Трое на трое - Зламаный Сватоплук (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Матейка сейчас же велел ввести задержанного. Его удивление столь неожиданным исходом слежки уже прошло, хотя он и не предполагал еще, что увидит сейчас человека, с которым встречался утром.
– Что ж, представляться вам нет нужды, – обратился он к задержанному, когда того ввели. – Незачем терять время. Как там было дело, когда вы «двинули» и тот «не встал»?
– Кто?
– Еще раз так ответите, и будем допрашивать только свидетелей. После чего просто сопоставим их ответы, и готово. Тогда уж ни на какие смягчающие обстоятельства не рассчитывайте, а вы-то знаете, что это для вас означает. Так будете отвечать или нет?
Была бы сейчас хоть малейшая возможность, Яролим сказал бы Матейке: «Видишь, Ломикар, как у тебя здорово получается! Ты только держись меня, тогда, кроме своей сухой экономики, узнаешь еще много полезного в жизни!» Но Яролим должен был сохранять официально-бесстрастное лицо.
– Всякий мужик может схлестнуться со своей бабой. Вы что, всех за это тягаете?
– Отвечайте на вопрос. Вы отлично понимаете, о чем вас спрашивают.
Чижек неуклюже переступил с ноги на ногу, облизал губы.
– Да я до него и не дотронулся. Откуда мне было знать, что он из ваших? Вид как у фрайера с галерки.
– Вас спрашивают о том, кто «не встал», – вмешался Яролим. – В третий и последний раз, Чижек!
– Да там все было нормально, – ответил тот. – Ну, поругались малость.
– Из-за чего?
– Вам это так же хорошо известно, как и мне.
– Долго ждать вашего ответа мы не намерены, – заметил Матейка.
– Пускай врет что хочет, а я только, факт, просил пару крон на первое время, пока на ноги встану, да я бы все ему вернул, – выдавил из себя Чижек.
– Сколько просили?
– Да так… уж и не помню, три, что ли. Три куска.
– Точно три тысячи? – Яролим заглянул в первую попавшуюся бумажку на столе у Матейки.
– Наверно. Я вчера здорово был выпивши, ей-богу, не помню. – Чижек становился все увереннее.
– Помните. Если угодно, я скажу вам – все это вы помните – и еще кое-что. Хотите, я скажу, на каком трамвае вы ехали, на какой остановке сошли, в какой салон мод заходили, когда и с кем были в нем позавчера, где потом, платя за две пачки сигарет, разменяли сотенную, и в котором часу после этого, у «Медведя», начали утверждать, будто у вас и гроша с собой нету. Могу вместо вас ответить, что было до этого и что потом – но в таком случае нам ваши показания вовсе не нужны, и вы ничему не удивляйтесь!
Чижек должен был теперь догадаться, что за ним следили уже несколько дней, а стало быть, и вчера вечером. Яролим решил еще более утвердить его в этой догадке – и опять-таки, как азартный игрок (по мнению, по крайней мере, Матейки), двинул в ход все свои резервы.
– Так-то, Чижек. Неужели вы думаете, что только случайно наш человек оказался от вас в двух шагах, когда вы напали на Власту Хольцову? А не напали бы – остались бы и дальше под наблюдением, мы держали вас на прицеле уже и раньше. Вы понятия не имеете, как давно!
– Да он сам меня подбил! – вырвалось у Чижека. – Кабы не амнистия, вместе бы загремели! Теперь он у вас агнец божий, а мне ни слова не верите? Как же, выложит он вам всю правду, ждите! Я-то Петричка знаю очень хорошо, гниду такую!
Чижек, чей интеллектуальный уровень был, конечно, отнюдь не высок, преподал нашим криминалистам новый урок: никогда нельзя недооценивать противника. Он вел сейчас к тому, чтобы блестящим маневром вырваться из сети. Все может быть, заметил бы на это всегда осторожный и сдержанный Томек.
– Ну что, согласны вы дать нам полные показания обо всем, что произошло между вами и Петром Покорным?
– Само собой! Я это и в глаза ему скажу!
– Довольно! – повысил голос Яролим, жестом остановив Матейку: он угадал, что Ломикар способен раньше времени высказать то, что еще рано высказывать. Сняв трубку, он вызвал стенографистку.
Затем под стенограмму Чижек показал, что повидаться с Петром Покорным он решил только вчера. Он, правда, и раньше об этом подумывал, но не назначал себе конкретного срока. Ему не хотелось потерять расположения шикарной и любвеобильной Власты Хольцовой, и чтобы чувствовать себя с ней на равных, он решил показать себя щедрым кавалером. Из товарищей по работе никто не согласился одолжить ему денег, и, только когда он уже сидел «У Маленького медведя», ему пришла в голову мысль попросту заглянуть к Покорному и попросить денег у него. Чижек настаивал на том, что думал только о займе и что Покорный нагло врет, если утверждает, будто он, Чижек, требовал с него свою долю от давних краж в «Тойота-сервисе», или как-то там еще его шантажировал. Покорного он застал не дома, а во дворе, тот собирался чинить свой новенький «рено» («У него такая шикарная машина, а мне жалких трех кусков не раздобыть на костюм для невесты…»). Покорный только что воткнул шнур «переноски» в розетку возле двери гаража. Деньги дать он отказался, вышла ссора, и Чижек ударил бывшего сообщника. Тот свалился у машины, причем, по утверждению Чижека, вроде и сознания не терял. Тут во двор вошел кто-то посторонний, и Чижек в панике смылся. А так как он боялся, что Покорный побежит на него жаловаться, признался Чижек под давлением Яролима, то решил обеспечить себе алиби на весь вечер. Вот и прикинулся, будто забыл деньги дома, и вызвал по телефону любовницу, чтоб у него был свидетель на последующие часы. Потому-то и запомнил он номер такси, на котором они с Властой ехали ночью к ней домой.
Характер отношений между Хольцовой и Чижеком, бывшим не только любовником, но главное – наемным вышибалой, ее сутенером, оставался пока не до конца проясненным, но для этого еще будет время.
– Все?
– Все. И давайте мне с ним очную ставку, – нахмурился Чижек.
– Пожалуйста. – Яролим отыскал в бумагах фотографию – крупным планом лицо убитого. – Живого мы вам, правда, уже не можем предъявить.
– Что… что это?! – вырвалось у Чижека; ужас отразился в его глазах, он как-то мгновенно постарел. – Но я не хотел его убивать, ведь знал же я, что коли всего пару дней на воле, то могу угодить за решетку даже за паршивую оплеуху!..
– Сегодня в сквере на Карловой площади вы тоже забыли об осторожности, – заметил Матейка. – Откуда у вас пистолет?
– Какой пистолет?
– Бельгийский, калибр шесть запятая тридцать пять. – Матейка показал ему фотографию оружия.
– Пистолет я в последний раз держал в руках еще в армии! Не станете же вы мне… Это не мой!
– А чей?
– Я почем знаю? Что я, бандит?
В ходе дальнейшего допроса Чижек непоколебимо стоял на своей версии вчерашнего происшествия. Пистолета у него в жизни не было, как выглядит глушитель, он представляет себе весьма смутно, а его конструкция ему и вовсе незнакома. Он отрицал также, что лазил по карманам куртки Покорного и похитил бумажник. По его утверждению, он надеялся договориться с Покорным насчет солидной, четырехзначной цифры и, естественно, не предполагал, что такую сумму Покорный таскает при себе и может выложить на месте тридцать сотенных. А уж после того, как он стукнул Покорного, он и не помышлял больше ни о каких деньгах и желал одного – убраться подобру-поздорову.
«Если это последняя линия обороны Чижека, то прорвать ее будет не так-то легко», – сказал себе Яролим, и ему почудилось, будто Томек мысленно соглашается с ним. Но если Чижек говорит правду – значит мы сделали только полдела…
