Воскресший для мщения - Рокотов Сергей (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Завтра она пойдет на работу, — сказал он. — Это в центре, на Сивцевом Вражке. И я должен как-то незаметно от следящих забрать её оттуда и вывезти в безопасное место.
— Попробуйте. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Эх, Кирилл Игнатьевич, Кирилл Игнатьевич, вы уже и так мне так помогли, мне нескольких жизней не хватит с вами рассчитаться. Да и не должны вы рисковать, вы совершенно правы — увидят нас с вами вместе, разделаются поодиночке. Никто из них не должен знать, что мы с вами знакомы…
— Согласен. В таком случае, я ещё смогу быть вам полезен. А вот мертвый… навряд ли…
…Алексей знал и из письма покойного Сергея, и от самой Инны, что работает она теперь под началом того самого Олега Никифорова, который был его заместителем по многострадальному «Гермесу». Олег был веселым неунывающим человеком, всегда бодрым и мобильным, готовым прийти на помощь другу. И хоть тогда, семь лет назад они находились в чисто деловых отношениях, он всегда симпатизировал ему. Огромного роста, чернокудрый, румяный, невозмутимый Олег прекрасно выполнял все его поручения, а уж каким он стал руководителем, ему неизвестно. Алексей искренне желал, чтобы лучшим, чем был семь лет назад он сам, не допускающим таких ошеломляющих провалов и уж, разумеется, более везучим.
Решив, что утро вечера мудренее, они с Бароном отправились спать. От волнения Алексей долго не мог заснуть, а потом забылся сном… Во сне он увидел улыбающееся румяное лицо Сергея Фролова, ковыляющего на своем протезе навстречу ему от ворот Востряковского кладбища. «Все, Леха!» — крикнул он. — «Ты убил его, и я ожил… „— „А разве так бывает?“ — удивился его словам Алексей. — „Конечно, бывает“, — вдруг рассердился Сергей. — „Именно так как раз и бывает, пока я не был отомщен, я лежал там, на Востряковском, а теперь я снова ожил… Только вот навряд ли смогу дойти пешком до Ясенева, трудно очень… А я так соскучился по Насте и Маринке, представляю, как им трудно без меня…“ — „А зачем пешком?“ — снова продолжал удивляться Алексей. — „Вот, у меня машина новая, садись, и поехали…“ — „Да не поеду я с тобой! Этого ещё не хватало!“ — ещё яростнее ответил Сергей. — „Я пешком должен дойти, только далеко очень, и трудно на одной ноге, протез натирает… А ты езжай, езжай…“ И как-то нехорошо улыбнулся, словно о чем-то догадывался. Алексею стало не по себе, он сел на машину и поехал. Сергей же стоял около ворот кладбища и грозил ему пальцем, нахмурив брови. А потом крикнул вдогонку: „И все же, Леха, как я тебе благодарен!“ Алексей обернулся, потерял управление и врезался на полном ходу в столб. «Все, вот Сергей ожил, а я умер“, — подумал он и… проснулся в холодном поту. Потом встряхнул головой, вспомнил про утренний взрыв, и так ему стало хорошо на душе, что он снова заснул крепчайшим сном, на сей раз уже безо всяких сновидений…
11.
Изнемогавшие от усталости и жуткого желания спать, Михаил и Гена провели всю ночь на улице Новаторов, карауля подъезд Инны. Они видели её, вернувшуюся с работы, затем она пошла в магазин и вернулась с продуктами. И все. Больше не выходила…
Кондратьева не было. На его мобильный телефон позвонил разгневанный Живоглот и сообщил, что «Лерочку» забрал из особняка Гнедого авторитет Барон, насмерть запугав его людей.
— А кто такой этот Барон? — спросил Михаил.
— Так, чудодей. Артист своего дела… Бомбанул пару лет назад один замечательный лохотрон. Его хотели на распыл пустить, но он поделился деньгами с кем надо, и было дано указание его не трогать. Живет на даче по Ярославскому шоссе недалеко от Загорска, собак выращивает… Гнедой его уважал. И охрана его знала, бывал он там, как почетный гость… Вот и лоханулись капитально, падлы позорные… Даже догнать не смогли, он как сквозь землю провалился на своей серой «восьмерке».
— А что, нельзя его там, на его даче замочить, раз знаете, где он живет? — удивился нерасторопности Живоглота Михаил.
— А за что его мочить? Мы что, беспредельщики? Мочить авторитета за то, что он какую-то их общую шлюху увез, молокососам по рожам надавал и волыной их попугал? Тут тоже законы есть… Ты, разве что, поедешь, замочишь, — усмехнулся он. — Тебе это раз плюнуть, специалист по мокрухе, Лыко крутое…
Напоминание об убийстве Мойдодыра было всегда очень болезненным для Михаила. Он боялся даже вспоминать о том мартовском холодном утре, когда своими нежными пальчики, которыми в отцовском доме на Ленинградском проспекте он играл гаммы и собачий вальс, он давил крепкое горло Мойдодыра, преодолевая подступавшее омерзение от его острого шевелящегося кадыка, выпученных бесцветных глазенок и источаемого им смрада.
— Не знаю, — проворчал он. — Если она была подослана, чтобы шпионить за Гнедым, а этот Барон её увез, вполне возможно, что и он в этом деле прямой участник…
— Может быть так, а может быть, и не так, я этого точно сказать не могу и ответственности за такое дело на себя брать не буду. Гнедой по бабской части сам знаешь, какой жучара был. Порой с ним крутые люди разбираться хотели за баб, которых он от них уводил. Один раз в кабаке при мне один блатырь волыну вытащил и кармана и шмальнул в Гнедого, и в башку бы попал, если бы хозяин не увернулся. Тот у него накануне одну фотомодель увел и поглумился над ней вдоволь. Шмальнул, а Гнедой поначалу перетрухал, но потом оклемался, дело то при братве было, трухать себе дороже, и тоже волыну вытащил и палить стал, правда, явно стараясь в блатыря не попасть, это я четко выкупил. Но тут к ним подбежали, волыны отобрали и постарались помирить. Так что… бывали по этой части разные случаи…
— И тем не менее, последить за домом этого Барона не хило было бы, — настаивал Михаил.
— Подумаю, — проворчал Живоглот. — А пока твое дело за Кондратьевым следить, вернее, отыскать его хоть из-под земли. Что бы там не было, в этом деле он явно главный участник…
— Значит, тут всю ночь сидеть? — уточнил Михаил. — А как же казино?
— А плевать мне на твое гребаное казино! — заорал Живоглот. — Не развалится без тебя, там Игоряха пока делами поворочает. Раз больше пока искать Кондратьева негде, так сиди на стреме там, у его бывшей бабы и карауль… Твое дело — его найти, понял? А найдешь — глаз не спускать… Мудак ты, Лыко, как я погляжу — от этого же жизнь твоя зависит… Пока ты её поддерживаешь, догадку высказал верную, потом ты его найдешь, потом кто-нибудь, ты или ещё кто, замочат его, и все… Думаешь, с меня не спросят за гибель Гнедого? Мне тоже отвечать придется, не ссы, Лыко!
