Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
– Тогда говорите. Но быстро!
– Я выскажу одно предположение. Очень может быть, мне не следовало бы этого делать, но вы, миссис Де-Пина, умная женщина и поймете, что к чему.
– Де-Пина?
– Да. Вы оставили телефонный справочник раскрытым на голубых страницах, это телефоны правительственных организаций. Когда в Неваде произошел несчастный случай, я сделал довольно простое умозаключение относительно номеров в справочнике. Два часа назад мое предположение подтвердилось. Мне позвонил Меткалф, из телефона-автомата в аэропорту. С ним разговаривал один летчик, генерал. Он присоединился к нам… Вы убегали не от тех людей, миссис Де-Пина. Но если мои догадки верны, то человек, которого мы пытаемся найти, слышит наш разговор.
– Здесь больше никого нет!
– Прошу вас, не прерывайте меня. Каждая секунда на счету. – Голос Стоуна внезапно приобрел силу и убедительность. – Ляйфхельм, Бертольдье, ван Хедмер, Абрахамс! И пятый, его личность мы не смогли определить, – англичанин, который внедрен настолько глубоко, что по сравнению с ним Берджесс, Маклин и Блант просто жалкие актеры-любители. Мы не знаем, кто он, но он использует склады в Ирландии и суда дальнего плавания, заброшенные аэродромы и прочее для переброски тех грузов, которые не должны перебрасываться отсюда. Все эти досье составлены нами, Конверс! Это мы передали их вам! Вы – юрист и поэтому понимаете, что если этот телефон прослушивается, то, назвав ваше имя, я обличаю сам себя, совершаю самоубийство. Но скажу вам и больше. С помощью Престона Холлидея мы вовлекли вас в это дело для того, чтобы на законных основаниях подготовить материалы для уголовного расследования – подготовить его как бы со стороны, так, чтобы при взрыве выпало как можно меньше радиоактивных осадков. Но мы заблуждались. Они зашли намного дальше, чем мы предполагали. Мы, но не Биль на Миконосе. Он был прав, и это подтвердила его гибель. Кстати, он-то и был этим загадочным «человеком из Сан-Франциско». Пятьсот тысяч долларов – его деньги; он – выходец из богатой семьи и, кроме денег, унаследовал и чувство ответственности. Вспомните Миконос! Вспомните, что он рассказывал о своей жизни. Прославленный военный, ученый – и убийство, он не только убил тогда человека, он убил нечто и в самом себе… Он сказал, что пару раз вы его чуть было не раскрыли. О вас он отозвался как о блестящем юристе и полностью одобрил наш выбор. Престон Холлидей был его студентом в Беркли, и, когда все это стряслось полтора года назад, когда Холлидей понял, чем занимается Делавейн и как он его использует, он отправился к Билю, который как раз собирался уходить в отставку. Все остальное вы и сами способны додумать.
Его речь прервал женский голос:
– Скажите то, что я хочу от вас услышать. Скажите это!
– Извольте. Конверс не убивал Перегрина, как не убивал и командующего войсками НАТО. Им вынес приговор Джордж Маркус Делавейн, опасаясь, что они могут вызвать на ковер и Делавейна, и всю его компашку! Они были удобными мишенями, очень удобными. Об остальных я не знаю – не знаю, через что вам пришлось пройти, – но мы раскололи в Бад-Годесберге одного подлеца, майора из посольства, того самого, что поместил вас, Конверс, на мост Аденауэра! Он этого не знает, но нам удалось получить от него и еще кое-что. Мы можем с большим основанием утверждать, что знаем, где находится Коннел Фитцпатрик. И думаем, что он жив!
И тут в трубке послышался мужской голос.
– Вы самые настоящие ублюдки! – сказал Джоэл Конверс.
– Слава тебе, господи! – сказал человек в штатском, усаживаясь на постель. – Наконец-то мы можем поговорить. Расскажите мне обо всем. Этот телефон чист.
Прошло не менее двадцати минут, прежде чем Питер Стоун дрожащей рукой повесил трубку.
Глава 36
Генерал Жак Луи Бертольдье оторвался от стонущей в изнеможении черноволосой женщины, перекатился через нее и схватил телефонную трубку.
– Да! – сердито крикнул он в трубку. И вскоре его разгоряченное лицо приобрело землистый оттенок, а жаждущая плоть обмякла. – Где это случилось? – произнес он испуганным шепотом, в котором не было и намека на присущую ему самоуверенность. – На бульваре Распай? А обвинения?.. Наркотики? Но это невозможно!
Не выпуская трубки, генерал спустил ноги с постели и внимательно слушал, уставясь невидящим взглядом в стену перед собой. Обнаженная женщина приподнялась на колени, прижалась к нему грудью, нежно покусывая ему мочку уха. Бертольдье злобно отвел руку назад и всадил телефонную трубку в лицо женщины, та отлетела на другую сторону постели, прижимая руку к рассеченной нижней губе.
– Повторите, пожалуйста, – проговорил Бертольдье в трубку. – Значит, это совершенно точно? Нельзя допустить, чтобы этого человека подвергали новым допросам, вы понимаете? Этого требуют интересы стратегии, а в бою всегда бывают потери. Вы согласны? Боюсь, опять возникает больничный вариант. Вы – человек энергичный, исполнительный, вот и проследите за этим. Тогда потеря легионера принесла нам огромный выигрыш. Что? А в чем проблема? Арест произвел Прюдомм? – Бертольдье помолчал, в трубке слышалось его тяжелое дыхание. Потом, приняв командирское решение, он заговорил: – Этот гнусный бюрократ из Сюрте не отступится… Пусть он станет вторым вашим объектом, обычная ваша операция должна быть завершена до исхода нынешнего дня. Доложите мне о выполнении обоих заданий и считайте себя адъютантом Жака Луи Бертольдье.
Генерал опустил трубку на рычаг и обернулся к брюнетке, которая сидела на постели, стирая простыней кровь с разбитой губы, глядя на него взглядом, полным ненависти и страха.
– Простите, дорогая, – сказал Бертольдье самым светским тоном. – Но вам придется тотчас же покинуть этот дом. Возникла масса срочных дел, и мне предстоит сделать много телефонных звонков.
– Я больше не вернусь сюда! – с вызовом заявила женщина.
– Вернетесь, – проговорил человек – живая легенда Франции, поднимаясь с постели и гордо выпрямляясь во всей своей наготе. – Если вас позовут.
Эрих Ляйфхельм быстрыми шагами вошел в кабинет и сразу же направился к огромному письменному столу, взял трубку из рук слуги в белом фраке и отпустил его кивком. Как только за тем захлопнулась дверь, он сразу же заговорил:
– Что там еще?
– Обнаружен автомобиль фрау Гейнер, генерал.
– Где?
– У небольшого городка в Эльзасе, примерно в пятнадцати – восемнадцати километрах от Кёля.
– Страсбур! Он пробрался во Францию! Значит, он и был тем пастором!
– Простите, не понял, герр…
– Мы и подумать не могли!.. Но это не важно! Кто у вас в этом секторе?
– Всего один человек. Из местной полиции.
– Пусть наймет помощников. Отправьте их в Страсбур. Ищите пастора!
– Убирайся! – взревел Хаим Абрахамс, когда его жена появилась на кухне. – Теперь тебе нечего здесь делать!
– В Ветхом Завете говорится другое, мой муж, если ты еще мой муж, – сказала сухонькая женщина в черном, ее седые мягкие волосы обрамляли тонкое лицо, темные глаза сверкали. – Неужели ты станешь оспаривать Библию, которую так любишь цитировать, когда тебе это выгодно? В ней не только про громы и молнии. Хочешь, я тебе ее почитаю?
– Ничего мне не нужно читать! Ничего не нужно говорить, это дело мужчин!
– Мужчин, которые убивают? Мужчин, которые используют древние письмена, чтобы оправдать пролитие детской крови? Крови моего родного сына? Что сказали бы другие матери Масада, если бы только им разрешили говорить… Ну что ж, теперь я буду говорить, генерал. Больше ты никого не убьешь. Больше ты не будешь пользоваться этим домом, чтобы собирать здесь свои армии смерти, чтобы составлять здесь свои смертоносные планы во славу твоей священной тактики, Хаим, во имя твоего святого отмщения.
Абрахамс медленно поднялся со стула.
– Да о чем ты тут болтаешь?
– Ты думаешь, я не слышала тебя? Эти телефонные звонки среди ночи, голоса, звучащие подобно твоему голосу, которые так легко рассуждают об убийствах…
