здоровяк.
— Ключи от твоей машины, — ответил я.
Здоровяк передал их мне из рук в руки. Я поглядел на Чета, потом снова на здоровяка.
— Он расскажет тебе все как на духу, — усмехнулся я.
На его спокойном, бесстрастном лице с явно проглядывающими итальянскими чертами сверкнули темные глаза.
— Я бы предпочел услышать твою версию, — состроил он из себя саму невинность.
— У рассказа пока нет конца, дружище, — покачал я головой. — Какой смысл начинать повесть? Сначала надо узнать, чем же она завершится.
— Дик Лаген уже придумал финал, и я знаю какой. Эта газетенка не пожалела ни средств, ни времени и раскопала все имеющиеся факты твоей биографии, со времен окончания войны и начала твоей блистательной карьеры. Они проверили все по своим каналам, так что петля на твоей шее уже затянута, осталось только выбить стульчик из-под ног.
— Может, тебе стоит поговорить с ним, — предложил я.
— Да он и слушать не станет.
— Значит, придется мне прочистить ему мозги, выслушает, как миленький. — Я отпустил курок, но пальца с него не убирал. — А если не меня, то моего маленького дружка.
До сих пор мне ни разу не приходилось видеть его настоящую улыбку, и могу сказать, что даже врагу не пожелал бы стать свидетелем подобного зрелища. Его белоснежные зубы сверкали в лучах восходящего солнца, взгляд прикован к прячущемуся во мраке фургона товару.
— Гроб сохранить, Дог? Моя мамочка любила повторять: «Не знаешь потерь — не будешь знать нужды».
— Конечно, Винс, — согласился с ним я. — Сохрани, только не для меня.
Казалось, этот чертов дождь никогда не кончится. Он упорно хлестал по ветровому стеклу, и одинокая щетка с моей стороны лениво разгоняла потоки воды. Шоссе начинало оживать, уже появились первые пробки. Огромный товарный фургон еле тащился по дороге, никого не пропуская вперед и собирая за собой хвост автомобилей длиной в милю. День для злых и раздраженных водителей начинался не лучшим образом.
Шарон ни разу не взглянула на меня, сидела словно статуя, беспомощно сложив ручки на коленях и тупо уставясь в окно на нескончаемый поток машин. Когда я уже сворачивал в сторону Линтона, она встрепенулась, задумчиво поглядела на меня, словно приняла какое-то решение, и хотела объявить мне его, потом судорожно вздохнула, сникла, покачала головой и вернулась к своему занятию.
Но держать все это внутри себя она тоже была не в состоянии. Слишком многого она насмотрелась за последние несколько часов, к тому же ей никак не удавалось уловить смысл происходящего. Я знал, что мысли лихорадочно скачут в ее воспаленном мозгу, крутятся и крутятся в поисках ответов, но даже если они и находились, то все как один совершенно не соответствовали действительности.
