Жестокое убийство разочарованного англичанина - Клив Брайан (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Что он видел, майор, когда думал об идеале, ради которого трудился всю жизнь? Известковые холмы Суссекса? Смену караула у королевского дворца? А Маргарет, которая во всем ему подражает? Да что они, ослепли? Шон снова остановился, ударил кулаком одной руки в ладонь другой – негритенок отскочил от него еще шага на три. Да что они, с ума все посходили?
И сам он тоже сошел с ума под их гипнозом? Работать ради этого?
Вдова Редвина с матерью в их псевдоякобитском доме – прямо с рекламы торговца недвижимым имуществом: центральное отопление и все соврем. удоб., – их бредни о мировом заговоре. Неужели это и есть те страшные факты, о которых хотел сообщить Редвин? Чушь собачья, которую он услышал здесь, около этих сточных канав, от такого же мальчишки или старика вроде Ахо?
Мысли Шона перескочили на Венецию, на Никколо, он увидел солнце на истертых камнях, грязную, плещущую о стены домов воду каналов. Венецианцы по крайней мере знают, что умерли, что живут в музее. Они не ищут заговоры, которые объяснили бы, почему это так, и не делают вида, что по сей день правят миром. Солнце, вино, женщины, умудренная жизнью улыбка. Только бы вырваться отсюда. «В понедельник преподнесу Рэнделлу небольшой сюрпризик, – подумал Шон. – Нечто вроде хорошего удара ногой в пах. Потом пошлю телеграмму Никколо: «Прибываю завтра. Подготовь девочку». Девушка должна быть вроде той Ланд с телевидения».
Шон взглянул на мальчишку. Они дошли до угла. Дорога сворачивала влево и шла вдоль железнодорожного полотна, отделенного огромной стеной из закопченного камня, который даже на солнце был покрыт слезами измороси; между камнями росли сорняки, кое-где виднелись маленькие голубые цветочки. Высоко на стене кто-то намалевал свастику и слова, которые потом замазали. Сквозь краску можно было разобрать – «черномазые».
– Вон там, – сказал мальчишка.
Похоже, он боялся Шона, боялся даже убежать от него. Шон улыбнулся ему, почувствовал, как будто помолодел на десять лет – с плеч его словно свалилась огромная тяжесть. Он свободен. Свободен от майора, от Маргарет, Рэнделла, Редвина, работы, Лондона – от всего. Он продаст машину, получит месячное жалованье – если не изобьет Рэнделла, – да еще отпускные. Взвесим, что лучше – деньги или удовольствие от этого поступка? Будем вести себя разумно, подумал он, будем улыбаться, будем джентльменом, попрощаемся, поставим им выпивку.
– Я куплю тебе самую большую порцию мороженого – столько ты еще никогда не ел. Тебя как зовут?
– Уилфрид. – Но ближе не подошел. – Это вон там. – Его глаза определяли соотношение опасности и возможности получить пять шиллингов с мороженым.
Впереди, в туннеле под железной дорогой, стоял разборный барак с полукруглой крышей из рифленого железа, превращенный в кафе. Они поднялись по деревянным ступенькам, почувствовали запах жарящейся рыбы, давно съеденных блюд и липкий влажный холод. Стойка, ряды столов и скамеек, на столах бутылки с соусами. За стойкой блондинка смотрится в титан для чая, как в зеркало, пытается выдавить прыщ. Увидев Шона, улыбнулась, наклонилась вперед, демонстрируя под грязным нейлоновым халатом полную мягкую грудь. Под когда-то белым халатом был черный лифчик. Она подняла руку, чтобы поправить халат, и чуть приоткрыла вырез.
– Мороженого, – попросил Шон, надеясь, что оно будет фабричного производства, завернутое в бумагу.
Они сели за стол напротив друг друга, блондинка принесла мороженое, влажной тряпкой вытерла стол. Негритенок нервничал, ел быстро, словно боялся, что Шон не даст ему доесть. Блондинка не уходила, вытирала дальний конец стола.
– Он меня тоже угощал мороженым, – неожиданно сказал мальчишка.
Надо бы у него что-нибудь спросить, подумал Шон. Но зачем?
– Откуда ты знаешь, что он умер?
– Папа сказал. – Глаза мальчишки скользнули по официантке, по двери. Небрежно насвистывая, вошел мужчина в расстегнутой кожаной куртке, клетчатой рубашке, на узких бедрах тяжелый ремень с квадратной медной пряжкой. Он искоса взглянул на Шона и Уилфрида из-под козырька кожаной фуражки, сел за стол в глубине полутемного барака, щелкнул пальцами, подзывая блондинку.
– Так он разговаривал с твоим папой?
– Угу. – Мальчишка посмотрел через плечо на вошедшего. – Пожалуй, я пойду.
Шон передвинул ему через стол две монеты по полкроны. Чего он зря тратит время? Наверно, по привычке. Из упрямства.
– Расскажи мне, о чем они разговаривали, что этот человек хотел узнать. Расскажешь?
Мальчишка как загипнотизированный посмотрел на монеты, снова присел на скамью и прошептал:
– Может, и расскажу.
9
Брайс открыл рот как рыба и посмотрел на Рэнделла, как будто перед ним внезапно из темноты появилось чудовище.
– Но мы не смеем, – прошептал он. – Прямо так вот… может, он еще…
Рэнделл поднял узкую змеиную голову, ласково улыбнулся Брайсу:
– Может, он обо всем забудет и уйдет? Вы это хотели сказать?
Робертсон тихо сидел между ними, смотрел на свою рюмку с коньяком, которую держал меж ладонями и безостановочно вертел большими пальцами. Все вертел и вертел. Брайс поймал себя на том, что следит за движением этих широких сильных пальцев. Просто кошмарный сон какой-то! Он почувствовал, что весь покрылся холодным липким потом. Больше он не выдержит. Надо спасаться. Бежать, куда глаза глядят. Нелли они не тронут, даже если его здесь не будет; она не пропадет: ей достанутся загородный особняк, ферма, Альберт… Альберт будет о ней заботиться, будет собирать арендную плату. Посылать ему деньги. Не станут же они его преследовать, если он сохранит молчание, ничего не расскажет. Не могут же они…
Брайс вспомнил, как приподнялся передок машины, как взрывная волна ударила ему в уши. Он закрыл глаза, чтобы не видеть Рэнделла, словно таким образом он мог вычеркнуть его из своих мыслей, из своей жизни.
– Ну? – сказал Рэнделл. – Стоит ли мне напоминать, что это, во многом, к вашему же благу? Вайнинг только что рассказал нам, что именно вашу фамилию узнал Райен. И именно здесь… – Рэнделл сделал паузу, подождал, пока Брайс под его психологическим нажимом открыл глаза и позволил встретиться с ним взглядом, загипнотизировать его, – …именно здесь… – его четко очерченные брови поднялись, тонкие губы изогнулись, будто он пробовал слова на вкус, – …начался последний этап операции «Редвин». Или вы забыли об этом?
Рэнделлу доставляло огромное удовольствие мучить Брайса. Мучить вообще кого угодно. Но Брайс, такой беспомощный и одновременно богатый, держал в своих маленьких мягких неприятных ручках огромную власть и не знал, как ею пользоваться, – такого мучить все равно что создавать произведение искусства, смаковать тонкий ликер. Взять и нажать на этого маленького жадного глупца. Это все равно что надавить острым каблуком на толстую беспомощную жабу. Давить и давить, пока жабий рот не раскроется в агонии, а выпученные глаза не наполнятся влагой. Это была одна из причин, в силу которых он организовал срочную встречу на квартире. Две другие – Бабетта и вопрос полезности или бесполезности Брайса. В будущем. Слегка скривив губы, Рэнделл подумал: интересно, как будет выглядеть Брайс, когда наконец узнает, зачем он нужен им вместе со своей отвратительной и убогой организацией. С таким же нетерпением он дожидался той минуты, когда будет объяснять Брайсу, что такое Хрустальная ночь, и когда отнимет у него Бабетту.
– Если бы я рискнул высказать догадку, – сказал он, – то сказал бы, что сейчас Райен находится в одном из двух мест. Либо в Хониуэлле расследует вашу деятельность, либо в Ричмонде обсуждает ее с майором Кортни. Надеюсь, это вас поторопит и вы со мной согласитесь?
Рэнделл забавлялся, делая вид, что согласие Брайса имеет какое-то значение. В известной мере какое-то значение оно имело. Нельзя допустить, чтобы Брайс пошел против них в этом или любом другом вопросе. Пока он им еще нужен.
Брайс, стараясь не смотреть на Робертсона, перевел взгляд на майора Уиллиса, ожидая помощи, какого-то протеста с его стороны. Но майор сидел, откинувшись в глубоком кресле, и решительно не собирался сводить глаз со стены над головой Рэнделла, как человек, который видит и слышит лишь то, что хочет. Рядом с Уиллисом сидел Вайнинг все еще с помертвевшим лицом – так крепко пять минут назад досталось ему от Рэнделла. Брайс вспомнил, что натворил Вайнинг по чистой тупости, по злобе, и чуть не задохнулся. Снять телевизионный фильм о Хониуэлле. Отправиться к Ахо… выудив из него обманом фамилию Ахо… послать туда этого злобного дурака Редвина…
